Русская готика
Шрифт:
Он слышал только поскрипывание песчинок под ногами, свое дыхание и стук сердца. Здесь было тихо как в могиле.
11. «Чувство реальности»
Олега Наталья не видела с самого утра. Когда он не появился к обеду, она стала беспокоиться. Дел было много – Наталья в буквальном смысле не могла отойти от стройплощадки. Ее присутствие было обязательным. К одиннадцати часам прикатили люди, которые занялись снятием необходимых замеров. Наталья должна была отвечать на их вопросы согласно инструкциям, данным Виктором (он, конечно, не
Поднявшись ни свет ни заря, она почувствовала, что нисколько не отдохнула за те часы, что оставались в ее распоряжении после похода к особняку.
Настроение было на редкость омерзительным. У Натальи разболелась голова, и пришлось принять таблетку. Во всем теле ломило, стоило сделать одно-единственное движение.
Шведова еще не просыпалась. Стараясь производить как можно меньше шума, Наталья вышла во двор и села на скамейку под скатом крыши. Сидя в тишине и вдыхая прохладный воздух, она ненадолго заснула. Какая-то непроявленная мысль заставила ее вздрогнуть и очнуться. Где-то у соседей загавкал пес. Провел петух. Поселок начал просыпаться.
Наталья вспомнила, что хотела сделать, пошла в сени и схватила эмалированные ведра. Обливание вернуло ее к жизни. Шок от холодной воды встряхнул организм, застоявшаяся кровь побежала быстрее. Прояснилось в голове, появились вполне осознанные мысли. Наталья вспомнила, что Олег наблюдал за ней в первый раз, и, одевшись, обследовала забор со стороны его участка. Она нашла самое подходящее для этого место. Зазор между досками, густые заросли, хорошо маскирующие шпиона. Представив себе, что Олег сидел по ту сторону забора, тише воды ниже травы, Наталья покраснела. Это был не стыд. Возбуждение. Сексуальный голод возвращался. В ее сознании возникла картина: она прокрадывается к Олегу с наступлением темноты и остается до утра. Пусть на его узкой холостяцкой кровати, ей все равно. Она готова на все.
Наталья вернулась в свою комнату и долго сидела перед окном, глядя на лес. Тихая погода, солнце. Безветренно. Разительный контраст с тем, что было вчера, с тем таинственным безумием, витавшим в воздухе. Ночные страхи, призраки, миражи пропали, до следующего наступления темноты… Наталья покурила, не зная, каким образом убить время. Рабочие приедут в девять часов. В десять привезут новые стройматериалы.
Еще почти два часа свободного времени. Сходить к Олегу? Нет, он спит. Скорее всего. Ночью они расстались в каком-то ненормальном состоянии. Олег спешил отделаться от нее – Наталья это почувствовала. Отчасти ей было обидно, но в целом она понимала, что ночь выдалась тяжелой. Слишком тяжелой для романтического продолжения…
Она посмотрела на свой ноутбук. Перед тем, как заснуть, Наталья думала о Страшной Книге. Как можно использовать все, что она узнала и что испытала в подземелье для сюжета?.. Пока в ее голове роились только бесформенные тени, Наталья не могла сформировать из них ничего подходящего. Может быть, еще не пришло время. Материал, почерпнутый из непосредственных наблюдений, должен пройти цензуру воображения. Пролетит время, и станет ясно, что из этого стоит помещать в роман, а
Наталья открыла ноутбук, надела очки. Какое-то время она просто смотрела на экран, понимая, что сейчас не испытывает к своему писательству ничего, кроме отвращения. Как все это омерзительно… Из-под ее пальцев вылезло одно предложение. За ним еще одно. Они представлялись ей блестящими насекомыми, чем-то вроде сколопендр. «Эти поганые ядовитые твари отравляют мне жизнь», – подумала Наталья. Но писать не прекратила. Так вырос длинный абзац. Потом она разбила его на два.
Мысль об Олеге снова прорвалась из небытия, неприятная, тревожная.
«Наверное, с ним что-то произошло… Сегодня ночью – после нашей совместной вылазки. Что он сделал?»
Наталья сняла очки, потерла глаза. Нет, она не пойдет… Сейчас нельзя…
Почему? Она посмотрела на экран, в котором совсем недавно увидела лицо черепа. Вот еще – объяснений этой галлюцинации у нее до сих пор не было. Впрочем, такие вещи, как правило, не поддаются расшифровке. Мозг, где они рождаются, – штука слишком сложная… Наталья закрыла лицо руками, чувствуя страх. «Что я несу?» Она встала из-за стола, отодвинув ногами стул. Где-то в доме скрипнули половицы. Наталья прислушалась. На кухне загремела кастрюля. Шведова уже встала.
Наталья легла на кровать поверх одеяла и закрыла глаза. Ей удалось подремать минут пять, а потом позвонил Виктор. Гад, скотина, подумала Наталья. Все то же самое: как дела-отлично-как-все-идет-еще-лучше-как-там-у-вас-погода… Все это она оттарабанила словно вызубренное стихотворение.
– А Олег? – спросил Барышев.
Наталья представила его сидящим на диване. Он собирается на работу, но еще расслаблен. Приходит в себя после сна. Виктор умылся, побрился, от него пахнет пеной для бритья и дорогой туалетной водой.
Тошнота… Наталья сжала зубы.
– Что Олег?
– Он делает свое дело?
Свое дело…
– Да, он ходил на обход. Как договорились.
– Значит, нормально, – сказал Виктор.
– Да.
Потом она спросила его, почему у него такой хриплый голос.
– Не знаю, наверное, простыл там у вас… слишком много свежего воздуха – с непривычки…
Они еще поговорили, обсудили разные мелкие бытовые вопросы. «Словно ничего и не было… – подумала Наталья. – Будто у нас всегда была образцовая семья». Будь ты проклят вместе со своим делом!
Она была в ярости. Это чувство ударило ее в сознание с такой силой, что Наталья просто не знала, что делать. Она задыхалась.
– Пока, говорю. Я скоро звякну опять…
– Ладно, пока.
Виктор провел рукой по своей щеке. Он забыл побриться? Нехорошо… Он никогда не забывал. В таком виде ехать в банк нельзя. Не побреешься однажды, потом пропуски станут привычкой, а там недалек тот день, когда от твоей репутации не останется и следа.
Барышев пошел в ванную и долго стоял, рассматривая себя в зеркало.