Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в.

Ершов Леонид Федорович

3

Зоилы берегов Невы! Достоинства от вас Хвостову не убудет: Он вам назло и был, и есть, и будет Эзопом с ног до головы. 1810-е годы

4

Как «Андромахи» перевод Известен стал у стикских вод, Так наших дней Прадон прославился и в аде «Зачем писать ему? — сказал Расин в досаде.— Пускай бы он меня в покое оставлял, Творения с женой

другие б издавал». Жена же, та всегда, когда он к ней подходит, Жалеет каждый раз, что он не переводит. 1810-е годы

5

Хвостов на Пинде — соловей, Но только соловей-разбойник, В сенате он живой покойник И дух нечистый средь людей. 1825

819–822. <НА П. И. ГОЛЕНИЩЕВА-КУТУЗОВА>

1. ДРУЗЬЯ НЫНЕШНЕГО ВЕКА

Картузов другом просвещенья В листках провозгласил себя. О времена! О превращенья! Вот каковы в наш век друзья! <1812>

2

Картузов — сенатор, Картузов — куратор, Картузов — поэт. Везде себе равен, Во всем равно славен, Оттенков в нем нет: Худой он сенатор, Худой он куратор, Худой он поэт. <1813>

3

Один Фаон, лесбосская певица, Тебе враждой путь к морю проложил; Другой Фаон, по смерти твой убийца, Тебя в стихах водяных потопил. 1810-е годы

4

Бесстыдной клеветой в народе Картуш живых всех перебрал; Теперь в бесстыдном переводе Он Пиндара оклеветал. <1821>

823–824. <НА А. Н. ГРУЗИНЦЕВА>

1. НА НЕКОТОРУЮ ПОЭМУ

Отечество спаслось Кутузова мечом От мстительной вражды новейшего Батыя, Но от твоих стихов, враждующих с умом, Ах! не спаслась Россия! 1813

2. НА НЕЕ ЖЕ

Между Харибдою и Сциллой Немилосердный рок Россию волновал, Погибшую ждал плен унылый, Спасенную — ее Мизинцев с песнью ждал. 1813 (?)

825. «Ариста гроб ты здесь, прохожий, видишь…»

Ариста гроб ты здесь, прохожий, видишь, Не говори: бог с ним! Ты бога тем обидишь. <1811>

826. «Российский Диоген лежит под сею кочкой…»

Российский

Диоген лежит под сею кочкой: Тот в бочке прожил век, а наш свой прожил с бочкой. <1811>

827. ПУТЬ К ЧЕСТНОСТИ

Излучистым путем к фортуне достигая, Змеин! ты наконец за труд свой награжден. В твои хранилища бежит струя златая, Услужников толпа, друзьями окружен, — И жизнь среди утех спокойно протекает. Теперь тебе ничто быть честным не мешает! <1812>

828. «Зачем в трагедии, недавно сочиненной…»

«Зачем в трагедии, недавно сочиненной, Где Фирсис свой талант приносит в дар вселенной, Так часто автор сей велит трубам трубить?» — «Зачем? Смешной вопрос! — Чтоб зрителей будить». <1814>

829. «Моей рукой ты ранен был слегка…»

Моей рукой ты ранен был слегка, Дружок! тебе остаться бы при этом; Но вздумал ты почтить меня ответом — Зарезала тебя твоя рука. <1815>

830–831. <НА А. С. ШИШКОВА>

1

Кто вождь у нас невеждам и педантам? Кто весь иссох из зависти к талантам? Кто гнусный лжец и записной зоил? Кто, если мог вредить бы, вреден был? Кто, не учась, других охотно учит, Врагов смешит, а приближенных мучит? Кто лексикон покрытых пылью слов? Все в один раз ответствуют: Шишков! <1815>

2

Шишков недаром корнеслов; Теорию в себе он с практикою вяжет: Писатель, вкусу шиш он кажет, А логике он строит ков. 1810-е годы

832. УЕЗДНЫЙ ВРАЧ

Уездный врач Пахом в часы свободы От должности убийственной своей С недавних пор пустился в переводы. Пахом! Дивлюсь я твердости твоей: Иль мало перевел в уезде ты людей? <1815>

833–841. ПОЭТИЧЕСКИЙ ВЕНОК ШУТОВСКОГО, ПОДНЕСЕННЫЙ ЕМУ РАЗ НАВСЕГДА ЗА МНОГИЕ ПОДВИГИ

1

В комедиях, сатирах Шутовского Находим мы веселость псалтыря, Затейливость месяцеслова И соль и едкость букваря.

2

Напрасно, Шутовской, ты отдыха не знаешь, За неудачами от неудач спешишь: Комедией друзей ты плакать заставляешь, Трагедией ты зрителя смешишь.