Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?

Виноградов Алексей

Собственно, любая значительная этническая или этногосударственная экспансия не могла объясняться лишь одним фактором, даже «пассионарным». Если бы пассионарии наталкивались на сопротивление достойных противников, волны этого взрыва не распространилися бы столь далеко. Однако германская экспансия в Европу застала уже сильно ослабевшую Римскую империю и ее подточенная внутренними противоречиями мощь не смогла долго противостоять агрессивным многочисленным противникам. Успех славянского вторжения в Европу в VI–VII вв. был предопределен последствиями великого переселения народов: огромные пространства в центре континента почти обезлюдели и славяне заняли их, не встречая большого сопротивления. Арабы покорили сасанидский Иран, потому что тот был обессилен борьбой с тюрками. Монголы воспользовались раздробленностью или внутренними противоречиями как Китая, так и русских княжеств.

Поэтому можно предположить наличие некоторого

фактора, существенно ослабившего силу центров цивилизации – от Южной Европы до северного Индостана. Теоретизировать, что этот фактор связан с внутренними социальными процессами можно только абстрактно. Редкие памятники письменности в интересующий нас период – а это, прежде всего, время распада индоевропейской языковой общности – ничего не говорят на этот счет. Мы знаем, например, о периоде смуты в Египте, кончившемся вторжением гиксосов – но это событие относится к чуть более позднему периоду – концу Среднего царства (да и Египет до войн с хеттами и нашествия филистимлян лежал за пределами индоевропейской экспансии, а потому нам не очень интересен).

Целый ряд исследований говорит о том, что подобные цивилизационные «провалы» в древности были обусловлены природными катастрофами. Если говорить о событиях, приближенных по времени к началу и.-е. экспансии, то это, например, гибель среднеминойской цивилизации на Крите и Южной Эгеиде, которая пала жертвой стихийного бедствия – взрыва вулкана на острове Фера (Санторин), сопровождавшегося мощным землетрясением и цунами. Собственно, именно после этого события, случившегося около 1550 г. до н. э. власть в этом регионе и захватили и.-е. племена ахейцев.

Аналогичную гипотезу в отношении древних цивилизаций Ближнего Востока выдвинул в 1948 году французский археолог Клод Шеффер. Изучая остатки тамошних поселений, он пришел к выводу, что в III тыс. до н. э. их площадь резко сократилась. Шеффер посчитал, что причиной этого «городского коллапса» было грандиозное землетрясение.

Однако это события при всем немалом масштабе, все-таки имели лишь региональный характер. Другое дело – изменения климата.

Ученые давно бьются над расшифровкой надписей цивилизации Хараппы и Мохенджо-Даро, которые могут пролить свет на вопрос, не было ли связано ее исчезновение с климатическим фактором. Однако и без того уже ясно, что первоначальная версия о гибели этого культурного очага под ударами кочевников-ариев неверна. Цивилизация Хараппы пришла в упадок задолго до того, как первые индоевропейские скотоводы появились в долине Инда (начало арийского вторжения теперь археологи относят ко времени не ранее 1200 г. до н. э.). Одновременно с Хараппой кризис постиг и земледельческий юг Средней Азии: значительно уменьшилась плотность населения, упал хозяйственный уровень. Простому совпадению этих фактов ученые не поверили, предположив, что речь идет о тенденции.

Решение этого вопроса носило принципиальный характер, в том числе, как это ни странно, для поиска и.-е. прародины. Ведь Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов, например, объявили, что цивилизации долины Инда погибли из-за эпидемии малярии и ее генетических последствий для местного населения. В то же время пришедшие в эти края позже индоарииде оказались устойчивы к этому заболеванию, такой иммунитет можно было приобрести только в южных областях, значит, делали вывод ученые, индоарии (читай: все древние и.-е.) – южане. (Гамкрелидзе, т. II, с. 916).

Однако совсем другое решение загадки Хараппы последовало, когда к изучению проблем кризиса цивилизаций подключились специалисты-климатологи. То, что климат на нашей планете многократно и сильно менялся, известно уже давно, и мы уже упоминали, например, про такие разные периоды, как третичный и ледниковый. В продолжающуюся до сих пор постледниковую четвертичную эпоху Земля пережила много разных климатических «миниэпох». Сейчас на очереди новое глобальное потепление, и ученые высказывают в связи с этим достаточно тревожные прогнозы: повысится уровень океана, сменятся направления ветров и усилится наступление пустынь в ряде уголков планеты, повысится риск распространения эпидемий и т. д. Весь этот набор признаков, оказывается, можно отнести и к концу атлантического периода (III тыс. до н. э.).

