Русская нефть. Последний передел
Шрифт:
Однако дальнейшая эскалация газового конфликта невыгодна ни одной из стран — участниц переговорного процесса. Несмотря на серию взаимных обвинений Москвы и Минска, у Лукашенко есть пространство для маневра. Основной фактор, играющий в его пользу, — это то, что в действительности Москва заинтересована не столько в наказании Минска, сколько в том, чтобы все-таки взять под свой контроль белорусскую ГТС, то есть получить контрольный пакет «Белтрансгаза».
Чтобы снизить зависимость России от транзитных газопроводов Украины и Белоруссии, необходимо заново выстраивать мощнейшую газотранспортную систему, которая с учетом текущих планов увеличения добычи и экспорта газа должна качествен но превосходить уже существующую систему по показателям пропускной способности (ориентировочно на 30–40 %), Очевидно, что в обозримой перспективе сделать это невозможно. В этих условиях Россия пытается найти
Наиболее крупным потенциалом в этой области обладает проект строительства Северо-Европейского газопровода (СЕГ). Это крайне амбициозное «детище» бывшего высшего менеджмента «Газпрома» в перспективе призвано уменьшить зависимость экспортной политики России от нестабильного поведения стран, владеющих транспортной инфраструктурой, необходимой для бесперебойного снабжения газом экономики Европейского континента. В то же время реализация проекта СЕГ зависит от множества факторов, способных нивелировать экономический эффект от его строительства. Прежде всего, СЕГ — крайне дорогой проект. Суммарная стоимость прокладки газопровода превышает 6 млрд. долл. У России уже имеется опыт неэффективного вложения средств в «подводные» газопроводы. «Голубой поток» оказался менее выгоден, чем утверждал менеджмент «Газпрома». Если учитывать уменьшение объема средств, поступающих от реализации газа по системе «Голубого потока» и призванных обеспечить резкий рост инвестиционной программы российского газового монополиста, очевидно, что в одиночку «поднять» проект Россия не сможет. Иностранные же инвесторы не спешат принять участие в этой авантюре. Конкретных предложений об инвестициях пока не сделала ни одна компания. Европа согласна профинансировать технико-экономическое обоснование СЕГ. Между тем, по оценкам экспертов, на ТЭО газопровода европейским компаниям придется скинуться лишь по 1–2 млн. долларов, но к вложению 5,7 млрд. в само строительство Европа пока не готова.
Кроме того, продолжаются споры о целесообразности строительства СЕГ. Все масштабные проекты газового рынка осуществляются только под долгосрочные контракты, в которых объемы поставок определены экспортерами и импортерами, а энергетическая политика ЕС базируется на иных принципах считая приоритетным развитие спотового рынка. В свое время именно это помогло «Газпрому» заключить несколько выгодных контрактов. Либерализация газового рынка ЕС стала одним из основополагающих векторов создания экономики единой Европы, способной конкурировать с США, учитывая необходимость диверсификации рисков, в том числе путем отказа от слишком большой зависимости от одного и того же поставщика. При таком раскладе «российское прочтение» эффективности СЕГ зависит от квалифицированного лоббирования этого амбициозного проекта на самом высоком уровне. Иначе определенный скептицизм в отношении перспектив этого проекта вполне оправдан.
Проект строительства Северо-Европейского газопровода находится в подвешенном состоянии с 1997 года. Однако на газовом рынке Европы происходят качественные изменения в структуре поставщиков голубого топлива. Пользуясь ситуацией, обусловленной растущим потреблением газа, традиционные экспортеры этого вида сырья стремятся увеличить свое представительство на европейском континенте. Так, Норвегия заявила о строительстве нового трубопровода, рассчитанного на рынок Великобритании. Между тем, наряду с Германией, Великобритания является наиболее перспективным направлением экспорта российского газа. Министрами энергетики России и Великобритании в 2003 году был подписан меморандум о сотрудничестве по проекту строительства Северо-Европейского газопровода, который, впрочем, не является гарантией успешного и выгодного для России осуществления этого партнерства. Начиная с октября 2007 года в объеме 15–20 млрд. куб. м газ начнет поступать на берег Великобритании по газопроводу Britpipe, сооружение которого обойдется в 1,1 млрд. долл. Кроме того, прогнозы спроса на газ указывают на то, что к 2008–2009 годам в дополнение к Britpipe потребуется еще один газопровод, связывающий газовую инфраструктуру Норвегии и Великобритании. Таким образом, потенциальный рынок газа в Соединенном Королевстве может быть в достаточной мере заполнен к моменту, когда руководство России и «Газпрома» определится с перспективами строительства СЕГ.
