Руны Одина
Шрифт:
– И я не знаю. – Ухмыльнулся он. – Только оно иной раз невесть, откуда и вылазит… Кстати, говорить о них так близко от их мест не стоит. Такими разговорами как раз и можно что-нибудь на себя накликать. Никогда не замечала? Говоришь о чём-то, просто высказываешь вслух какое-нибудь опасение, и оно бац: и случается? А не болтай лишнего. Это я в корыстных целях говорю; вы мне ещё понадобитесь, не хотелось бы без вас остаться раньше времени.
– А потом? – Спросил Россомаха. – Когда мы выполним свою задачу, что будет?
– Ничего. – Диего великолепно изобразил недоумение. – Останетесь живы – идите, куда хотите. Причём богатые и свободные от всяческого проклятия.
–
– Он не проклятия снимает. Он исполняет желания. Любые. Говорят, можно пожелать, чтобы солнце двинулось в обратную сторону, и мир перевернулся, и так будет.
– И он любые желания исполняет?
– Нет. – Мило, не без издёвки, улыбнулся Диего. – Только того, кто знает, как с ним обращаться. Одно из моих самых сильных желаний на данный момент – чтобы этого проклятия не существовало, так что в этом пункте вы тоже в выигрыше.
– Ты и о нас позаботишься?
– Придётся. Здесь невозможно снять проклятие только с себя, оно наше, общее. Проще пожелать, чтобы его вовсе не было.
– Я не верю тебе. – Сказал Россомаха.
– Я тоже тебе не верю. Я знаю твоё прошлое, Лишённый рода, и не верю, что ты изменился. Воры и грабители не меняются, только притворяются на время…
– Прекратите! – Вмешалась Санька. – Тебя не касается прошлое никого из нас! – Заявила она Диего. – Понятно? Это не твоё собачье дело!
– Мне надоело, что такая дрянь, как твой Россомаха…
Хара вскочил и молнией метнулся между ними:
– Хватит! – Крикнул гневно. – Оскорблениями вы только всё портите! Зачем?!
– Мой воин – не дрянь! – вспылила и Санька. – Он мой друг и верно служит мне уже давно! Не смей употреблять такие слова о нём!
– Я убью тебя! – Проговорил бледный от гнева Россомаха. Глаза метали молнии, ноздри дрожали.
– Я предоставлю тебе такую возможность. – Диего выглядел столь же угрожающе. – После того, как дело будет сделано! – И к ужасу Саньки, лицо его вдруг мгновенно исказилось, превратившись в звериную морду, сверкнули клыки, прозвучало шипящее рычание огромной кошки. Даже Хара отшатнулся; один Россомаха не дрогнул.
– Оборотень! – Произнёс с ненавистью. – Я так и знал!
Диего, вернув нормальный облик, усмехнулся, но глаза всё ещё горели звериным огнём.
– Осторожнее со мной. – Предупредил, глянул исподлобья на Саньку. – Это всех касается! – И пошёл седлать лошадь. Санька, действительно напуганная, нашарила руку Хары, и он сжал её, подбадривая.
– Не одного барса я завалил за свою жизнь. – Один Россомаха не выглядел напуганным. – Завалю и ещё одного. И даже шкуру не попорчу!
– Очень смешно. – Не оборачиваясь, скривился Диего. Удачненько Санька имя ему подобрала… Не саблезубый тигр, конечно, но снежный барс – кошка тоже опасная. Он и приставал к ней так, как хищный зверь пристаёт к самке – настойчиво, игнорируя её агрессию, снисходительно не замечая её выпадов.
