Русалки. Выбор
Шрифт:
— Твоя очередь, мальчик мой, — обманчиво мягко прошептала она пленнику, полностью находящемуся под контролем дара сирены. Миг и маскировка плотным плащом укрыла троих Охотников и одну уже бывшую русалку. — Вот и молодец. Теперь держи её. — И уже спутникам: — Можно идти.
Лагерь осаждающих представлял собой на вкус Керкиры нечто совершенно неорганизованное и толком не защищенное — она знала это заклятье. Достаточно было бы толкнуть вперед мальчишку и уцепиться за него, как защита запросто их пропустила. Впрочем, рисковать женщина все равно не собиралась: если их поймают, все насмарку. Тем более что как раз чуть в стороне от командирских палаток был выход отличного потайного хода.
А ведь им даже выходить не придется — добавить яд в колодец вполне можно и не поднимаясь на
Легко справившись с задачей, Кира отпустила сопровождающих, открыв им портал, а сама решила проследить за результатом. И совершенно зря. Новая разработка коллег, скорее всего подчиненных Эдварда, стала для неё полной неожиданностью. Гораздо большей, чем появление авиации. Разбираться в механизме действия на собственной шкуре у Охотницы, после Трансформации не утратившей способность к превращению, не было никакого желания, так что она поспешила открыть новый портал и… впечаталась в неизвестно кем поставленный мощный блок. Тут Кира порадовалась, что не избавилась от мальчишки-хамелеона. Кажется, Эдвард решил покончить не только с осадой, но и с надоевшей соратницей.
«А что если это был приказ Великого?» — шевельнулась тут же отброшенная подлая мыслишка.
Пришлось выбираться пешком, надеясь только на то, что русалки будут слишком заняты, чтобы увидеть её уже больше не закрытое иллюзией поле, а сил хватит на то, чтобы удержать глубоководный щит до границы зоны поражения. Разумеется, помимо этого щита держала она и обычную защиту.
И всё равно буквально полыхающая ненавистью русалка, не отпраздновавшая ещё и столетнего юбилея, застала Киру врасплох. Умело закрылась от сиренского дара, вызвала на дуэль. Вызов Охотница вынуждено проигнорировала, применённый кем-то шибко умным яд просто не оставлял ей иного выбора. Меньше всего госпоже Хантер сейчас хотелось сражаться: она и так с трудом удерживала вокруг себя защиту от яда. Наверняка от него ещё не разработано противоядие, а значит, если он на неё подействует, сгорит она за пару дней, а может и часов.
Ключевым оставалось «если». С одной стороны красное поле надежно защищало её от действия всех ядов, опасных именно действием на поле. С другой, если яд имел другой механизм действия, на неё как способную превращаться он вполне мог подействовать. В общем рулетка, ценой которой была её жизнь.
Далеко не слабые атаки нападающей удержал щит, но тут по самой сути Охотницы, по полю, ударила волна синевы. Нечто подобное она уже испытывала, когда умирал Джулиан, и больше испытать бы никогда не хотела, но Маргарита Николаевна, чье поле сияло в центре этого урагана, её мнения не спрашивала. Руки одной из старейших ныне живущих русалок полыхали целительским даром, разлитое поле послушно собиралось в толстые канаты и било, било по всем, не разбирая расу. Русалкам оно в принципе повредить было не должно, потому экс-директриса никак не ограничивала действие заклятья. Для тех, кто ещё оставался на кружащих где-то над лагерем самолетах, это выглядело (магическим зрением), должно быть, как огромный бьющий щупальцами осьминог с множеством жгутов-конечностей и сияющим нестерпимой синевой полем в центре.
Киру отшвырнуло, протащило, ударило, вмяло в землю. Помощница Великого потеряла сознание. Но щит, частично запитанный от артефакта, держался. Пока держался.
