Русская мафия — ФСБ

Мальсагов Владимир

Глава 17. Дудаев и Яндарбиев. Подключение Хана к политической кухне в Грозном

Сначала Россия вывела войска, оставив приличную часть техники и вооружения, большое количество из которого сразу же попало в Южную Осетию и Абхазию и, замечу, свободно переместившись по территории России в суверенную Грузию. Как это могло произойти? Значит, так было нужно Кремлю.

Позже были поспешно и незаметно отправлены почти все сотрудники КГБ, и необходимое из техники и оперативных дел вывезено, а потом команда человек из 26, что начинал формировать Ш. Басаев, захватила практически пустое здание КГБ. Перед штурмом была дана команда Яндарбиевым — захватить

здание, те помещения, где находятся папки с делами и оружие — опечатать, охраняя и ничего не трогая. Когда дворец был занят, Яндарбиев лично загрузил и вывез все дела, и многие из присутствовавших там невольно удивились его поспешности и говорили, что, видимо, беспокоится, как бы его собственный компромат не попал в чужие руки.

Как бы то ни было, он вывез всё, а на требование народа опубликовать все данные и рассекретить агентов КГБ, ответил, что, мол, там столько грязи, которая может вызвать раздор и даже убийства среди народа. А сам, шантажируя, стал удачно манипулировать агентами, но уже в своих интересах.

Подоспевший вместе с ним к зданию Беслан Гантемиров кинулся к хранилищам оружия и вывез несколько «КАМАЗов» с ним, где встречались довольно редкие образцы спецоружия как системы «Стечкина» с глушителями, а также спецтехника для прослушивания и тайного наблюдения. Большое количество оружия он продал, вывезя в Южную Осетию.

В то время Гантемиров был в одной упряжке с Дудаевым и Яндарбиевым, и разлад пошел лишь тогда, когда он стал создавать собственную армию, одев ее в турецкие куртки и прибалтийскую униформу. Вооружив, стал требовать себе все больше «места у кормушки», вечно считая, что обделен, ему мало достается, — пока амбициозно не перешел в прямое противостояние, захватив здание «Дворца пионеров» и Райкома Комсомола. «Абхазский» батальон (чеченцы, принимавшие участие в боевых действиях в Абхазии), посланный Джохаром, подогнал пару танков и, выстрелив болванками по этим зданиям, быстро подавил вооруженный мятеж. Гантемиров был ранен в руку, кое-кто из его родственников погиб, а также погибли некоторые из числа его сторонников.

После этого Гантемиров перебрался в свое село Гехи, где устроил базу так называемой «оппозиции Дудаеву», и, подкрепляемый деньгами, оружием со стороны российских спецслужб, и при поддержке вертолетов без опознавательных знаков, вдруг неизвестно откуда появившихся над Грозным, проводил кровавые террористические акции. Так, «гантемировцы» обстреляли пост ГАИ на въезде в город, убив милиционеров. В другой раз — часть людей Гантемирова зашла в Старую Сунжу, другая двигалась со стороны Шатоя (в Октябрьском районе), и они захватили базу Военторга и территорию 15-го Военного городка, в то время практически не охраняемую. Они взорвали несколько административных зданий, и были жертвы.

Можно вспомнить первую провокацию ФСК, когда 26 ноября 1994 года российские танкисты из Кантемировской дивизии вошли в город на танках, помеченных белой краской, под видом оппозиции. Они были уверены, что при виде танков дудаевцы сразу сдадутся, и народ примкнет к «оппозиции», так как, со слов Гантемирова, Хаджиева, Автарханова, чеченцы только и ждали «освобождения». Однако колонна, вошедшая в город, была практически полностью уничтожена даже не какими-то боевиками, а пацанами, и оставшиеся в живых оккупанты сдались в плен.

