Русская революция. Книга 3. Россия под большевиками. 1918—1924
Шрифт:
«Главнейшим и единственным нашим операционным направлением, полагаю, должно быть направление на Царицын, дающее возможность установить непосредственную связь с армией адмирала Колчака. При огромном превосходстве сил противника действия одновременно по нескольким операционным направлениям невозможны»{292}.
Действительно, в то время левый фланг армии Колчака, состоявший из уральских казаков под командованием Дутова, находился всего в 400 км от Царицына и в 200 км от Астрахани. Деникин отверг предложение Врангеля на том основании, что донские казаки, будучи предоставлены сами себе, не удержат Донбасса ни одного дня; Ростов, следовательно, окажется в руках врага{293}.
Деникин разделил армию на две части: меньшая под командованием Врангеля была послана на Царицын, основные силы — в Донбасс. Некоторые военные историки считают это фатальной
В январе 1919 г. Деникин издал декрет, подтверждавший, что все принятые Временным правительством законы остаются в силе{295}. Весной под давлением британцев он пошел еще дальше и обнародовал заявление относительно своих политических целей. Они состояли в уничтожении большевизма, воссоединении России, созыве Учредительного собрания, децентрализации власти и установлении гражданских свобод{296}. По земельному вопросу Деникин высказывался намеренно туманно, боясь отпугнуть казачество. Он вообще чуждался четких, детализированных программ, поскольку чувствовал, что все антибольшевистские группы, консерваторы и либералы различных ориентации, составляют некую коалицию, сохранить единство которой может не издание разделяющих платформ, а патриотический призыв освободить Россию от коммунизма{297}.
Поначалу события как бы оправдывали принятые Деникиным военные решения. Его войска продвигались вперед замечательными темпами, отчасти потому, что руководство Красной Армии, решившее сконцентрировать все силы для борьбы с Колчаком, ослабило Южный фронт. Деникину также были на руку возникшие в марте в тылах красных Восьмой и Девятой армий казачьи восстания, которые с большим трудом были подавлены большевиками при участии отрядов ЧК{298}.
Выйдя из ростовского окружения, Добровольческая армия двинулась в нескольких направлениях, вычистила силы красных из Донбасса, затем (21 июня) захватила Харьков и (30 июня) Екатеринослав. Кульминацией наступления было падение Царицына, который был взят 30 июня Кавказской армией Врангеля. Во время этой выдающейся операции белая кавалерия и пехота прошли 300 км по калмыцкой степи, лишенной растительности и воды. Царицын был подготовлен к обороне и окружен рядами окопов и колючей проволоки. Победы достигли с помощью нескольких танков, управлявшихся британскими добровольцами: они сминали заграждения из колючей проволоки и проходили поверх окопов, заставляя защитников города в ужасе разбегаться. В Царицыне белые захватили 40 000 военнопленных и баснословную добычу, в частности тысячи грузовиков, груженных военным снаряжением{299}.
Однако к тому времени, как была одержана эта блистательная победа, Царицын утратил стратегическое значение, поскольку Красная Армия, отступив на юге, сильно продвинулась вперед на востоке. К концу июня армии Колчака отогнали назад, и соединение двух сил оказалось более невозможным.
Контрнаступление красных на востоке началось 28 апреля мощным ударом по центру фронта возле Уфы{300}. В этот момент некоторые части белых подняли мятеж и перешли на сторону врага, но в целом силы Колчака показали себя хорошо и заставили командование Красной Армии пережить несколько тревожных моментов. В конце мая белые предприняли контрнаступление, но силы были неравны, и им пришлось отступить. Бои развернулись очень тяжелые.
Уфа перешла в руки красных 9 июня; белые, однако, все еще удерживали Пермь на севере и Оренбург и Уральск на юге. Согласно донесениям С.С.Каменева, в его войсках возникли антибольшевистские мятежи{301}. Красная Армия имела небольшое численное преимущество в центре и на левом фланге, где у нее было 81 000 против 70 500 белых; на севере перевес был у белых{302}. Но у них оказалось меньше возможностей компенсировать боевые потери.
