Русская фантастика 2010

Эльтеррус Иар

«Только автомат Калашникова. Или глубинные бомбы. Или ядерные. Или яды, я не знаю. Океан, кругом вода. Потравимся все на хрен. Что нам делать, господи?»

— Ох, перестаньте, Мариоль! Идея подводной цивилизации нереальна. Без огня ее не построить. Мрак, холод, никаких посевов…

— Без огня? Катализ. Беспламенная химия. Представляете?

— Я не могу рассматривать такую тему, — сварливо отозвался доктор. — Когда вы договоритесь с владельцем второй записи?

— Ума не приложу. Через неделю, две… Но нам обязательно надо осветить вопрос о тварях в заливе. Люди должны это знать. «Кто предупрежден, тот вооружен» — помните? Давайте встретимся… дней через несколько

и обсудим общую статью. Меня слушают, вас уважают — пробьемся. Сейчас я уйду, только ответьте: членистоногие могут эволюционировать?

— В теории для этого препятствий нет. Вы отсняли как раз результат эволюции, сильное, развитое существо. Оно явно обгоняет мечехвостов. Но разум!.. Для чего он подводным хищникам? Вдумайтесь!

— Как и нам — для того, чтоб выжить и стать царями природы. Кто кого? У них семь десятых планеты, они там под водой как под щитом — не видно, не слышно. И они — если факты не врут — уже нашли общий язык с кем-то из наших. Не с пауками. С людьми… А, кстати, вот еще вопрос: как справиться с фараоновыми муравьями? Одолели, такие противные…

Сбитый с толку мгновенной сменой темы, доктор моргнул, но быстро обрел обычную твердость:

— Вы можете уничтожить тараканов, а муравьев — нет.

— Почему?

— Потому что они действительно разумны. По-своему. Вы никогда не доберетесь до их мозгового центра, он слишком хорошо укрыт. Каждый раз вы отсекаете периферию. А тараканы хаотичны.

Энгеран покинул Криера, озадаченного до крайности, но и сам был подавлен.

«Могут ходить по земле. Наверное, недолго, но могут. Добывают тяжелую воду и меняют на платину. Как вызволить Лассу из Бордена?.. Уехать в горы… Да, от рек подальше. Реки — их дороги. Куда деваться? Кругом вода…»

Не успел он отойти на пару кварталов, как его поймала по телефону Муха:

— Котенок, когтистый, ты мне обещал! Мы идем на ярмарку Ракхи Пурнима?

Солнце жарило, словно открытая судовая топка. Энгеран ощущал себя кочегаром допотопного парохода — выжатым как лимон, полуголым, скользким от пота и черным от угольной пыли. Только котельной сейчас был весь город, раскаленный обезумевшим светилом и сухой до першения в горле.

Как нарочно, Муха втянула бойфренда в самое скопище народа. На набережных толпились, кричали, торговали, дули в дудки сотни коричневых людей. Их смех казался издевательским, выкрики — оскорблениями, беседы — преступным сговором. Они переглядывались, подмигивали друг другу, ухмылялись и цокали языками — все вишневые глаза на ярмарке провожали репортера и запоминали, чтобы передать своим, куда шагает этот опасный белый сахиб.

Маэнцы увлеченно вились и роились у палаток, вязкой массой ползли вдоль лотков, тянулись к товарам, изъяснялись с продавцами на каком-то исковерканном языке. Часть народа стеклась к низкому лодочному причалу, где важный брахман читал в мегафон заклинания и бросал в реку кокосовые орехи. Рядом поджарые чернявые молодчики в одних дхоти потрясали чучелами гухьяков на шестах. У Энгерана похолодело в груди — да, сомнений нет, вылитые твари из моря. Выпуклый панцирь, хвост, крючья лап, безобразные подобия голов.

— Что он говорит? Ты понимаешь? — Он потряс Муху за плечо.

— Более или менее. — Девушка прикрыла веки, переводя в уме. — Ну, вроде: «Придите, скрытые, принесите нам богатства».

— Кто?

— Гухьяки значит «скрытые».

