Русь между Югом, Востоком и Западом
Шрифт:
Отважные булгары (предки татар, башкир и т. д.) насмерть сражаются с монголами
Дочь булгарского хана
Чингисхан умер в 1227 г., завещав дело покорения Вселенной преемникам. Исполнителем его воли стал внук Бату-хан, или Батый. Завоевание Руси происходило следующим образом. Осенью 1237 г. – весной 1238 г. монголы вторглись на Русь, охватив ее северо-восточные и частично западные земли. Поражение военных сил княжеств и разрушение почти всех основных центров привели едва ли не к полной катастрофе русской обороны. Р.П. Хра-пачевский в книге «Военная держава Чингисхана» (2004) описывает главные этапы этой кампании. После разгрома Бул-гарии туменами Батыя и подхода к ним корпуса Мэнгу монголы созвали курултай и, «по общему соглашению, пошли войной на русских». К осени 1237 г. они сосредоточили свои силы в двух основных районах – в низовьях реки Воронеж и на южных границах Рязанского княжества («Одна часть у реки Этиль, на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая часть наносила удар в южном направлении, нападая на границы Рязани и другого русского княжества. Третья же часть остановилась против реки Дон, близ замка Воронеж (Oveberuch), также княжества русских»). Это скопление войск не могло остаться незамеченным – тот же Юлиан, летом 1237 г. ушедший из Суздаля, сообщает,
Нашествие монголов на Русскую землю
Нападение Батыя на Рязань
В. Татищев писал, что бояре суздальского князя, получив сведения о татарах от беженцев из Булгара, настоятельно советовали князю «городы крепить и со всеми князи согласиться к сопротивлению, ежели оные нечестивые татара придут на землю его». Таким образом, трудно говорить о внезапности нападения – стратегической внезапности не могло и быть, разве что была надежда на то, что именно в эту зиму монголы не начнут – по некоторым сведениям, зима 1237 г. была суровой и началась рано, поэтому имелись основания надеяться, что монголы все же не рискнут напасть зимой, опасаясь бескормицы для коней. Кроме того, с ними пытались договориться – точнее, откупиться, как это делали ранее с кочевниками, вторгавшимися на Русь. Ожидания, как отмечено, не оправдались, но, видимо, притупили бдительность русских князей. Вновь мы видим нежелание удельных князей действовать сообща. Батый перешел Волгу. К. Маркс в выписках по русской истории заметил: «В 1237 г. Бату (сын Джучи), посланный Угедеем с громадным войском, уничтожает на реке Воронеже войска великого князя Рязанского, не поддержанного другими русскими; разбивает Юрия (Георгия) II Владимирского (великий князь), покоряет и разрушает Москву, Владимир и другие города. Тот же самый Юрий II (великий князь Суздальский или Владимирский) отважился на второе сражение при реке Сити, был разбит, пал на поле битвы вместе со знатнейшими людьми; судьба Руси была решена на два с половиной столетия. Монголы проникают внутрь России, опустошая все огнем и мечом, приближаются к Новгороду, находясь примерно в 15 немецких милях от него, но из-за оттепели и болотистой местности возвращаются на Волгу». Первыми на пути монголов оказались рязанские земли, настал страшный час испытаний и для нашей Русской земли.
