Русалки. В глубине
Шрифт:
В доме Валя уложила свою находку на ближайший диван. Русалка была бледна и, похоже, с трудом удерживала себя в сознании. Дочь настоятеля покачала головой и поспешила на кухню. Вернулась она с теплым настоем:
— Пей, — приказала она девушке и, придерживая её за плечи, поднесла стакан к обветренным губам.
Сделав несколько жадных глотков, девушка отодвинулась:
— Что это?
— Травы, — обтекаемо ответила Валентина. И, поставив стакан на пол, пояснила: — Я не знаю, как точнее сказать на этом языке.
— Вы говорите по-английски? — на этом самом английском спросила русалка.
— Не слишком хорошо, —
— Сара, — представилась и девушка. И уже на русском уточнила: — Я — русалка.
— Вижу, — улыбнулась Светина мать.
— Видите?! — изумилась магиня. Потрогала ремешок браслета, видимо, вышедшего из строя. И выдала наиболее безопасное: — Но вы — человек!
— Мой отец — хороший артефактор, — пояснила дочь настоятеля Храма. На мгновение активировав очередной артефакт, вгляделась в синее поле и нахмурилась: — Это нормально, что твое поле белеет?
— Белеет? — уточнила Сара. — Не краснеет?
— Нет. Красного там нет и в помине.
— Значит, они заменили яд этим своим препаратом, — помрачнела хамелеон.
— Я чего-то не понимаю, — помотала головой Валентина. — Почему тебя не радует отсутствие яда? Что за препаратом?
— Длинная история. Но если коротко, от ядов помогают противоядия. Они у меня есть. От этого препарата только целитель.
— Когда он полностью подействует, ты умрешь?
— Стану человеком, — мрачно отозвалась русалка, прикрыв глаза.
Сэм Октано
Солнце медленно клонилось к закату. Тритон и человеческая девушка добрели до оазиса, благо до того оказалось недалеко (не только повелители воды умели чувствовать воду).
— Надеюсь, дед смог выбраться, — заметил в пустоту Сэм, привалившись к стволу.
— Дед? — переспросила Вероника.
— Мы были там вместе. Нас с тобой прикрыл именно он.
— Они хотели нас сбить, да?
— Похоже на то, — кивнул юноша. — Видимо, тебя все же заметили и, когда я закрыл тебя маскировкой, сделали верные выводы.
— А что это было за заклинание?
— Огненный Ураган.
— А он их…
— Теоретически, если не убил, то серьезно покалечил, — ответил хамелеон.
Сам он детально раз за разом прокручивал момент применения заклинания и что-то ему в эффекте очень не нравилось. С огненной магией у него было не так хорошо, как у деда или даже у Светы Антарио, так что это заклятье он никогда не применял, потому и точных последствий не знал.
— Это выглядело не так как тогда, у Светиных родственников, — заметила вдруг Вероника.
О чем она Сэм понял почти сразу, но вот вспомнить, что именно было иначе, с наскоку не получилось.
— Тогда Света применяла Шквал, а не Ураган, — пояснил отличия во внешних проявлениях тритон. — Это чисто огненное заклятье без примеси стихии воздуха. — И словно невзначай спросил: — Помнишь, как оно выглядело?
— Как огненный ад, — ёмко охарактеризовала Вероника. — Было очень странно, что те разбойники остались невредимыми.
— Вот оно! — не удержал восклицания студент. Тогда от жара Светиной магии полопались стекла, и едва не загорелся защищенный от магии паркет, а сейчас машину хоть и развернуло, но не расплавило (хотя часть обшивки и «потекла»), огонь от заклинания плеснул в стороны, так что долетел до щитов самого Сэма. А это могло быть только в одном случае: на джипе были щиты. Как показал опыт тех нападавших в особняке Антарио, хороший щит может защитить от заклинаний даже
Но если на них были щиты, значит, после перемещения Сэма почти наверняка завязалась схватка. Юноша активировал накопитель и встал:
— Я должен вернуться в Штаб.
Света
Честно говоря, рассказывать папе о помолвке отчаянно не хотелось. Предсказать его реакцию я не могла, но в том, что спокойно он это не воспримет можно было даже не сомневаться. Но и молчать дальше было глупо, особенно теперь, когда о ней также как о ранении крестной ему запросто мог рассказать кто-то другой, или даже он сам мог узнать что-то из иллюзора. Учитывая предыдущий опыт, папа вполне мог уже знать и теперь проверять меня. А я… Я не хотела подрывать его доверие ещё больше.
Так что, бросив новую серебристо-синюю амазонку на кровать, заняла второе кресло и потерла виски, собираясь с мыслями. Как, вот как, можно сообщить подобное родителям? Да ещё так, чтобы и тринадцатый пункт не нарушить. В итоге начала издалека:
— Я не просто так предупреждала тебя об опасностях полуреальности и Храме. Так получилось, что это я выяснила на собственном опыте.
Рассказ, как ни странно много времени не занял, хотя для понимания ситуации пришлось не раз и не два делать отступления. А может мне так только казалось, потому что каждое слово приближало меня к необходимости сказать про помолвку.
— В Храме нас встретили настороженно. Сейчас я понимаю почему — нужно быть или, мягко говоря, не слишком умным, или весьма отчаянным, чтобы добровольно войти в полуреальность без острой на то необходимости. А учитывая, что она нестабильна… В общем, гости оттуда, скажем так, подозрительны. Тогда я ничего этого не понимала, но знала, что дед — настоятель Храма, так что подумала, если передать для него сообщение — вполне нормальная идея. Но это, конечно же, никто и не подумал сделать. Зато, проверив по своим каналам, меня решили использовать в качестве политической пешки… — Папа хмурился, но пока молчал. А я подошла к ключевой части истории. — И, как я подозреваю, в числе храмовых послушниц предложили для скрепления договоренностей Лордам Подводного ветра. А те взяли и согласились. В этом, впрочем, как раз ничего удивительного не было, разведка Подводного ветра работает хорошо, так что они наверняка сразу выяснили и про тебя и Илину Владимировну, и соответственно про Антарио и Марианский. Храмовики, скорее всего, в курсе таких подробностей не были, иначе едва ли бы мы с тобой разговаривали — меня бы из Храма просто не выпустили. — Дальше тянуть было некуда. Глубоко, как перед прыжком в воду вдохнув, выпалила: — Так я оказалась помолвлена с Третьим Лордом Подводного ветра.
— Ты несовершеннолетняя, — спокойно напомнил отец. Всерьез он эту новость, кажется, не воспринял. Стало обидно. — Тебе шестнадцати ещё нет, так что даже с нашего согласия ты не можешь выйти замуж.
— Я и не вышла. Помолвка — это ещё не свадьба, — сообщила очевидное. — Аристократия же заключала помолвки чуть ли не у новорожденных, так что возраст тут значения особо не имеет. Вот замуж выйти я да, пока что не могу. — И слава богам! — И ты не прав насчет вашего согласия.
Хотя если разбираться, учитывая, что папа — маг, как раз его, будь у него на тот момент полноценное гражданство одного из магических государств, действительно могло потребоваться. Потому что ближайшим магически одаренным родственником-то получается был именно он, а не дед. Но говорить об этом я не стала. Ни к чему.