Русь между Югом, Востоком и Западом
Шрифт:
Непросто и с языком… Диалекты разошлись, родственные этносы разделились и обособились. Скажем, в работах Т.Н. Алексеевой (на базе антропологического анализа) доказывается факт разделения славян и германцев. Труднее провести четкую границу между славянами и балтами, однако заметим, что в любом случае сугубо чистых рас в истории не существует. К примеру, черты других наций у русских могли проявиться еще во второй половине I и начале II тысячелетий (до начала вынужденной ассимиляции с татаромонголами), если не раньше. М. Ломоносов связал происхождение славян с финнами. В свою очередь, принадлежащие к финноугорской группе племена оставили также заметный след на польско-литовском, эстонском, немецком типах. И таких примеров в мире бесчисленное множество. Где уж тут говорить о чистоте той или иной расы! Тем более что матери почти всех континентов в не столь уж далеком прошлом перебывали в неволе, а изысканная матушка Европа когда-то «валялась в африканском подоле». Антропологи отмечают наличие примеси африканской крови у испанцев, португальцев, итальянцев, ирландцев, у обитателей юга Франции. В чертах народов Индостана есть признаки европеоидной и афри-каноидной рас. Знаменитый французский писатель А. Дюма – внук негритянки. Другой известный пример – Ганнибал, «арап Петра Великого». Сей предок Пушкина – дитя северо-восточной или центральной Африки. А.С. Пушкин писал о своем происхождении, что его прадед Абрам Ганнибал «на 8-м году своего возраста был похищен с берегов Африки и привезен в Константинополь». Ранее среди специалистов в ходу была еще
Александр Сергеевич Пушкин
Явления национализма порой приносят больше вреда, чем пользы. И. Ильин выразил суть проблемы, заметив: «…..чувство и воля националиста, вместо того чтобы идти в глубину своего духовного состояния, уходят в отвращение и презрение ко всему иноземному. Суждение «мое национальное бытие оправдано перед лицом Божиим» превращается вопреки всем законам жизни и логики в нелепое утверждение: «Национальное бытие других народов не имеет перед моим лицом никаких оправданий.» Так, если бы одобрение одного цветка давало основание осуждать все остальные или же любовь к своей матери заставляла ненавидеть и презирать всех других матерей. Эта ошибка имеет совсем не логическую природу, а психологическую и духовную: тут и наивная исключительность примитивной натуры, и этническое врожденное самодовольство, и жадность, и похоть власти, и узость провинциального горизонта, и отсутствие юмора, и, конечно, неодухотворенность национального инстинкта. Народы с таким национализмом очень легко впадают в манию величия и в своеобразное завоевательное буйство, как бы ни называть его – шовинизмом, империализмом или как-нибудь иначе. От этой ошибки русский народ был огражден, во-первых, присущею ему простодушною скромностью и природным юмором; во-вторых, многоплеменным составом России и, в-третьих, делом Петра Великого, научившего нас строгому суду над собою и привившего нам готовность учиться у других народов». Эта линия – учиться, изучать культуру, язык, достижения иных народов – ключевая в наших отношении с ними. Чем полнее и лучше мы знаем жизнь, культуру других народов, тем больше, вернее и последовательнее мы ощущаем себя русскими, что, разумеется, не мешает с вниманием и уважением относиться ко всем другим народам, и прежде всего – связанным с нами, русскими. Как заметил А. Потебня: «Для существования человека нужны другие люди; для народности – другие народности. Последовательный национализм есть интернационализм». И тем не менее… Нет ничего позорнее забвения, тем более пренебрежения собственной национальностью.
Иван Ильин
Процесс взаимоотношения культур намного сложнее, чем семей. В мире нет привилегированных народов, литератур, культур и языков. Это верно… Однако для нас, в России, «в священных пределах словесности своей» (Ф. Глинка), русский язык, русская культура, русский дух, русский лик были и будут «лицами привилегированными». Забвение русского языка, лица, духа, культуры, интереса фактически ведет к уничтожению прав русского народа. Государство должно служить народам и нациям, а никак не наоборот. Русское – должно служить русским! Н. Данилевский, например, писал: «Народность составляет. существенную основу государства, самую причину его существования, и главная цель его и есть именно охранение народности». Такие же мысли высказывал и С.Н. Булгаков (отец Сергий): «…В иерархии ценностей государство стоит ниже нации, служит для нее органом и средством». В этом смысле Н.А. Бердяев прав, призывая решительно изменить отношения между русским народом и государством: «Государство должно стать внутренней силой русского народа, его собственной положительной мощью, его орудием, а не внешним над ним началом, не господином его». Каждый человек, писал Л.Н. Гумилев, является одновременно и членом общества, и представителем народности, но оба эти понятия несоизмеримы и лежат в разных плоскостях.
