Русалки белого озера
Шрифт:
Ливень же и не думал ослабевать. Бушевала подлинная буря. Казалось, что природа сошла с ума. В такую ночь точно только ведьмам летать на шабаш, подумала Анна. И, стащив с головы насквозь промокший чепец, бросила его в озеро.
Но постепенно дождь начал стихать. Грохотал гром, но уже вдалеке, удаляясь от «Чертяково». В окнах дворца погас свет. Пашка беспокойно спросил:
– Думаешь, они сейчас вернутся?
– Думаю, что нет, – заверила Анна. – Потому что они перепугались до смерти и решили, что я умею повелевать силами природы.
– А ведь ты точно умеешь повелевать погодой, признайся?! – произнес Пашка, Анна же только вздохнула: кажется, даже ее юный друг в самом деле считал ее ведьмой.
Прошло часа два, если не три, с той поры, как дворовые, побросав топоры да косы, дали деру. Посвежело. С неба еще сыпалась водяная труха, однако ливень переместился на север.
Анна и Пашка двинулись через луг ко дворцу. Более всего они боялись наткнуться на дворовых, но тех как корова языком слизнула. Они подошли к флигелю, дверь которого оказалась закрыта. Анна дернула ручку и вопросительно взглянула на Пашку.
Тот стал возиться с замком, потом поднял с земли гвоздик, произвел с ним какие-то манипуляции, и дверь, чуть слышно скрипнув, раскрылась.
Они шагнули в темень флигеля-башенки и стали подниматься по винтовой лестнице. Дворец, казалось, спал, хотя Анна была уверена, что после событий прошедшего дня никто не мог толком сомкнуть глаз.
Однако по пути им никто не попался, ни служанка, ни дворецкие. Кажется, все, начиная от челяди и заканчивая господами, забаррикадировались в своих комнатах и чего-то ждали.
Они поднялись на последний этаж, прошли по коридору, миновали большую парадную лестницу и перешли в другой коридор. В этот момент одна из дверей распахнулась, и оттуда появилась полуобнаженная девица, в которой Анна узнала Амалию Карловну. А в дверном проеме стоял бравый кавалер Мишель.
– Мишель, сердце мое, мне пора, а не то мой ревнивый толстый супруг хватится меня! – забормотала неверная жена, подняла глаза и увидела стоявшую около лестницы Анну.
А затем Амалия Карловна лишилась чувств – во второй раз за последние несколько часов. Мишель подхватил ее, втащил обратно в комнату, так, кажется, и не поняв, отчего его любовница потеряла сознание.
Анна и Пашка проскользнули мимо двери, за которой Анна Карловна изменяла Захару Архиповичу, а потом оказались около Малой Курительной комнаты.
Дверь в нее была приоткрыта, и на столике даже стоял канделябр, в котором оплывала свеча. Но в помещении никого не было. Анна подошла к камину и дотронулась до часов. Что же надо сделать, дабы портал открылся? Какие манипуляции произвести? Она постаралась припомнить, желая, чтобы они вдруг всплыли в памяти, как это случилось с движениями, при помощи которых она открыла тайник в часах.
Только ничего путного в голову не лезло. Анна взглянула на упитанного купидона, восседавшего на дельфине и дудевшего в морскую раковину. Хоть бы он помог!
– Ну что, как нам
Анна снисходительно улыбнулась, приблизилась к камину – и вдруг поняла, что там кто-то есть. Или что-то. Серое. Страшное. Большое.
Это серое, страшное, большое вдруг сделало шаг вперед, и Анна поняла, что в камине, прикрываясь плащом, который сливался по цвету с кирпичной кладкой, находился отец Филарет.
Священник держал в руках здоровый старинный пистолет. Вернее, для 1799 года пистолет был очень даже современный. И, вне всякого сомнения, большой убойной силы.
– Добрый вечер, мадемуазель! Добрый вечер, месье! – произнес священник с легкой улыбкой, поглядывая то на Анну, то на остолбеневшего Пашку. – Как я понял из вашего разговора, вы пришли сюда в надежде удрать через камин?
Анна положила руку в карман шлафрока, а священник качнул головой:
– Мадемуазель, не советую вам делать этого. Потому что до того, как податься в священники, я служил в кавалергардском полку. И хотя я никогда еще не воевал с женщинами, в вашем случае я сделаю исключение!
Пашка с воем метнулся к священнику, пытаясь ударить его головой в живот, но отец Филарет легким движением ушел в сторону, а затем вывернул Пашке руку. Парнишка с воем упал на пол.
– Оставьте его в покое! – заявила Анна, а священник, осматривая Пашку, произнес:
– Ага, домовой, он же водяной, он же сын лешего. Или, как считает мой сиятельный кузен, заморский шпион.
Анна же попыталась нагнать на священника страху, заявив:
– Я – ведьма! Сейчас призову на помощь силы ада! И превращу вас в крысу!
Отец Филарет ничуть не испугался, а, усмехнувшись, ответил:
– Прошу вас, мадемуазель! Всегда хотел пообщаться с жителем ада. Хотя, несмотря на свой сан, в существование оного не особенно верится, во всяком случае, в церковной трактовке. Что же касается превращения в крысу, то сие невозможно по незыблемым биологическим законам. Однако если вы это в состоянии сделать, то я польщен. Крысам у нас в «Чертяково» живется зачастую ничуть не хуже, а даже и лучше, чем многим крепостным…
Анна поняла, что священника голыми руками не возьмешь. Он ее не боялся и не верил в то, что она ведьма.
– Отпустите Павла! – сказала Анна, а отец Филарет заявил:
– Я сделаю это, если тезка государя императора пообещает, что не будет бросаться на меня. Иначе пристрелю его, как шелудивого пса!
– Сам ты шелудивый пес! – пробормотал Пашка, за что был удостоен сильного удара. Анна пообещала священнику, что Пашка не будет оказывать сопротивления, и тот отпустил подростка.
– Я не сомневался, что вы придете сюда. Потому что уйти вы можете только так же, как и пришли! – заявил он. – Вы ведь пришли из камина?