Русалка
Шрифт:
— Нет, — едва ли не закричал Саша. — Нет, не делай этого, Петр.
— Но ведь это очень легкая работа, — с выражением отвращения сказал Петр. — Вот и твой колдун говорит то же самое.
— Так вполне может быть, — сказал Ууламетс, — если тот, кто это делает, не дурак.
— Послушай, старик, — сказал Петр и глубоко вздохнул, покачиваясь на ногах, — у меня терпенья гораздо больше, чем у тебя, и гораздо лучшие манеры, о которых, учитывая, что я был рожден среди отбросов общества, я никогда раньше не заикался.
С этими словами Петр взял горшок в руку, отбросил в сторону рогатину и быстро пошел прочь, в то время как Саша все еще продолжал стоять, будто лишился
— Разреши мне пойти с ним! — сказал он наконец, обращаясь к Ууламетсу, и сразу почувствовал облегчение.
И тут же, не дожидаясь ответа, торопливо побежал вслед за Петром.
12
Петр услышал шаги мальчика сзади себя, когда уже был готов пересечь гребень холма. Он повернулся прямо на ходу и подумал, подталкиваемый самыми честными побуждениями, наличие которых у него старик отказывался даже признавать: он должен приказать мальчику немедленно вернуться к Ууламетсу.
Но в следующий же момент он подумал и о том, что мальчик сделал свой выбор значительно раньше, выбор между двумя людьми, и если Петр позволит себе бессмысленно погибнуть здесь и сейчас, то Саша окажется еще в большей опасности, оказавшись под властью Ууламетса.
Поэтому он остановился и ждал, пока Саша не поднимется вверх, и только после этого начал спускаться вниз по склону к реке, перекладывая из руки в руку до невозможного горячий маленький горшок.
— Почему ты не разрешил мне… — начал было Саша.
— Нет, — сказал Петр. — Это совсем не так.
— Ты знаешь, что старик пытался сделать из тебя сумасшедшего?
— А я и есть сумасшедший.
— Будь осторожен, Петр.
«Подходящий совет», подумал тот и сказал:
— А ты умеешь управляться с мечом?
— Нет, — сказал Саша.
— Но, в любом случае, возьми его. — Он снял пояс, на котором висел меч, и протянул его Саше, как раз в тот момент, когда они достигли подножья холма и подошли к зеленоватой, заросшей водорослями водной поверхности. — Запомни главное. Неважно, что ты будешь делать: колоть или рубить, старайся только попасть в глаза, и ничего кроме этого. Возьми его! Я не хочу, чтобы он мешал мне и давил на ребра. Ведь у меня и так одна рука уже занята.
Саша взял меч и повесил себе через плечо.
— Постарайся быть очень осторожным…
— Я и так осторожен, помилуй Бог.
Берег реки в этом месте был очень чистым, за исключением, пожалуй, одиноко растущей молодой ивы, и как нельзя лучше подходил для устройства берлоги, которая, несомненно, должна была находиться под водой, если учесть, что холм, где был еще один вход в берлогу, обнаруженный ими во время падения в яму, находился на значительном расстоянии от склона, по которому сейчас спускался Петр.
И кроме того, это было самое подходящее место, чтобы легко и удобно было прятаться такому змеевидному существу. Когда Петр подошел ближе, то увидел, что не ошибся: меж корней ивы виднелось темное пространство, напоминавшее углубление, при виде которого он почувствовал в груди слабое волнение.
— Ну что ж, — сказал он, — если я швырну дедушкин гостинец не в то место, которое ему нужно, то он не будет радоваться такому исходу, а я даже не знаю, как ему сказать об этом. — Он поставил ногу на торчащий вверх корень ивы и крепко ухватился рукой за пучок свисающих веток, которые оказались гибкими и прочными, хотя на вид были безжизненными, и только при ближайшем рассмотрении можно было ощутить тлеющую в них надежду на будущую жизнь.
— А ведь это дерево живое, — сказал Саша, как только убедился в этом. — Это дерево…
Петр начал
Он закричал снова в тот момент, когда его дернуло и потащило под воду, а крик превратился всего лишь в струю пузырей, и он почувствовал, как что-то сильное и мускулистое обернулось вокруг него. Когда он попытался освободиться, то ощутил, как новые кольца охватывают его, и в тот же момент он оказался снова на воздухе, в полной темноте. Так продолжалось достаточно долго: он то поднимался вверх, то падал вниз, находясь все время в объятиях мягкого и мокрого существа, форма которого, казалось, меняется с каждым мгновеньем. Он задыхался, отплевывался, чертыхался и как только мог бил облегавшее его мягкое тело, и когда наконец мерзкое существо слегка угомонилось, видимо само устало, оно быстро завертелось, увлекая его с собой. Резкий холод и отвратительная вонь болотистого дна ударили его в лицо.
— Будь ты проклят! — в испуге закричал Петр, и ударил его из всех сил. Он даже потерял горшок, который до этого все время был у него в руке, ударился о мягкое грязное дно пещеры и соскользнул по гладкому ее склону в воду.
Тяжелые кольца заскользили мимо него и, как бы срывая зло, колотили слева и справа от него.
Он начал выбираться из воды, задыхаясь и отплевываясь, стараясь ухватиться за все, что попадалось под руки, и наконец вылез на твердую землю, зацепившись рукой за что-то острое и твердое, что попалось ему среди множества мелких предметов, которые дребезжали и постукивали, напоминая по звуку кости скелета. От этого звука он застыл на мгновенье, хватая ртом воздух и прислушиваясь.
Затем он решил слегка изменить свою неудобную позу. Скелет мягко погромыхивал. Петр ухватился вновь, и на этот раз не услышал никаких звуков, кроме собственного дыхания, но почувствовал, как его руки и ноги начинает охватывать мелкая дрожь.
Он подумал о том, что существо, напавшее на него, не производило никакого шума. Оно могло подстерегать его, свернувшись кольцами на другой стороне пещеры. Все пространство было погружено во мрак, вокруг была холодная вода и плавающие в ней кости. И чем дольше он медлил, тем ужаснее становилось от одной мысли о том, что придется умереть в подобном месте. Он различал слабое свечение воды там, где по его представлениям должна была быть река, и, сделав глубокий вдох, нырнул в воду, стараясь изо всех сил придерживаться этого направления, где в воде был виден свет. Неожиданно в этом месте его пальцы наткнулись на что-то мягкое и липкое, и он тут же успокоил себя тем, что это была всего лишь обычная грязь. Но в следующий момент он ощутил присутствие там странных твердых предметов, которые явно напоминали остатки скелетов, рассыпанных по дну. Кое-где его рука ощущала даже отверстия глазниц на сохранившихся черепах. Он с содроганием отшвырнул их прочь, мучительно стараясь отыскать выход из пещеры и увидеть спасительные корни.
Вдруг что-то зацепилось за него, и он в отчаянии начал бороться, не видя ничего перед собой и лишь стараясь сопротивляться, когда неожиданно понял, что это был всего-навсего мокрый и испуганный мальчик.
— Боже мой! — закричал он изо всех сил, хватаясь за корень ивы, пытаясь удержаться в таком положении и одновременно дотянуться до Саши, который задыхаясь и шлепая по воде, старался подать ему руку, размахивая в воздухе другой, сжимавшей меч.
— А я думал, что ты уже погиб! — воскликнул он.