Впервые Рязань упоминается в Повести временных лет под 1096 годом. Фактически с момента основания город набирал силу, укреплялся и благоустраивался, становясь одним из крупных культурных и торговых центров Древней Руси. Этому в немалой степени способствовало выгодное географическое положение. Через Рязань, расположенную на самом южном изгибе Оки, проходили торговые пути, связывающие Русь со странами Азии и Европы. Будучи значительным экономическим, культурным, торговым центром, Рязань входила в число самых крупных городов Древней Руси. Обнесенная валами, она занимала площадь более 60 гектаров, а с предместьями – около 100 гектаров. Арабские письменные источники называли ее «третьим центром Русской земли» (очевидно, после Киева и Новгорода). В XI–XIII вв. население Рязани составляло 7–8 тысяч человек. Это примерно столько же, сколько было жителей в Киеве времен Ярослава Мудрого (XI век). Скажем, в крупнейших городах Средневековья – Париже, Кельне, Страсбурге – население не превышало 15–20 тысяч человек. Древнюю Рязань украшали три белокаменных храма: Успенский, Борисоглебский и Спасский. По берегам речек Серебрянка и Черная теснились мастерские ремесленников. Город защищал высокий вал и венчали мощные крепостные стены с башнями и частоколом. Столица княжества была процветающим и богатым городом. Надо особо подчеркнуть: земля Рязанская, будучи юго-восточной окраиной (а вернее – стражем) всей земли Русской, издревле первой встречала бесчисленные опустошительные набеги кочевников. Сюда приходили за данью хазары, сюда стремились печенеги и торки, вторгались, сея смерть и горе, степняки-половцы. Здесь княжеские дружины вместе со всеми рязанцами бок о бок встали на пути диких орд Батыя… Недаром в народе бытовала горькая присказка: «Что ни год – то на Рязани рать, что ни десять лет – то нашествие». Одним словом, край Рязанский – многострадальный.
В «Повести о разорении Рязани Батыем» сказано: «Присла на Резань к великому князю Юрью Ингоревичю Резанскому послы безделны, просяще десятины во всем: во князех и во всяких людех, и во всем». Несмотря на явно не приемлемое требование отдавать людей и следовать воле монголов «во князех», собравшийся в Рязани совет рязанских, муромских и пронских князей не пришел к однозначному решению воевать с монголами – монгольских послов пропустили в Суздаль, а к Батыю отправили с посольством сына рязанского князя Федора Юрьевича «з дары и молении велики ми, чтобы не воевал Резанския земли». В «Повести о разорении Рязани Батыем» история подана с изюминкой: «И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, моля царя, чтоб тот не ходил воевать Рязанской земли». Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещал не ходить войной на Рязанскую землю. Но хвалился-грозился повоевать всю Русскую землю. И стал просить у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе. И некто из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю, что есть у князя Федора Юрьевича Рязанского княгиня из царского рода и что всех прекраснее она красотой теле-сною. Царь Батый лукав был и немилостив в неверии своем, распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Монгольские ханы требовали и получали (у чжурчжэней и тангут) знатных принцесс из домов правителей покоренных стран.
Татаромонгольское нашествие
Известны слова Чингисхана: «[Величайшее] наслаждение и удовольствие для мужа состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его с корнем и захватить все, что тот имеет; заставить его замужних женщин рыдать и обливаться слезами, [в том, чтобы] сесть на его хорошего хода, с гладкими крупами меринов, [в том, чтобы] превратить животы его прекрасноли-ких Супруг в ночное платье для сна и подстилку, смотреть на их розоцветные ланиты и целовать их, а их сладкие губы цвета грудной ягоды сосать!»» По словам Рашид ад-Дина, автора «Сборника летописей», в котором содержится изложение официальной версии истории Монгольской империи, у Чингисхана было пятьсот жен и наложниц, больше, чем у Соломона и князя Владимира, известных своим сладострастием. Это описание заканчивается таким восточным и образным сравнением: «Что я скажу о подобных пери русских (женщинах) – они как будто розы, набитые в русский холст». Отдыхали монголы среди женщин и вина. Правда, считали, что быть пьяным можно 1–2 раза в месяц. Чингисхан молвил однажды: «Было бы лучше, если бы люди не пили вина вовсе. Но где же найти столь достойного человека?!»
