Русь и Рим. Колонизация Америки Русью-Ордой в XV–XVI веках

Фоменко Анатолий Тимофеевич

15. Античный Аристотель – учитель Александра Македонского и Аристотель Фиорованти в Москве XV века

Как мы говорили, Александр Македонский – это отражение, в частности, великого османского-атаманского полководца XV века Магомета II, а также султана Сулеймана Великолепного (XVI век). Их время – это эпоха османского-атаманского завоевания, начавшегося из Руси-Орды. Согласно «античным» источникам, с Александром Македонским тесно связан другой знаменитый человек – его учитель Аристотель. Нельзя не отметить, что на Руси якобы во второй половине XV века появляется знаменитый ученый Аристотель. Он строит московский Успенский собор в Кремле (по образцу Владимирского Успенского собора), дворец в Венеции. Его приглашают в Константинополь «для строения Султанских

палат», но он будто бы туда не едет.

По нашему мнению, скорее всего, он был в Константинополе и построил там султанский дворец. Просто романовские историки не желали признавать, что и константинопольский и московский дворцы и соборы были построены одним и тем же мастером. Вот и заявили: «не ездил в Константинополь Аристотель».

Кроме того, Аристотель лил пушки и колокола. Его имя даже обозначено на некоторых русских монетах того времени (см. «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина, т.6). А это уже вызывает сомнение, что московский Аристотель был просто приезжим иностранцем, пусть даже и мастером монетной чеканки. Обратим внимание на его полное имя – Аристотель Фиорованти. То есть Аристотель Форован или Аристотель Фараонский. И теперь нам понятно, почему его так прозвали. Работал он в Москве, столице Руси-Орды, то есть библейского Египта. А потому, конечно, был Фараонским, то есть «при фараоне». Между прочим, комментаторы отмечают следующую странность, связанную с Аристотелем «фараонским». «Вообще можно сказать, что Аристотелю более посчастливилось у нас в России, чем на своей родине. Тогда как все еще красуется сооруженный им Успенский собор – плоды его деятельности в Италии бесследно исчезли» (см. сб. «Старая Москва», вып.2, 1993).

«Античный» Платон, как свидетельствует Лютеранский Хронограф 1680 года, оказывается, называл «античного» Аристотеля МСКОМ. Это понятно: работал Аристотель в Москве, а потому и был москвичом, то есть МСКОМ. Прав был «античный» Платон.

И еще интересная деталь. Оказывается, Аристотель Фиорованти МСК (Фараонский Москвич) был горбатым и косноязычным, причем все его друзья и ученики ему в этом подражали. Вот что рассказывает Лютеранский Хронограф 1680 года: «Возрастом бе мал, к тому скудообразен, горбат и косноязычен: кую обаче его естества скудость, други или паче рещи ласкатели, подражали».

Но ведь Александр Македонский считается учеником Аристотеля. И, по-видимому, старался изображать косноязычие. Насчет Александра Македонского нам ничего на сей счет не удалось обнаружить. А вот у его дубликата – библейского Моисея – косноязычие не только имелось, но даже подчеркивается в Библии: «И сказал Моисей Господу:… я тяжело говорю и косноязычен» (Исход 4:10).

16. Завещание Петра Великого

Оно не сохранилось. Однако в Западной Европе «Завещание Петра I» было несколько раз опубликовано. О нем подробно рассказано в книге В.П. Козлова «Тайны фальсификации». Завещание признается грубой фальшивкой. Оно содержит «план покорения Европы и всего мира».

Впрочем, мнение, что «Завещание Петра» является фальшивкой, разделяется не всеми. В подлинность «Завещания Петра» верили некоторые западноевропейские, в частности, французские, польские, венгерские ученые. «Популярность "Завещания" за рубежом, – пишет В.П. Козлов, – контрастировала с абсолютным молчанием о нем отечественных ученых». Лишь «в 1875 году впервые появляется изложение "Завещания" на русском языке… В 1877 году в России увидело свет первое большое исследование, специально посвященное доказательству подложности "Завещания"… В настоящее время фальсификация рассматривается преимущественно как курьез».

В подлинность «Завещания» искренне верили многие западноевропейские дипломаты. Известно, что легенда о неких глобальных внешнеполитических замыслах России возникла еще при жизни Петра I. Французский историк Ф. Кольсон писал в 1841 году: «В начале XVIII века Петр I, остановив взгляд на карте мира, воскликнул: "Бог создал только Россию", и тогда он задумал те грандиозные планы, которые оформил потом в завещании».