Появление танковой колонны обычно парализующе действует на «необкатанных» еще войной людей и внушает панический страх. Но молодые ребята, преодолев этот страх и фактически учась — на противостоянии танкам — владению гранатометами, стали сжигать их «как спичечные коробки» (выражение Д. Дудаева). Первый

танк был подбит на углу проспекта Победы и проспекта Орджоникидзе, наискось от Президентского дворца. Башня от взрыва боекомплекта, находившегося внутри танка, пролетела по воздуху не меньше 30–40 метров. И эта махина упала на красивые бетонные плиты дворца и, проломив их, вошла в землю метра на два. Только ствол торчал наружу; от танкиста ничего не осталось, кроме… полового члена, прилипшего изнутри на броне перевернутой башни.

Пулеметные ленты висели высоко на троллейбусных проводах, а двигатели танка откинуло метров на 20 в сторону Пятого жилстроительства (дома, находившегося напротив памятника Ленину). Бульдозерный нож, установленный на танке, пролетел до третьего квартала — до Дома моды, и воткнулся в аллейке на пешеходной дорожке в бетонные плиты так, что вошел в них, высовываясь на ладонь.

Неподалеку, ближе к зданиям МВД и КГБ по проспекту Орджоникидзе, где было троллейбусное кольцо, вырастал рынок. Там, в крытых рядах, стояла мясная палатка с металлическими перекладинами, натянутыми для развешивания товара. Когда был подбит еще один танк, то при взрыве боекомплекта погиб экипаж. Голова одного из офицеров-контрактников ФСК из Кантемировской дивизии, расколовшись пополам, пролетела полсотни метров по воздуху и повисла на трахее, как на веревке, на арматуре мясного прилавка. Половина лица отсутствовала совсем, отсеченная будто лезвием. Но оставшаяся часть являла профиль, сохранивший все совершенство недавно живого еще человека, — без единой царапины.

Это было лицо войны.

Получив решительный отпор, прилично потрепанные «гантемировцы», как тараканы, быстро бежали из города и, перебравшись в Надтеречный район, где спецслужбы России тогда готовили плацдарм для захвата Чеченской республики, присоединились к собравшимся там «под флагами» ФСК оппозиционерам, возглавляемым Автархановым (агентурная кличка «Кино»), Бугаевым, С. Хаджиевым (кличка «Мушкетон») и прочими старыми стукачами КГБ, теперь использованными как презервативы и выкинутыми на свалку. За свое предательство они получили откупные: Хаджиев — крупную нефтяную фирму «ЭКОТЭК», Автарханов — пока его не кинули, был начальником налоговой полиции России, и т. д.

Еще до этих событий, но уже после первых митингов оппозиции под окнами моего дома и около Драмтеатра, Джохар Дудаев совместил должности премьер-министра и президента в своем лице с той целью, чтобы взять контроль над экономикой и прежде всего над нефтью (чтоб не разворовывали). Ко мне приехал из Москвы Адам — дальний родственник — с предложениями и по поручению от Лучанского, тогда известного олигарха — дельца от нефти. Адам так же работал в его структуре с сетью кишиневских бензозаправок. Предложение звучало так: фирмы Лучанского поставляют в Чечню «давальческую» нефть из Тюмени и других нефтедобывающих регионов, и 50 % уже переработанной нефти должно оставаться республике, а 50 % они забирают. Либо — фирмы готовы были выплачивать эту сумму в свободно конвертируемой валюте, и даже, занимая гибкую позицию, могли отдать 60 % Чечне, а забирать 40, если не 30 %.

Адам приехал ко мне домой и, зная о наших родственных отношениях с Дудаевым, хотел, чтобы я пролоббировал сделку, завел его в Президентский дворец и там переговорил. Будучи в Москве, Адам и чеченцы, связанные с Лучанским, широко угощали в ресторанах Дурдиева, в то время министра нефтяной промышленности Чеченской республики. Подвыпив, тот чего только не наобещал. Когда же Адам приехал в Чечню, то Дурдиев начал оправдываться, мол, Джохар взял все в свои руки, и операции с нефтью идут за его личной подписью.