Хара что-то долго и тихо говорил Россомахе, удерживая его на месте, хотя тот всё время порывался его оттолкнуть и кипел от бешенства. Слишком он ещё был молод, ему не хватало умения держать свой темперамент в узде; он привык к скорым решениям и быстрой расправе со всеми, кто смел его обидеть. Слишком много он вытерпел подобных насмешек и пренебрежения в детстве, чтобы терпеть его теперь. Как только он научился драться, его уже никто не мог в глаза обозвать, и остаться при этом безнаказанным! Санька смотрела на них, не вмешиваясь – она уже давно поняла, что есть вопросы, которые мужчины должны решать сами, без женского вмешательства. У них собственное понятие о мужском достоинстве и чести,
Видно, так и случилось. Уже слегка остыв, Россомаха рванул с земли седло так, что все его металлические части брякнули и звякнули отрывисто, и тоже пошёл к коню. Санька, с нежностью глядя на него, даже чуть не прослезилась от обиды. Что бы ни было у него в прошлом, Санька не верила в его бесчестность. Возможно, грабил, совершенно точно – убивал, но он был существом благородным, она знала это совершенно точно! Запутавшимся, наверное, и даже отчаявшимся, но верным, честным и великодушным, таким, каким никогда не быть Диего. Это ещё посмотреть надо, кто из них дрянь!!!
Разумеется, дальше ехали в молчании. Только Диего, нисколько не тяготясь общей неприязнью, опять распевал во всё горло о красотке, которую он нагонит на своём верном коне и увезёт в свою крепость.
Даже Чену Диего не нравился. Вообще-то, китаец был человек добрый и приветливый ко всем, но Диего и в нём вызывал неприязнь, которую он почти не скрывал, каким бы вежливым ни был. Ему одному он не пытался предлагать на привалах свои услуги, и демонстрировал самые скудные из своих улыбок. А тем же вечером, после ссоры с Россомахой, Диего вздумал с Ченом побеседовать на его языке. Начали они довольно мирно, Диего что-то спрашивал, Чен отвечал, но первый был невозмутим, а второй начал закипать уже на третьем или четвёртом вопросе. Он даже голос повысил, чего Санька вообще никогда не слышала; и, наконец, вскочил на ноги и встал в угрожающую позу. Опять пришлось Харе бросаться между ними, а Россомаха всё-таки обнажил оружие. Тут уж Санька не выдержала, и, воскликнув:
– Всё, хватит, слушайте меня! – Стала между ними всеми.
– Ирбис, – обратилась она к нему, – так дальше продолжаться не может. Я не знаю, зачем ты провоцируешь нас, но это надо прекратить. Так больше не будет! Да, мы все в одной лодке; но никто не сказал, что весь путь мы должны проделать вместе. Скажи нам, куда и когда нужно прийти, и давай, разойдёмся. Мы пойдём отдельно, ты – сам по себе. Либо поклянись, что будешь соблюдать вежливость и перестанешь дразнить моих друзей.
– Твои друзья очень долго сами дразнили меня, без всякого на то повода. – Заявил тот. – Я долго превращал всё в шутку, но мне это надоело. Россомаха ведёт себя агрессивно, Чен невежливо. Я знаю, что больше всех из вас меня ненавидит наш странствующий ветреник, но ты слышала, чтобы я ссорился с ним?.. Нет; потому, что он ведёт себя спокойно, а на его приязни мне плевать. Так же, как ему на мои. Может, я вам и не люб, но и мне вы не особо нравитесь. Я просто не хочу говорить… пока, – что я думаю о вашем товариществе, и на чём оно в самом деле держится. Это не моё дело, ты правду сказала. Но я не щенок и не телёнок, чтобы шпынять меня по поводу и без. Если дёргаешь барса за усы, готовься отведать его когтей!
– Россомаха! – Предостерегающе вытянула в его сторону руку Санька. – Он в чём-то прав. Мы не очень приветливо приняли его. Он и не пытался нам понравиться, и не скрывал своего отношения с самого начала. Это правда. Ты попытался надавить на нас и запугать с самого начала, – повернулась она к Диего. – Пытался запугать, вместо того, чтобы честно всё рассказать. Это было не в твою пользу, чтоб ты знал. К тому же у меня есть причина, по которой я.… В общем, это было в будущем, которого мы все избежали, но я-то помню. – Она показала ему свою ладонь. – Это твоих рук дело. Зная уже о тебе кое-что, я не сомневаюсь, что ты с удовольствием бы повторил.