Рунный камень
Шрифт:
– Какие тебе венки? Тут же не Греция!
– Ну, неважно. Готовят банкет в нашу честь, – отмахнулся Данила. – А если другое войско собирают? Побольше, а? Надо же кому-то пойти в разведку.
– Кому? – ехидно поинтересовался Женька, но по выражению лица приятеля-мага осознал, что Денис уже заранее готов пойти добровольцем.
– Не надо сейчас никуда ходить! – решительно возразил Кузьмич. – Нас и так мало, рисковать нельзя.
– Давайте местную пошлем, – предложил Женька. – Она сходит, узнает, все нам расскажет. Заодно мамашу домой приведет. А то коров доить некому, Арне уже того и гляди
– А для нее это не опасно? – с подозрением спросила Лемурка.
– Чем это может быть для нее опасно?
– Откуда я знаю? Решат, что Стейнунн тоже ведьма, раз с нами заодно, и сожгут!
Стейнунн тут же спросили, знает ли она, что такое инквизиция. Этого слова она не знала, да и сам образ злого монаха возле горящего костра для нее оказался чем-то незнакомым.
– Это у вас такое есть? – спросила она с ужасом и жалостью в голосе.
Идти в разведку она совсем не боялась, наоборот, очень хотела повидать мать и привести её домой. Денис рвался её сопровождать, но ему объяснили, что Стейнунн без него обойдётся, а вот им остаться с одним магом вместо двух совсем нежелательно.
В пасторскую усадьбу девушка отправилась одна. В представлении Стейнунн усадьба находилась недалеко, всего лишь в нескольких часах пешком.
Вся местная округа тем временем пришла в смятение. Рассказы о чужаках в исполнении пастуха или даже вдовы Бьёрг ещё вызывали сомнения – верить или не верить, но теперь все увидели полчища великанов, готовых сожрать и растоптать все живое на побережье, своими глазами. И неизвестно, появятся ли великаны опять. Люди не решались оставаться в домах, потому что боялись оказаться раздавленными вместе с ними, и не сводили глаз с ближайших гор.
Когда Стейнунн пришла в пасторскую усадьбу, та была полна народу. Завидев девушку, все столпились вокруг нее, иные даже трогали, чтобы убедиться, что она жива. Вдова Бьёрг причитала – она уже не надеялась увидеть дочь невредимой.
– К нам на хутор пришли вовсе не турки и не демоны! – объясняла Стейнунн, повторяя то, чему ее научили. – Это два великих волшебника, а остальные – их помощники. Они узнали, что на наш приход хотят напасть великаны, и пришли, чтобы защитить нас. Они прогнали великанов, вы все сами это видели, и теперь волшебники хотят немного побыть нашими гостями.
– Ну, я же говорил! – среди общей тишины сказал Грим с хутора Моховая Плешь.
– Ты говорил ерунду! – не слишком уверенно отозвалась Даллина, дочь пастора Эйрика.
– Значит, их шестеро мужчин и две женщины? – уточнил Грим. – И эти восемь человек разбили и уничтожили целое войско великанов? Да разве люди это могут? Даже Сэмунд Сигхвуссон, величайший колдун и отец всей мудрости в Исландии, не смог бы этого сделать!
Толпа замерла в ожидании. Все уже догадывались, что скажет Грим, и он оправдал эти ожидания.
– Я говорю вам правду: это боги! Древние боги наших предков снова вернулись, чтобы помочь нам! – торжественно провозгласил он. – И мы должны отблагодарить их жертвами. Конечно, добрым христианам этого делать не годится, но если мы это так оставим, боги могут обидеться, и нашлют на нас бедствия еще похуже!
На лицах было изумление, недоумение и недоверие,
– Вот, Гвюдмунд бонд, образованный человек! – продолжал Грим. – Он знает все старые песни о богах. Скажи нам, Гвюдмунд бонд, разве нельзя тут найти сходство?
Путем догадок и сравнений местные жители скоро вычислили, что Кузьмич – это явившийся в человеческом обличии Один, рыжий Данька стал, естественно, Тором, светлые длинные кудри Валерки доставили ему должность Фрейра, темноволосый Кир стал лесным богом Видаром. Женьке достался Ньёрд, а Денису – Тюр. Из-за его кандидатуры возникли споры, поскольку у Тюра всего одна рука, а одноруких среди героев не наблюдалось, но большинством голосов решили, что без Тюра в таком деле никак. А что рук две, так понятное дело – бог, мог и отрастить. Если уж Христу можно воскресать, то чего бы другому богу себе руку не вернуть ради хорошего дела? Лемурку признали Фрейей, а Галина, разумеется, стала отважной и могучей богиней Скади из рода великанов, однажды вызвавшей на бой всех обитателей Асгарда. Женька-Ньёрд, по этой версии, приходился ей мужем, что едва ли вызвало бы у него большой восторг. На своё счастье он пока этого не знал.
Никто уже не спорил с Гримом. Народ тронулся по домам, разносить великую новость: старые боги вернулись! Многие начали следующий день с восклицания "Ну и сон же я видел!", но тут же выяснялось, что битва старых богов с великанами приснилась всем, а значит, это был вовсе не сон. Пастор Эйрик выглядел чрезвычайно озабоченным, и Даллина его понимала.
– Дорогая моя, этого нельзя так оставить! – говорил он дочери. – Вся округа наверняка уже полна разговорами, вот-вот дойдет до епископа! Только подумай, что скажет епископ, когда узнает, что в нашем приходе снова объявились Один, Тор и Фрейр! Мы не можем допустить, чтобы люди опять вернулись к прежней вере, ты ведь знаешь, это запрещено законом! Святый Боже! А если узнают в Норвегии! – Пастор схватился за голову. – Если дойдет до Лунда! Нет, нет! Надо немедленно пойти и поговорить с ними!
– С кем?
– С этими богами, конечно! Они же умные люди… то есть боги. Они должны понять, что нам здесь беспорядки совсем ни к чему! И это сейчас, когда сам епископ обратил внимание на наш приход!
– Может быть, это все как-то связано? Ты же знаешь, что говорят люди про злую аульву, поселившуюся в скалах…
– Все может быть. Но мы должны соблюдать закон и держаться праведной веры. Так что пусть Бергтора достанет мои толстые башмаки, я пойду в Коровье Поле.
– К нам служитель культа! – крикнул Данька, дежуривший во дворе. – Инквизицию заказывали?
Приключенцы, всю ночь напрасно прождали возвращения Стейнунн, и теперь пребывали в изрядном нетерпении, так что не удивительно, что они тут же высыпали из дома в полном составе.
К хутору приближалась целая процессия. Впереди шел мужчина в черном одеянии, и впрямь очень похожий на священника в представлении гостей из будущего. За ним следом шёл серьезный вооружённый парень, встреченный приключенцами ещё возле гейзера, долговязая худая девица в синем платье, низенький шустрый старик, а позади всех Стейнунн со своей матерью, закутанной в большую серую шаль.