Русалочка с дипломом

Дан Жанна

– Хорошо, – оторопело выдавила Шелья.

Они с наставником отправились по улице, плавно уходящей вниз, к самому дну. Путь освещали столбы, на верхушках которых дремали рыбы-фонари. При каждом всхрапе рыбы мигали и недовольно булькали.

Шелья со жгучим любопытством глядела по сторонам, пытаясь впитать каждую деталь. Вот они проплыли мимо затонувшего корабля, обвешенного гирляндами. На скрипучей вывеске написано: Бар «Кривой Руль».

Вот клумба с розовыми и фиолетовыми актиниями, венчики щупалец колышутся

и мягко светятся.

Вот булыжный домик. Из трубы валит зеленоватая дымка, а на круглых окнах висят шторки из водорослей. Над крыльцом табличка: Лавка зелий «Кикиморов отвар».

Вот целый ряд пивнушек «Чешуйчатая кружка», «Пьяный шторм» и «Скользкая палуба».

Далее следовал небольшой парк, усаженный светло-зелёными водорослями. На сплетенных из камыша лавочках звонко болтали рыбы-бабульки с обвисшими от старости плавниками.

На перекрёстке рядом с парком случилась авария: столкнулись две пузатые красные рыбины. Ни одна из них не хотела уступить дорогу. Пухлые бока противников раздулись от гнева, а спинные плавники встопорщились иглами.

– Дай проплыть! Полип ты ротоглазый! – заорала одна рыбина.

– Захлопни ракушку! – огрызнулась вторая.

– На кого булькаешь, каракатица?

– Я тебе жабры выверну!

– Чтоб тебя рыбаки веслом шибанули!

Бабульки на лавочках с интересом наблюдали за сценой, выпучив глаза.

– Не помню такой перепалки с тех пор, как была икринкой! – воскликнула одна.

– Это верно-верно, – вторили подружки.

– Давай повернем налево, – предложил Конёк. – Там можно срезать путь.

– Как скажешь, – пожала плечиками Шелья.

Они свернули на тёмно-синюю улицу с башенками-спиралями. Здесь располагались обмены валют, ломбарды и кредитные конторы.

– У тебя есть при себе какие-нибудь вещи? – обеспокоенно спросил Конёк.

– Да, немного, – Шелья указала на сумочку, перекинутую через плечо. – Гребень для волос, зубная щётка, зеркальце и пара нагрудных ракушек.

– Держи сумку покрепче. На Дне водится множество воришек, – предупредил наставник.

– Ясно, – кивнула подопечная.

Как будто в подтверждение его слов, на тротуаре рядом с ломбардом случилось преступление! Осьминог в маске пытался стащить золотую подзорную трубу, но его окружили стражи – скаты, облепленные морскими звёздами.

– Щупальца вверх! – потребовали стражи. – Иначе сделаем предупредительный выстрел!

Грабитель не послушался. Он скрутил щупальца, жадно поджал трубу и попытался ускользнуть в переулок. Но не успел.

– Раз! Два! Три!

Скаты отстегнули от себя морских звёзд и швырнули в преступника. Звёзды прилипли к его глазам и сковали щупальца, как наручники. Осьминог выронил подзорную трубу, но продолжал сопротивляться, дёргаться и вырываться. Скаты подплыли к нему и шибанули электрическими хвостами.

–

В темницу его! – приказал самый крупный скат.

– Так точно! – ответили остальные.

Шелья нервно сглотнула и прижалась к Коньку.

– А стражи здесь суровы, – испугалась она.

– Да. Никогда их не зли, – посоветовал Конёк. – Послушным гражданам бояться нечего.

Русалочка с наставником продолжили путь. Только сейчас Шелья заметила, что на фонарных столбах были расклеены портреты какого-то русалуса.

– Вот это красавчик! – засмотрелась Шелья, оторвав листовку.

Черные волосы русалуса торчали задиристым гребнем, а на точёных скулах топорщились чешуйки, уходящие к вискам. В заострённых ушах красавца сверкали серьги, а мужественную шею обрамлял воротник из шипов. Парень смотрел с портрета насмешливо. В красных глазах плясали озорные огоньки.

Шелья прочитала надпись: «Разыскивается! За надувательство рыб-шаров в особо крупных размерах! Приметы: кличка Ёрш, умеет стрелять шипами и обидными фразами».

Очарованно рассматривая портрет, Шелья и не заметила, как её хвостик покраснел.

– Чего застыла? – с недоумением обернулся Конёк.

– Ничего-ничего! – русалочка скомкала листовку, а затем быстро сунула её в сумку.

– Не отставай, а то потеряешься, – пожурил Конёк, поправив галстук.

– Извини, я…

Шелья не успела договорить. Из соседнего здания выплыл шумный косяк золотистых рыбок. Они держали в плавниках чемоданчики и возмущались.

– Коллеги! Видали сегодняшний курс морского жемчуга к наземному золоту?!

– Это ужас! Это ужас! – наперебой зашушукались рыбки.

– За жемчужину дают лишь три золотые монеты! Я чуть планктоном не подавился, когда читал «Морские Вести»!

– Жемчуг продолжает обесцениваться. Так и до двух золотых монет докатится.

– Гарпун тебе на язык! – шикнули другие рыбки.

– Потому-то я давно вкладываюсь не в жемчуг, а в амбру, – поделился секретом лидер группы.

– Амбру? Отрыжку кашалота? – брезгливо поморщились коллеги.

– Смейтесь-смейтесь. Но её сгустки нынче дороже золота! – с важностью сообщил он. – Наземные колдуны кладут её в зелья и снадобья, отчего волшебная сила увеличивается в десять раз!

Косяк стремительно уплыл прочь, а Конёк поправил галстучек и шепнул в узел:

– Не забыть вложить три жемчужины в покупку амбры.

– С кем ты говоришь? – удивилась русалочка.

– У меня пишущий галстук. Он вместо блокнота.

Конёк нажал на узелок и из галстука донёсся его голос: «Не забыть вложить три жемчужины в покупку амбры».

– Очень удобно, – согласилась Шелья.

– Верчусь, как могу. В море надо быть гибким, иначе не выживешь.

– Гибкость – жизнь. Заскорузлость – смерть, – проговорила старую морскую пословицу Шелья.