Русская развлекательная культура Серебряного века. 1908-1918
Шрифт:
Сценка, где дама у пруда или бассейна кормит рыбок бисквитами, повторяется в стихотворениях «Просьба о свидании» [с. 2] и «Мечтания любви счастливо…» [с. 13], написанных, соответственно, четырехстопным ямбом и шестистопным ямбом со строго выдержанной цезурой. Любовник, переодетый врачом («медикусом») встречается в прозаической миниатюре «Прелестница некая, к тому ж и причудница…» [с. 21] и в стихотворении «Красавица Лиза…» [с. 29]. В миниатюре «На обеде у князя Стремина…» [с. 12] рассказывается о том, как «из яйца вылез карла» – разломанное пополам яйцо находит зримое соответствие в рисунке, иллюстрирующем «Просьбу о свидании», где юбка героини вместе с ее отражением в воде бассейна складываются в яйцеобразную плоскостную конфигурацию, рассекаемую линией берега.
Можно говорить и об эффекте неожиданности, заложенном в линейной последовательности листов: стихи
Рис. 4. «На обеде у князя Стремина…»
Источник: Мисс. Купидоновы проказы. Les avantures galantes: Альбом (L’album de Miss). СПб.: Издание М.Г. Корнфельда, 1913. [С. 12].
Один из сатириконских рисунков Мисс сопровождает краткий обмен репликами. Юмор здесь грубоват и непритязателен, но отражает характерный и для «Купидоновых проказ» «театральный» поворот – сдвиг времен и их комическое сопоставление. Рисунок «Пастораль» изображает современных актеров, разыгрывающих сцену из «галантного века»: кавалер в лишь отчасти коленопреклоненной позиции перед дамой:
Она. О, мой лучезарный! (тихо) Да почему же вы становитесь не на оба колена?
Он. Да, хорошо вам – здесь кто-то наплевал.
В некоторых из вошедших в альбом стихотворений Потёмкина старинные обороты речи и архаичный лексикон, подобно театральной маске, «надеты» на вполне развитый, послепушкинский ямб. Таково, например, «Неблагополучие» [с. 6]:
Но льзя ль любви отдаться плену?Ярчее молний помню миг…И с той поры я зрю премену:В любимом странный хлад возник……Я мню, что вскоре стану тучна,И фижмами не скрою все, —Не столько я благополучна,Сколь сердце чаяло мое…Еще на одном рисунке Мисс под рубрикой «Старинный юмор» изображена пара на фоне витрины цирюльни с надписью «Париж» и парикмахерской куклой – мотивика, отсылающая к первой книге Потёмкина и к его парижским стихам:
Он. Увидев сего цырюльника, я вспомнил, что моя голова за последнее время стала очень развиваться…
Она. От чтения умных книг?
Он. Отнюдь. От сырой погоды.
Ответ сей доказывает – как, вместе находясь, тем не менее,
по-разному мыслить можно…
Барон Н.Н. Врангель писал в статье «Выставка “Сатирикона” в редакции “Аполлона”»: «Мисс – немного однообразная, но прекрасная, умная и изысканно-тонкая художница. Она чувствует стиль XVIII века и сухими, точными, изящными очерками закрепляет на бумаге свои видения. Пудренные дамы и кавалеры жеманно улыбаются, целуются и мечтают. И вся их жизнь проходит как бы на подмостках театра» [274] .
Обложку и титульный лист новосатириконского «Художественно-юмористического календаря-альманаха на 1914 год» украшали рисунки Мисс. В этом издании автору статьи единственный раз встретилось – среди участников журнала «Новый Сатирикон» на рекламных страницах – написание псевдонима художницы вместе с подлинными инициалами: А.В. Мисс [275] .
274
[Врангель, 1909,
275
[Художественно-юмористический календарь.., 1914, с. 159]. Там же рекламировалось издание романа А. Мюрже с обложкой работы Мисс (с. 156): Мюрже А. Богема: Роман / пер. с фр. А.Н. Горлина. СПб.: Издание М.Г. Корнфельда, 1913. Имена художников в этой книге указаны не были; силуэт на обложке явно принадлежит Мисс, а иллюстрации выполнены в другой стилистической манере.
Слава Мисс отзывалась и в провинции: уже в советское время ее имя называет среди графиков-иллюстраторов, ставших «особенно заметными», художник В.К. Эттель [276] .
Содружество поэта и художницы, начавшееся на страницах «Сатирикона», – удачный случай точного стилистического резонанса слова и изображения. Моцартианская «легкость» потёмкинского стиха в «Купидоновых проказах» находится в отношениях контрапункта к графике Мисс, то предельно лаконичной, то тщательно детализованной.
276
[Эттель, 1921, с. 84].
Отметив высокую технику Мисс, Аркадий Бухов в конце очерка назвал художницу поэтом: «<…> Ее рисунки – это личные лирические стихотворения, переживаемые, как и всякие стихи, но не в зависимости от составляющих их слов и фраз, а оставляющие после себя тот аромат поэзии, которым наполнены стихи, как граненый бокал розовым кружащим голову вином» [277] .
В приложении приводятся все тексты из «Купидоновых проказ» – в той последовательности, как они расположены в альбоме. Тем самым корпус стихотворений Петра Потёмкина пополняется 21 стихотворением, из которых девять несомненны, ибо подписаны постоянным криптонимом поэта – П. П. П., а атрибуция остальных почти не вызывают сомнений. Получает дополнение и раздел Dubia в готовящемся издании сочинений Потёмкина: за счет прозаических миниатюр из альбома, а также подписей к рисункам Мисс из журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон» (1908-1918) – разумеется, с значительно большей степенью «дубиальности». Публикуемые тексты в основном приведены к современной орфографической и грамматической норме, но учитывают характерные стилистические особенности оригинала. Завершает публикацию реконструированное содержание альбома Мисс и Потёмкина.
277
[Бухов, 1915, с. 12].
Приложение
L’ALBUM DE MISS / АЛЬБОМ МИСС КУПИДОНОВЫ ПРОКАЗЫ / LES AVANTURES GALANTES
Маркиз де Гассомбер, заглянув неожиданно в уборную графини Пурсоньяк и увидев оную в костюме не для показу, с нарочитым удовольствием возгласил так:
– Счастлив созерцатель, коему случайно открыты прелестные долины и возвышенность грудей, коралловые берега губок графининых, лазоревые озера глазок и дивные полуострова ножек ее…
На что графинина камер-юнгфера, будучи ума острого и прыткого, заметила:
– Опасаюсь, любезный граф де Гассомбер, что ежели из другого покоя это заслышит старый граф, то вместо прекрасной вашей географии приключится с вами прегрустная история.
Отчего, развеселившись, галантный маркиз скрылся бесшумно.