М. Хэмпшир. Кочующие скифы
Будучи интернационалистами, мы тем не менее остаемся и самыми твердыми «культурными националистами» – русскими, украинцами, белорусами, татарами, евреями и т. п. Чистых этносов нет, это правда, но слово «россиянин», по крайней мере в культурно-этническом смысле, – нонсенс, как и советский человек, как американец – человек без роду и без племени. Такой космополитический тип опасен для мира, ибо он биологически чужд культуре. Культура всегда и везде – национальна! Новое время только подтверждает это.
Ольвия с птичьего полета
Присутствие скифов-славян в истории прослеживается с давних пор. Сонмы свободно кочующих скифов играли важную роль в определении баланса сил в регионе. Они стремились утвердиться в Передней Азии. Иудейский пророк Иеремия со страхом писал: «Вот идет народ от земли северной, и народ великий поднимается от краев земли. Держат в руках лук и копье. Они жестоки и беспощадны. Их голос шумит, как море. Они мчатся на конях, выстроившись, как один человек, чтобы сразиться с тобой, дщерь Сиона». В раннем Средневековье произошло и «великое переселение народов». Мир греков и римлян, с их культурой, ремеслами, городской жизнью, уже народившимся христианством, столкнулся с миром варваров-язычников. Греки под Великой Скифией понимали всю Восточно-Европейскую равнину. В. Седов отмечал: «Раннее Средневековье коренным образом изменило эту ситуацию. «Великое переселение народов» и великая славянская миграция начала средневековой поры взломали рубежи между античным и варварским мирами, в результате «варвары» смогли воспользоваться плодами рим-ско-византийской цивилизации и заложить основы новой европейской культуры. Это был период вступления на историческую арену новых сил, разорвавших рамки первобытности». Примерно со второй половины X в. между этнонимами «славяне» и «русы» произошло разграничение. «Славянами» люди стали называть весь ранне-средневековый славянский мир, тогда как «русами» звали восточных славян, и прежде всего население Древнерусского государства. М.В. Ломоносов писал, что среди «древних родоначальников нынешнего российского народа. скифы не последнюю часть составляют». Возрождение славянской прародины относится к началу нашей эры, и связано оно с именем греческой Ольвии, торжища днепровских дворян, откуда те вели торговлю хлебом.
Следы античности в районе бывшей Ольвии
Разрушенный в I в. до н. э. город восстанавливали совместно скифы и славяне. Здесь был построен дворец для «скифского царя Скюлота».
Археологи находят сокровища славянской знати II–IV вв. Князь Бус-Белояр (295–360 гг.) разбил войска готского короля Германари-ха, но в конечном итоге потерпел поражение и погиб. Его гибель привела к распаду союза. Иордан упоминает «мужей-росов» (народ «рос»). Среди легендарных вождей встречаем имена Липок-сара, Арпоксара, Колаксара (Светозар, царь-Солнце). К V–VI вв. относят и расселение славян на юге (легенда о трех братьях – Кие, Щеке и Хориве). Ареал восточных славян раздвинулся, и князь Кий (491–527 гг.) стал основателем города Киева на Днепре, Киевца на Дунае, династии Киевичей, правившей Скуфью Киевской с VI до IX вв. Так росла и мужала Киевская Русь. Имеются подтверждения зрелой скифской культуры (кварталы Неаполя-Скифского). Раскопки показали, что с III по IV века скифы умели строить не только юрты и землянки, но и каменные дома с толстыми стенами и черепичными крышами. И с каждым годом в общественно-культурном сознании к ним проявляется больший интерес. Славяне-сколоты принимали участие в походе скифского царя Мадая против персов Дария I и против войск Филиппа Македонского. Но в III в. до н. э. скифская держава и славяно-сколотские царства были разбиты и потеснены сарматскими племенами.
Б. Ольшанский. Предание о Святославе. 1996
О сарматах и аланах, которые занимали пространство скифской пустыни, Аммиан Марцеллин писал в «Римской истории»: «Почти все аланы высокого роста и красивого облика, волосы у них русоватые, взгляд если и не свиреп, то все-таки грозен; они очень подвижны вследствие легкости вооружения, во всем похожи на гуннов, но несколько мягче их нравами и образом жизни; в разбоях и охотах они доходят до Меотийского моря и Киммерийского Бос-пора с одной стороны и до Армении и Мидии – с другой. Как для людей мирных и тихих приятно спокойствие, так они находят наслаждение в войнах и опасностях. Счастливым у них считается тот, кто умирает в бою, а те, кто доживает до старости и умирает естественной смертью, преследуются у них жестокими насмешками, как выродки и трусы. Ничем они так не гордятся, как убийством человека, и в виде славного трофея вешают на своих боевых коней содранную с черепа кожу убитых. Нет у них не ни храмов, ни святилищ. но они втыкают в землю по варварскому обычаю обнаженный меч и благоговейно поклоняются ему, как Марсу, покровителю стран, в которых они кочуют». Говоря о них, римский историк приводит такое свидетельство: «О рабстве они не имеют понятия».
