Русская сказка из древних времен и до наших дней
Шрифт:
Два друга время от времени встречались – в шахматы играли и в го. В шахматах Кощей конечно силен был – каждая из шестидесяти четырех клеток игрового поля откровенно подыгрывала ему, а фигуры его шахматные волшебные, живые были. Боялись Владыку порядка – со смертельным ужасом смотрели на грозного игрока, если хотя бы один ход неудачно разыграли на шахматной доске.
А вот в древнюю игру Поднебесной – го умнее Уробороса сложно было найти… Слишком долго прожил змей в Китае, завоевав там почет и уважение, несколько веков не хотел
Удивлялись ученые мужи Поднебесной мудрости змея и складывали легенды об Уроборосе, обвивающем яйцо, – космический символ.
Как-то за игровым столом завязалась беседа у двух друзей – теплая, задушевная.
Разоткровенничался Кощей и говорит:
– Все у меня есть. Все богатства мира: все камни драгоценные, и злато, и серебро. Вон только одних золотых корон с бриллиантами – целых пять в углу на красных подушках лежат… А ведь о таких даже самый богатый царь на земле и мечтать не может. И чин у меня почетный… А счастья нет! Есть не хочу, пить… Да и к чему это все – я ж бессмертный! Могу неделями и маковой росинки в рот не брать.
– Это все от того, что ты не познал еще что-то, Кощеюшка… – Уроборос свернулся тугим кольцом и ловко ухватил себя за конец хвоста. – Вот только что? Как бы понять? – причмокивая, упиваясь своим хвостом, вопрошал змей.
Призадумался страж Вселенского равновесия, корону на голове потрогал – поправить хотел, но и та в полном порядке была – ровно на голове сидела, и на сантиметр в сторону не съехала.
– Эх, – молвил Кощей, – во всем у меня порядок, а жены нет! Жениться мне надобно! У Морского царя жена есть, у Земного царя тоже царица имеется. А я что? Чем хуже?
Уроборос в этот момент был увлеченно занят восстановлением длины своего тела, поэтому ответа от него не последовало.
Тут не сдержался Кощей и с досады плюнул на землю:
– Даже у лешего-лиходея и то две… А уж у кота Баюна и не сосчитать!
Хлопнул в сердцах Кощей ладонью по столу, все фигуры сами на шахматное поле улеглись, сползли с деревянной поверхности, а потом и вовсе под шахматную доску спрятались.
– Эй, седлать мне моего коня белогривого, друга старого, временем проверенного! Поеду в мир живых себе жену искать!
Тут же слуги-скелеты испуганные вбежали, привели коня статного с седой гривой. Золотые парадные доспехи на Кощея одевают, в путь-дорогу собирают. Руки-ноги у прислужников трясутся – видно, знают: раз Владыка порядка из равновесия вышел, того и гляди – жди беды в двух мирах.
Змей между тем в Скандинавские страны пополз. Прослышал он, что волхвы северных земель наклеветали на него – дескать «…скоро наступят Сумерки богов, Уроборос проглотит землю, а его брат волк – солнце». Решил, что время пришло истину восстановить.
Долго ли, коротко ли оглядывал все уголки живого мира Кощей, но нашел все-таки ту, которая приглянулась.
Да и девушка-царевна не против… Царь ее батюшка полцарства
Молодая царевна и статью, и умом отличалась, да не разглядел Кощей, ослепленный любовью, в ней коварства.
«Что ж, – говорит красавица-девица, – хоть и не молод ты, но с тобой как за каменной стеной. Да даже не каменной, – смеясь, приговаривала, – а за золотой».
Поверил Кощей в искренность ее чувств. На коня посадил и в свой замок повез, а пока скакали они по земле ее царя-батюшки, так и сыпались из-под копыт его коня каменья драгоценные. Весь государев народ их до границы провожал, от мала до велика бежали за молодоженами и ниц падали – камушки собирали. Кощей решил, что народ сильно любит невесту его – не хотят люди расставаться с царской дочерью. И еще больше пришпоривал коня, чтобы людям радостную память о царевне оставить – в виде самоцветов. А царевна та между тем оборачивалась да насмехалась над людьми, особенно когда кто-то спотыкался и на земле ничком растягивался, больно ударяясь. Веселило ее чужое горе.
Стали жить молодожены, да жизнь не ладилась. Царевна в своих хоромах днями и ночами пропадала и подарки новые от Кощея требовала, а потом долгими часами примеряла перед зеркалом, собой любовалась.
Расстраивался Кощей, все из рук его некогда цепких валилось, о великих делах своих думать не мог.
Как-то сильно заскучал Бессмертный, хоть и рядом жили, да не виделись совсем, как будто не муж и жена вовсе.
Зашел вечером он к жене своей и говорит:
– Вижу я, не хочешь ты со мной время проводить. Аль неинтересен я тебе, неприятен?
– Да как ты можешь приятным быть? – кружась перед зеркалом в расшитом золотом парчовом сарафане, спрашивала царевна. – Ты себя-то в зеркале видел?
Подошла царевна к Кощею, да к зеркалу подтолкнула.
– Знаю, какой я. Не девка, чтобы в юбках на одном месте крутиться да на отражение свое смотреть.
– А ты посмотри, посмотри… Может, чего от старости своей запамятовал? Старый ты, худой и весь в морщинах. Ну разве с ветхим стариком такая молодая красавица захочет время проводить? Ты уж и не помнишь, сколько лет тебе.
Говорит царевна, а сама смехом переливчатым заливается, за живот держится, что-то еще сказать хочет, а получается, будто квакает – голос ее не слушается от веселья неуемного.
– Ох, молодо-зелено. Это что же получается? Ты за меня пошла из-за богатства несметного? Да только не рассчитала – умен я и порядок да гармонию во всем люблю. Если нет любви в тебе ко мне, то не супруги мы больше. Ну а коль возвращаться тебе некуда – батюшка твой и второй половины царства своего лишился, то посиди, посмейся у меня в болоте – будешь в водную гладь смотреться, собой любоваться, да потешаться над другими. А лес с болотом тебе в подарок от меня прощальный.