Княжна предпочла смерть рабству
Рабыни моют своего повелителя – хана
Благоверный же князь Рязанский так ответил царю: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь». Безбожный царь Батый разъярился и оскорбился и тотчас повелел убить князя Федора, а тело его велел бросить на растерзание зверям и птицам и других лучших князей и воинов русских поубивал. (Согласно
Полчища Батыя вторглись на Русь
Батый решил опередить рязанцев и упредив возможное соединение последних с судальцами, он первым двинулся на них. Где-то «близ придел (т. е. пределов) резанских» вся мощь монгольского войска обрушилась на рязанские войска. Судя по всему, это было кровопролитное и упорное сражение: рязанские, прон-ские, муромские дружинники были умелыми воинами. Автор «Повести о разорении Рязани Батыем» назвал рязанцев «господством», т. е. дружинниками, чье умение удивило монголов: «бьяшеся, яко всем полком татарьскым подивитися крепко и мужеству резанскому господству», они так «храбро и мужественно» сражались, что «едва одолеша их силныя полкы ташей его острыми ножницами. Убийца знала, что за свой поступок ее ожидает страшная месть слуг и друзей Чингисхана. Потому она, предупреждая грозившее ей наказание, сразу же после совершенного убийства бросилась в реку и покончила собой. В память о ней эта река, которая называется по-китайски Гюан-го, получила монгольское название Хатун-гол, то есть женская река. Степь при Хатун-голе, в которой погребен этот великий государь, основатель одного из самых больших царств, носит монгольское название Нулун-талла. Погребали ли там и других татарских или монгольских государей из рода Чингиса, как пишет Абулгази об урочище Бурхан-Калдун, не ясно (Г. Миллер). Сегодня ученые говорят, Чингисхан обладал особым набором хромосом, которые делали его «монтарскыя», но при этом почти все рязанское войско погибло – «многая князи месныя и воеводы крепкыя, и воинство: удалцы и резвецы резанския, вси равно умроша и едину чашу смертную пиша, ни един от них возратися вспять: вси вкупе мертвии лежали». Затем следовала жесточайшая битва под Коломной, в которой почти все русское войско великого князя владимирского Юрия Всеволодовича погибло («много мужей побита»), хотя и татары понесли жестокие потери. Еще одна битва была на р. Сити, где погиб князь Юрий.
П. Литвинский. Евпатий Коловрат
Батый велел убивать, рубить и жечь Рязанскую землю без жалости. Град Пронск, град Бел и Ижеславец разорил до основания и всех людей побил без милосердия. И текла кровь христианская, как реки полноводные. Каждый аршин русской земли брался ордынцами с боем и кровью. Многие русские подобно рязанскому боярину Евпатию Коловрату бились мужественно, не щадя своей жизни. При этом простой люд вставал за землю в тяжкую годину куда охотнее, чем иные князья. Вот как описал схватку рязанского витязя Евпатия Коловрата с монголами писатель В. Ряховский: «Евпатий выехал вперед и сказал воинам кратко: – Умрем за Русь, братие! Не посрамим Рязани! И, обойдя стороной все еще кишевшие людом, полное стонов и визга становище, рязанцы выехали навстречу татарскому полку. Тем временем лыжники-мещеряки замкнули татарский стан в кольцо и убивали всякого, кто пытался прорваться сквозь их цепь. Освобожденные русские пленники ловили татарских коней, снимали с убитых татар и русских воинские одежды, опоясывались мечами и примыкали к хвосту рязанского войска. Татарский полк, который встретило войско Ев-патия, был из отборного ханского войска, численностью до пяти тысяч сабель. Вел его старый военачальник, воевавший Русь еще с полчищами Чингисхана. В овчинном тулупе, в малахае и в войлочных сапогах, военачальник ехал впереди полка, подогнув к седельной луке кривые ноги. Всегда побеждая, он презирал бородатых русских воинов. Поэтому, далеко не доезжая до русских, которые развертывались на два крыла, он придержал своего буланого конька и показал нагайкой меж конских ушей: «Привести ко мне старшего русского! Остальных отдаю вам!» Татары издали боевой клич, и острые клинки вспыхнули сухими молниями. Русские замерли на своих местах. Татары привыкли к тому, что при их приближении противник всегда в панике рассыпался, и тогда они рубили врагов в угон, поодиночке, раскраивая затылки. Сейчас же, не увидев у русских растерянности, татары перед самым строем рязанцев повернули назад, чтобы взять новый разгон. Два-три из наиболее горячих татарских всадников прорвались вперед и были мгновенно изрублены. Евпатий обнажил меч, войско ринулось за повернувшими вспять татарами и, не дав им вновь построиться, завязало бой. Мещеряки. отсекали татарам путь к отступлению.