Настораживает и наметившаяся тенденция и использованию российского газа в качестве реэкспортного сырья, направленного на обеспечение топливной безопасности Европы. Так, австрийский нефтегазовый концерн OMV обозначил намерение построить газопровод «Набукко», по которому экспортное топливо «Газпрома» будет поставляться из Турции (фактически из «Голубого потока») в Западную Европу. Позиция OMV стала прямым следствием уступок «Газпрома» европейским партнерам, согласно которым
Партнерам российского газового монополиста экономически выгоднее расширять существующую систему газопроводов, нежели поощрять строительство новой мощной транспортной ветки, за место в которой еще только предстоит конкурентная борьба. В то же время нельзя исключать, что руководство «Газпрома» сознательно повышает заинтересованность иностранных газовых компаний в традиционной системе доставки газа в Европу, рассчитывая получить союзников в борьбе с политической элитой бывших союзных республик СССР, которым будет крайне сложно отстаивать собственные интересы в условиях двустороннего давления Запада и Востока.
Реализация проекта СЕГ становится все более призрачной. Базовая ставка в вопросе расширения экспортного потока газа делается на традиционную систему магистральных трубопроводов, в то время как новые маршруты не пользуются доверием ни менеджмента «Газпрома», ни политического руководства России, ни потенциальных потребителей газа в Европе.
В отличие от газового сотрудничества, перспективы расширения энергетического диалога «Россия — ЕС» в нефтяной сфере выглядят более обнадеживающе. На «повестке дня» также стоит вопрос развития и расширения возможностей перекачки нефти и нефтепродуктов в Европу. Кроме модернизации уже существующей системы трубопроводов, реализуются некоторые новые проекты. Особых успехов Россия добилась в реализации проекта расширения мощности Балтийской трубопроводной системы (БТС). Так к середине лета 2003 года государственная транспортная компания «Транснефть» победно отрапортовала о вводе в строй второй очереди БТС, тем самым увеличив суммарную мощность трубопровода до 18 млн. тонн нефти в год с перспективой увеличения совокупного объема прокачки нефти до 62 млн.
Однако даже такое увеличение мощности не способно полностью удовлетворить аппетиты российских сырьевых концернов. К тому же система транспортировки нефти в Европу монополизирована государством, и никаких изменений в этой связи не планируется. Поэтому внимание российских сырьевиков направлено в сторону развития новых направлений экспорта энергоносителей. Важнейшими потенциальными потребителями выступают рынки США и Китая.
Поступательный рост добычи энергоносителей частными ВИНК России, а также недостаточная пропускная способность системы магистральных трубопроводов России вкупе с селекторной практикой допуска в них со стороны государственных транспортных компаний стимулируют поиск альтернативных вариантов доставки российского сырья на внешние рынки и, прежде всего, в Европу. Наибольшую эффективность в изыскании альтернативных технологий транспортировки прказали лидеры отечественного НГК — «ЛУКОЙЛ» и «ЮКОС». Запущенная нефтяной компанией «ЛУКОЙЛ» программа увеличения собственных транспортных мощностей способствовала формированию в структуре компании крупнейшего в России парка железнодорожных цистерн для перевозки нефти, нефтепродуктов и сжиженного газа. Основным стимулом «ЛУКОЙЛа» стала экономическая обоснованность использования собственного железнодорожного парка сравнительно с арендой цистерн у МПС, а дополнительное сокращение затрат обеспечивается за счет ремонта подвижного состава в собственных депо.
«ЮКОС» не стал существенно увеличивать имеющийся у него железнодорожный потенциал, но предпринял несколько серьезных попыток для обеспечения повышенной эффективности эксплуатации имеющихся резервов. Так, к середине 2003 года в Самаре было завершено строительство установки очистки цистерн от транспортируемых нефтепродуктов, что позволяет использовать одни и те же емкости для транспортировки различных видов сырья, существенно сократив финансовые и временные затраты на подготовку транспорта к перевозке топлива.
Усилия нефтяных компаний в оптимизации способов транспортировки энергоносителей способствовали тому, что к середине года наметилась тенденция к образованию дефицита заполнения нефтью системы магистральных трубопроводов «Транснефть». Очевидно, что подобная ситуация явилась следствием благоприятной ценовой конъюнктуры и стремления существенно сократить выплаты по таможенным пошлинам. Тем не менее способность ведущих нефтяных компаний к самостоятельному достижению роста показателей транспортировки своей продукции впечатляет.