Поворотный момент в ходе боевых действий наступил в конце июня, когда Пятая армия перешла Урал, единственный естественный оборонительный рубеж в регионе. Командующий армией 27-летний Михаил Тухачевский был дворянином по рождению, и его военный послужной список включал пребывание в офицерской должности в элитном
Сообщения о поражениях Колчака оказали существенное действие на мнение Британии по поводу интервенции. За этим последовала тщательная переоценка британской политики в отношении России, результатом которой стало принятое в начале августа решение отказаться от дальнейшей помощи Верховному правителю{303}.
Колчаковские войска, тем не менее, были вовсе не разбиты, и на следующие два месяца (с середины августа по середину октября) им удалось с успехом закрепиться на реках Тобол и Ишим в 500 км к востоку от Омска; отчаянно сопротивляясь, они остановили наступление красных{304}. Дело их в общем оказалось проиграно, но приносимая ими жертва спасла Деникина, чье наступление в тот момент шло полным ходом. Сопротивление Колчака теперь было настолько успешным, что ограничило число войск, которые красное командование могло перебросить на Южный фронт. Это стоило многих жизней: с 1 сентября по 15 октября армия Колчака потеряла убитыми и ранеными 1000 офицеров и 18 000 солдат, т. е. более четверти боевого состава. Некоторые дивизии белых лишились до половины личного состава{305}. Восполнить эти потери было невозможно, поскольку в резерве у Колчака находилось всего 1500 человек. Красная Армия, напротив, имела практически неисчерпаемый источник комплектования. В сентябре Москва направила на Восточный фронт десятки тысяч свежих новобранцев; к середине октября силы большевиков удвоились. 14 октября, отдохнув и пополнив свои ряды, красные возобновили наступление и перешли реку Тобол. Белые продолжали оказывать упорное сопротивление: замечательное мужество показала их дивизия, сформированная из восставших против большевиков рабочих Ижевского оружейного завода. Однако, несмотря ни на что, исход кампании к концу ноября не вызывал уже никаких сомнений, и красное командование начало забирать с Восточного фронта войска, чтобы послать их против Деникина{306}. Остатки колчаковской армии отошли в Омск.
После того как Царицын пал, туда приехал Деникин и созвал совещание штаба, чтобы определить следующие по очередности стратегические задачи. В то время (на 1 июля) фронт проходил от Царицына на Балашов — Екатеринослав— Херсон, причем фланги упирались в Волгу и Днепр {307} . Все генералы согласились с тем, что следует двигаться на Москву, но снова Деникин и Врангель поспорили, как это сделать наилучшим образом. Для разобщенных, лишенных каких-либо средств координировать свои действия белых армий ситуация была типичной: Деникин предпринимал наступление на Москву в то время, как Колчак отступал [45] .
45
В защиту Деникина можно высказать то соображение, что он имел лишь весьма смутное понятие о происходившем на Восточном фронте, поскольку у него не было прямой связи со штабом Колчака за исключением редких курьеров, прорывавшихся сквозь линии красных или же обходным путем — через Париж и Лондон (см.: Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 5. С. 88–90).
3 июля Деникин издал приказ за номером 08878, получивший известность как «Московская директива»{308}. В качестве следующей и, возможно, последней задачи армии в ней обозначалось взятие столицы. Осуществить его намечалось посредством тройной атаки: 1) Врангелю во главе Кавказской армии предстояло выступить на Саратов — Ртищево — Балашов, выручить находившиеся там части донских казаков, затем направиться через Пензу, Арзамас, Нижний Новгород и Владимир на Москву; 2) В.И.Сидорину, возглавлявшему Донскую армию, приказывалось направить несколько частей на взятие Воронежа и Рязани, а остальные двинуть на Оскол, Елец, Волотово и Каширу; 3) В.З.Май-Маевский во главе Добровольческой армии имел задачу наступать со стороны Харькова через Курск, Орел и Тулу. Это являлось главным направлением удара, поскольку представляло собой наикратчайший путь к столице. Для защиты своего левого фланга Май-Маевскому предлагалось отрядить часть войска, чтобы занять Киев, а остальным частям — занять Херсон и Николаев, за три месяца до того оставленные французами.