Субэдэй
Гонцы, которых посылал татарский военачальник за помощью, были мещеряками изловлены и убиты. Ни хан, ни предводители его войск так и не узнали в этот день об истреблении лучшего своего полка. Только ночью, когда, располагаясь на ночлег, татары считали свои полки и обозы, было обнаружено исчезновение полка и огромного стойбища со скотом, с запасными конями и с богатствами, награбленными в русских селах и городах. Ночные поиски ни к чему не привели. Русские исчезли бесследно. А поздно ночью к шатру Батыя приведены были два истекающих кровью воина, которые пали перед владыкой на снег и, дрожа от страха, сказали: «Мертвая Рязань встала! Рязань нас побила!» Батый приказал умертвить трусов». Полна героями Русская земля!
Батый
Рязанцы были известны своей отвагой. Об Олеге Рязанском В.О. Ключевский сказал: «Самый упрямый русский человек XIV века». Но это же можно сказать и о рязанцах в целом. Почти каждое десятилетие повторялись великие ордынские набеги на их княжество (1278, 1288, 1308). «Есть ли кто несчастней на несчастной Руси, чем рязанские сироты?» Но только ли Орда в том виновата? Кто пусть невольно, но поощрял ее? Вспомним и другую «мертвую Рязань»… В 1217 г., за 20 лет до гибели Рязани от нашестия Батыя и Субэдея, сообщает летопись, рязанский князь Глеб Владимирович и его брат Константин позвали на совещание и пир в Исадах (у Старой Рязани) родного брата Изяслава и двоюродных братьев (вместе с их боярами и дворянами). Когда те «начата пити и веселитися», братья со своими людьми на безоружных набросились и поубивали всех (погибли 6 рязанских князей, все их бояре, слуги). Ибн Русте прав, говоря о нравах русов: «Все постоянно носят при себе мечи, потому что мало доверяют они друг другу и потому что коварство между ними дело обыкновенное: если кому удастся приобрести хотя бы малое имущество, то уже родной брат или товарищ тотчас же начинает завидовать и домогаться, как бы убить его и ограбить». Потом уж Изяслав навел монголов на Рязань и Коломну и сам согласился служить Батыю. И еще: когда рязанцев попросили прийти на помощь русским князьям в битве на Калке, они отказались, а поэтому, когда они сами запросили помощи у других княжеств – во Владимире и Чернигове (черниговский князь Михаил Всеволодович отказал им в помощи, потому что «резанские с ними на Калк не пошли»), им отплатили той же монетой. А сколько горя принесли спор Рязани с Москвою, их противостояние и конфликты! Летописец писал: «Рязанци же люди сурови, свирепы, высокоумни, гор-ди, чаятелни, вознесшеся умом и возгор-девшеся величием, и помыслиша в высо-коумии своем палоумныя и безумныа лю-дища, аки чюдища». К москвичам они относились с презрением, считая, что те – «суть слаби и страшливи и некрепки». Хотя нынешние антропологи утверждают, что основу древнего населения Москвы составили как раз потомки вятичей, пришедших из Подмосковья, а те в значительной степени были переселенцами из Рязани. Это вполне могло быть, если учесть, сколько раз та подвергалась разгрому. Историю этих обид пересказывать нет никакого смысла, заметим только, что в основе лежал извечный спор – кому из князей быть первым на Руси. Платить же за амбиции князей и знати должен был народ