Глава 9
Елена Миллиос
Без возможности раскинуть Поиск и вообще ориентироваться по цвету поля от способностей поисковика было мало толку, но Елена Валерьевна честно пыталась отследить непревратившихся. Правда, сначала приходилось поднимать отчеты местных поисковиков, которые те и писали нерегулярно, порой сдавая один за пару лет, и относились к ним довольно наплевательски, потому зачастую часть сведений уже не соответствовала действительности: люди переезжали из региона в регион или из города в город, меняли адрес проживания, фамилии. Дело это было трудоемкое, проблем хватало, так что продвигался процесс
Опасность встречи с Охотниками её работу не облегчала — везде приходилось ходить с охраной. Уже некоторое время сопровождал её Теренс Октано, то ли заскучавший под стенами Главного Штаба, то ли просто решивший разнообразить работу. Поначалу это было не слишком удобно — пусть они и расстались без особых скандалов, да и потом неоднократно работали вместе, это всегда было вместе с ещё кем-то, не вдвоём, но хамелеон вел себя вполне корректно, старательно делал вид, что всё в порядке. Нашлись общие темы — родители обоих были в откате, у обоих были близкие подросткового и около подросткового возраста, Теренс уже давно преподавал в школе, она пусть пока всего год, но тоже работала по специальности, да и из школьных и студенческих лет им было что вспомнить — и постепенно подспудная неловкость исчезла.
Найденных она проверяла, ориентируясь по пусть слабо, но все же заметным даже при смене цвета поля Узорам, снимала образы и скидывала их в специально выданный ей лисаре мысле-накопитель. Заняться ими целители обещали, когда разберутся с потоком более срочных пациентов, пока же предстояло просто наблюдать. Да и за теми, чьё поле Охотничий препарат не затронул, тоже следовало присматривать. Особенно учитывая, что непотомственные целители пусть очень редко, но встречались. Хотя, учитывая статистику, сильно можно было не переживать: последние несколько веков в одном поколении редко вообще бывало больше двух-трёх целителей. И сейчас это была племянница Алины — Альбина — и дети Алирины. Шансы найти еще одного были минимальны. Но они были, потому за найденными следовало наблюдать. Этим занимались младшие, менее опытные поисковики, так что, закончив с одним городом, Лена перебиралась к другому. Нудно, порой монотонно и в текущих реалиях довольно опасно, но это хотя бы позволяло снова почувствовать себя полезной и отвлечься от безрадостных мыслей. Тем более что поводов для последних хватало: нападение на Марианский, использованный в подводных городах и на суше препарат и последствия его применения, смерть Владислава и Асавена, чудом, не иначе, выжившая Света. Даже чего-то одного было бы вполне достаточно, чтобы переживать, а уж в комплекте… На этом фоне отступала на второй план опасность для собственной жизни.
Она не успела ничего даже понять. Просто вот они просто шли по городу, а вот уже Теренс резко сбил её с ног. Прежде чем поисковик успела возмутиться, её увлекло в портал без начертания и, судя по всему, конкретного направления. Хамелеон помог ей подняться и открыл новый портал. На этот раз крепко взяв её за плечо, чтобы не упала.
— Что происходит?!
— Нас обнаружили. Уходим скачками. Открывай ты.
Лишь на секунду замешкавшись, Лена распахнула портал в Энск. Следующий снова открыл Теренс. Наконец, после десятка прыжков в разное время суток, разные температуры, разную погоду, наконец, хамелеон успокоился.
— Где мы?
— Где-то в тайге, — оглядевшись, сообщил вполне очевидное тритон. Вокруг поляны, где они оказались, куда ни глянь, простирался весенний лес. Ещё молодую зелень оживляли яркие пятна купальницы и ветрениц. Пели птицы.
— Это я сама вижу. Хотя бы до страны конкретизируй.
— Всё ещё в России.
— И судя по часовому поясу, не так далеко от Москвы, как стоило бы?
— Где-то ближе к Уралу. Точнее не скажу. Я наугад открывал.
— Сумасшедший!
— Лучшая тактика, чтобы оторваться от погони. — Это она и сама знала. Только в памяти вертелись возможные последствия неконкретных порталов. — Свяжись с начальством, — попросил хамелеон, устало растягиваясь на траве.
Поисковик и сама собиралась это сделать. Ответили ей не сразу. А когда ответили, Елена Валерьевна поняла, что их дела ещё неплохи. Выслушав короткое сообщение и инструкции, русалка сбросила вызов и, схватив хамелеона за руку, потащила к опушке, откуда и открыла портал. Как раз вовремя, потому что за спиной уже разворачивался чужой. Заметивший это Теренс снова открыл свой… Остановились на берегу небольшой реки. Здесь тоже цвела купальница, хотя и другого оттенка. И солнце было гораздо ближе к закату.