История античного и позднеантично-го периодов представляет собой сплошную цепь войн и набегов, на арене действовали десятки и сотни народов. Полон, грабеж, убийства – таковы нормы взаимодействия и сосуществования народов в рассматриваемую эпоху. Все сражались со всеми. Скифы с византийцами и гуннами, римляне с парфянами, скифы со славянами, славяне с ромеями. Прокопий Кесарийский, о котором говорили, что он знал неимоверно много предметов и, так сказать, «перерыл всю историю», рассказывал о том, как славяне вторглись в земли Римской империи в царствование Юстиниана (VI в.). Во время вторжения славян в пределы Восточно-Римской империи в 547–548 гг. они захватили у византийцев много добра, злата, уведя с собой «бесчисленные десятки тысяч пленных». Историк пишет: «Я не могу сказать, явились ли эти славяне, делая угодное (Аттиле), или пришли сами, никем не призванные. Разделившись на три части, эти варвары причинили всей Европе неслыханные бедствия, грабя эти местности не просто случайными набегами, но зимуя здесь, как бы в собственной земле, не боясь неприятеля. Позднее император послал против них отборное войско, во главе которого, между прочим, стояли Константин, Аратий, Назерес, Юстин, другой сын Германа, и Иоанн, по прозвищу «Фага» («Обжора-расточитель»)… Произошел сильный бой, и римляне были разбиты наголову. Здесь погибли много прекрасных воинов; военачальники, которым грозила близкая опасность попасть в руки врагов с остатками армии, с трудом спаслись бегством, кто куда мог. Варвары захватили знамя Константина и, не обращая внимания на римское войско, двинулись дальше». У древних славян и русов были собственные представления о добре и зле. Они рассматривали весь мир как арену постоянной борьбы между добрым Белбогом и злым Чернобогом. В чем-то они были правы, ибо, строго говоря, с тех пор мир мало изменился с точки зрения борьбы. Время делало людей свирепыми и жестокими. Менандр Протектор, византийский писатель и воин VI в., в «Истории» отмечал, что вся Эллада «опустошалась славянами». Отсюда и высокий престиж меча, который выступает главным аргументом. Поляне платили хазарам дань мечами. Мечи русов славились и у арабов. Как пишет К. Бестужев-Рюмин, по рассказам последних, русы кладут меч перед новорожденнным сыном и говорят: «Не оставляю тебе в наследство никакого имущества: будешь иметь только то, что приобретешь себе своим мечом». Но и славяне постоянно находились под прицелом враждебных племен. Так в 578 г. авары, кочевое тюркоязычное или мон-голоязычное племя, откликнувшись на просьбу ромеев, во главе с полководцем Баяном двинулись войной на славян. Со всех сторон нависали тогда опасности. Единственным спасением был меч!
Альбрехт Дюрер. Апокалипсис
Тогда 60 000 всадников, облаченных в панцири, переправились через Истр (Днепр) и вторглись в земли славян. «Когда же [Баян] переправился… то немедленно принялся жечь деревни славян, разорять поля, все грабить и опустошать; и никто из тамошних варваров не дерзнул вступить с ним в борьбу – они убежали в чащи и укромные уголки леса. Движение аваров против славян [произошло] не только ради посольства кесаря и желания Баяна отблагодарить ромеев за то, что кесарь выказывал ему особое благоволение, но и потому, что они [славяне] были ему [Баяну] в высшей степени ненавистны и из-за собственной вражды. Ведь предводитель аваров послал к Давриту и к тем, кто возглавлял народ [своего представителя], требуя, чтобы они подчинились аварам и обязались выплачивать дань. Даврит же и [бывшие] с ним вожди сказали: «Родился ли среди людей и согревается ли лучами солнца тот, кто подчинит нашу силу? Ибо мы привыкли властвовать чужой [землей], а не другие нашей. И это для нас незыблемо, пока существуют войны и мечи»». Понятно, что и славяне не отличались миролюбием. Русские (скифы) были воинственным, храбрым, могучим народом. Известно, что Европа и Азия их боялись. Желая напугать сородичей, еврейский пророк Иезекииль восклицал: «Вот я навожу на тебя Гога и Ма-гога, князя Рос!» В древней мифологии встречается упоминание о предках славян, относя и гомеровского Ахилла к ним. Побаивались их даже и воинственные римляне. Да и вообще не было тогда народа, который бы не проявлял своей агрессивности и жестокости. Вспомним период объединения Китая в «войне царств», когда там уничтожены были две трети обитателей страны, а из семи государств осталось лишь одно. Император Византии Алексей Комнин почти полностью уничтожил еврейскую общину в Крыму. Евреи, в свою очередь, убивали и казнили, а также сжигали людей живьем, вели торговлю рабами (в том числе славянами). Таких примеров масса. Время было жестоким. Завоеватели просто уничтожали слабые в военном отношении племена. Соответствующим было и отношение к жизни и смерти. Не потому ли смерть в виде Апокалипсиса постоянно присутствует во всех мифах, сказаниях, песнях, былинах?!