Безусловно, с позиций скалигеровско-романовской истории подобные претензии русского

царя выглядят глупо и смешно. Невежественная Россия, с трудом только выползает из тьмы Средневековья и только что начала учиться у Запада (например, у шведов), как надо по-настоящему воевать. И вдруг выясняется, что «Бог создал только Россию». Как такая дикая мысль могла прийти в голову Петру? Из общих скалигеровско-исторических соображений «совершенно ясно», что перед нами – грубая фальшивка.

Однако в нашей реконструкции такая мысль Петра (высказывал он ее в действительности или нет) совсем не содержит чего-либо необычного. Ведь прошло всего лишь 100 лет с той поры, когда Русь-Орда владела всеми теми странами, которые Петр в своем (истинном или подложном) «Завещании» желает завоевать. Поэтому, наоборот, было бы просто странно, если бы мысли, изложенные в «Завещании», не приходили в голову монарху-реформатору. Как раз в конце XVII века Романовы прочно утвердились в центре бывшей Великой = «Монгольской» Империи. И конечно, следующим естественным шагом они считали восстановление Империи в прежних размерах. Но уже, безусловно, под своей властью. Это – естественное желание для правителей, овладевших центром бывшей Империи. Конечно, из этого не следует, что приписываемое Петру I «Завещание» действительно подлинное. Но идея, высказанная в нем, скорее всего, не придумана, а действительно волновала Петра. Не потому ли Петр I приказал перевести на русский язык и напечатать книгу Мавро Орбини «О расширении рода славянского…», которую сегодня чаще называют коротко «Царство славян». В книге Орбини рассказано о великой = «монгольской» славянской гегемонии в Европе и Азии (см. том 4 настоящего издания).

17. А.И. Сулакадзев и его знаменитая коллекция книг и рукописей

Александр Иванович Сулакадзев (1771–1832) известен как коллекционер древних книг и рукописей, в том числе и по русской истории. За долгие годы он собрал огромную коллекцию, насчитывавшую несколько тысяч единиц. В конце жизни он издал каталог своей коллекции. Вокруг деятельности Сулакадзева многие десятилетия не утихали бурные споры. Сегодня историки сходятся во мнении, что он – злостный и «наиболее известный отечественный фальсификатор исторических источников, "творчеству" которого посвящен не один десяток специальных работ… Он наиболее масштабный фабрикант подделок… Непостижимая дерзость в изготовлении и пропаганде фальшивок, размах и "жанровое" или видовое разнообразие изделий, вышедших из-под его пера» (Козлов В.П. Тайны фальсификации).

Большой интерес в среде русской интеллигенции XIX века к историческим материалам, собранным Сулакадзевым, сочетался с активными обвинениями в якобы присущей ему страсти «собирать древние рукописи и вместе тем портить их своими приписками и подделками, чтоб придать им большую древность», как говорил в 1850 году академик А.Х. Востоков. Крупный историк и археограф академик П.М. Строев в 1832 году писал: «Еще при жизни… (Сулакадзева – Авт. ) я рассматривал книжные его сокровища, кои граф Толстой намеревался тогда купить… Подделки и приправки, впрочем весьма неискусные, на большей части рукописей и теперь еще мне памятны».

Тем не менее ситуация, оказывается, далеко не столь однозначная, как нам сегодня это представляют. Например, В.П. Козлов признает: «Столь суровые, скептически-уничижительные оценки коллекции Сулакадзева тем не менее далеко не во всем оказались справедливыми. За годы своей жизни он сумел собрать действительно большую и ценную коллекцию печатных и рукописных материалов. Основу ее… составили библиотека и рукописное собрание деда и отца (считается, что Сулакадзев был потомком грузинского князя Г.М. Сулакидзе – Авт. ). В дальнейшем она пополнялась покупками, дарениями, а возможно, и изъятиями при подходящих случаях из церковных и государственных хранилищ и библиотек… Загадочным путем в его коллекцию попали уникальные документы – реестры рукописей, присланных в конце XVIII в. в Синод по указанию Екатерины II (до начала XIX века они хранились в делопроизводстве Синода). В настоящее время известна рукопись, числившаяся в коллекции под номером 4967».