«Они молятся им прямо у нас на глазах, зовут их сюда. Скрытые. Ну да, под покровом воды… Как они нашли общий язык? Как? Ведь мы абсолютно чуждые — млекопитающие и членистоногие! Все равно что договориться с фараоновыми муравьями. А может…

именно эти и поймут гухьяков. У них много общего. Мы тут, в Европе, позабыли слово «голод», а у индусов и хищников в черном аду мозг пульсирует: «Жрать, плодиться. Жрать, плодиться. Жрать, плодиться». Разодрать жвалами рыбину, запихать в желудок, отложить яйцо… Первичный инстинкт. Плюс разум! Опасный коктейль. Если не остановиться, станет тесно, и они хлынут вширь: из Антарктики, из Индии — сюда. И попробуй им объясни, что здесь другие правила. Мы с ними мыслим по-разному, вразрез, наоборот. У нас гламур и «от кутюр», а у них Чингисхан — захват новых территорий полчищами муравьев…»

Идти сквозь тучи одуряюще пряных запахов, нырять под цветочные гирлянды. Энгеран поразился, как бойко Муха выучилась тараторить на инородном языке.

«Какого черта?! Зачем подстраиваться под них, наряжаться? Мы что, мимикрируем, чтоб нас не сожрали?»

— Крипайа ахиста-ахтста болийе, май нахи самаджхта. Йах вали чиз муджхе дикха диджийе. Дусрерангме миле га, кья? Двести талер, ха?

— Главное, — поучала Муха, завладев очередной диковиной, — это повторять «Бхав кучх кам киджийе» — «Уступите в цене». Принято торговаться, запомни. Кожаная сумочка с орнаментом — просят полторы тысячи, дерх хазар, сразу сбавляй вполовину: «Адха!»

Усилием воли — при такой жаре это сложно! — Энгеран попытался вообразить себя членистоногим в глубине океана. Как они мыслят, о чем? Чего хотят?.. Тьма, непроглядная тьма у арапа в желудке… Вот зачем голубые огоньки — это подсветка. Голод. Рыхлый ил. Удар хвостом, взмах перистыми ластами — взлетаешь над илом, рывками поднимаешься к сине-зеленому свечению поверхности. Метнулась прочь рыба. Быстрый разворот, удар ластами, щелчок жвалами, сытость.

«Миграция ползком или вплавь? Не смешите, доктор. Разве они привозят сотни тонн дэ два о в канистрах, на волокуше? У них свои субмарины, наверное, типа дирижаблей. Когда мы изобрели колесо, они придумали гидростат — газовый шар, чтобы всплывать без усилий. Добыть газ, имея в лапках химию — не проблема. А вот с металлами у них загвоздка. Выплавить не могут…»

Он обвел глазами ярмарку. Бурлит. Добрые коричневые люди за талеры продают гостеприимным белым органик-продукты ручной выделки, которые в Индостане стоят плевок. Или два плевка. А гухьякам перепродают платину, добытую в ЮАР или России.

«Им все равно, какому дьяволу молиться. Приплыли белые с пушками — поклонятся. Вылезли ракоскорпионы с хвостами — поклонятся. Многобожие — прекрасная религия. «Скрытые, принесите нам богатства!» «Белые, дайте нам ваши антибиотики, вакцины, технологии и урожайные сорта!» Надо человеческих жертв? Будут. Среди миллиарда всегда найдется сотня тысяч лишних…»

Муха препиралась с торговцем о браслетах из соломы. Энгеран напряженно размышлял об угрозе, нависшей над цивилизацией. В этот момент к нему негромко и вежливо обратился молодой человек, стоявший слева:

— Месьер Мариоль?

Печаль Энгерана мгновенно улетучилась, и вспыхнула гордыня: «Вот она, мирская слава! Меня стали узнавать на улице. Столько трудов, стараний — и наконец-то!»

— Да. Что вам угодно? — ответил он приветливо, но с некоторым оттенком высокомерия.

— На пару слов, — молодой человек кивком позвал его за собой, показав красивый жетон Департамента национальной безопасности в кожаной обложке. Ошибиться невозможно — эмалевый герб, корона Меровингов, скрещенные мечи, личный номер и медные линии кода.