Еще Джеймс Мелаарт предположил, что виной такого «коллапса» в долине Инда была засуха и последующие миграции населения. Недавние исследования подтвердили, что это действительно так: из-за изменения направления муссонов и обмеления идущих с горных ледников рек резко упал уровень воды в отводных каналах древних городов и соответственно снизились урожаи (Газета. Ру., июнь 2012).

Но климатическая катастрофа не ограничилось этим регионом. Раскопки на Крите и в материковой Греции продемонстрировали, что и крупные поселения этих регионов постигла та же участь. Судя по всему, речь шла о периоде между 2200 и 2100 гг. до н. э. Тогда

же продовольственный кризис постиг Месопотамию – там резко упало количество растительной биомассы, на юге – из-за засоления почв, вызванного повышением уровня моря, на севере – из-за сухих ветров (как результат – сильнейший кризис и затем гибель царства Шумера и Аккада).

Сейчас считается, что климатические изменения носили всепланетный характер: следы засухи (угнетение растительности, песок и пыль, привнесенные суховеями и т. д.) найдены в слоях конца III тыс. до н. э. на пространствах от Северной Африки до Китая. Везде отмечено пересыхание водоемов (уровень Мертвого моря упал на 50 метров!) и рек, питавших поля и нивы. Как мы упоминали, климатические изменения коснулись и Европы, включая ее северную часть. Там наступило похолодание, сопровождавшееся значительным колебанием уровня водоемов. Правда, там наводнения или наоборот резкие усыхания озер пытаются объяснить, как и Шефер, катастрофическим землетрясением (см. РА, 1994, № 1, с. 231) – однако датируется оно 2200 г. до н. э. Финский ученый Тимо Нирома выдвигает иное предположение – всему виной была комета Шумейкера-Леви. Периодически это небесное тело подходит довольно близко к Земле и очередное ее рандеву с нашей планетой в 1994 году вызвало немало толков о конце света. Но степень близости хвостатой космической путешественницы с Землей в 2194 или 2193 г. до н. э. действительно оказалась почти роковой. Помимо губительного метеоритного дождя, комета вызвала своим притяжением мощное цунами – эти явления сохранились в истории как предания о Девкалионовом потопе, шумерские мифы о Гильгамеше и т. п. Но эти катастрофические события, по крайней мере, быстро прошли, в отличие от атмосферных процессов. Воздушные потоки изменились на многие годы – в результате ветры перестали доносить живительную влагу до многих районов, в то время как в другие она поступала в переизбытке.

В любом случае, изменения климата в III тыс. до н. э. в Евразии имели колоссальные последствия. Земледельческие цивилизации древности оказались весьма чувствительны к природным капризам и, после грандиозной засухи резко ослабели, чем воспользовались окружающие их варварские племена. Последние, особенно кочевники-скотоводы, лучше приспособились к новой ситуации, поскольку были более мобильны, и им не составляло труда перейти на более благоприятные места обитания.

По следам Заратустры

Штормовой ветер резкими порывами бросался на степь, вздымая из ее сухих песчаных глубин облака едкой желтоватой пыли. Тучи шли тяжелыми караванами от горизонта на север и с каждой минутой темнели. Предчувствуя грозу, стайки быстрокрылых чаек стелились над буераками и бескрайними полями серебрящегося ковыля, время от времени ныряя в камышовые озерца, на неспокойной глади которых плескалась потерявшая всякую осторожность рыба. Приподнимаясь на очередном вираже ввысь, птицы разражались громким удивленным криком. С высоты было отчетливо видно, что с запада, почти наперерез грозовому ветру и потокам пыли, идет другая странная туча: шириной почти во весь горизонт, низкая и состоящая как будто из мириад отдельных маленьких точек. Когда завывания ветра и крики чаек чуть стихали, можно было расслышать нестройный приближающийся топот и скрип такой силы, что длинноногие степные зайцы, прижав уши, бежали прочь, проносясь серыми тенями в сторону покрытой густым кустарником речной долины. Куропатки тревожно вспархивали над гнездами, не решаясь покинуть еле вылупившихся птенцов, но и не в силах усидеть при виде несущей смерть волны людей и животных. В редкие мгновения, когда солнце пробивалось сквозь малые разрывы в тучах, степь озарялась сиянием сотен тысяч пик, вздымающихся к небу. Земля глухо стонала от натиска бесчисленных деревянных сандалий, устало вьедавшихся в ее сухую песчаную кожу, боевых колесниц, запряженных низкорослыми мохнатыми лошадьми. Над нестройными порядками пехоты и конницы серыми башнями возвышались боевые слоны с окованными металлом бивнями. Посередине этого огромного живого поля, в каре отборных всадников, двигался самый большой слон, несший на расшитом покрывале украшенный золотом и изумрудами небольшой шатер. За спиной погонщика из-под полуоткрытого полога виднелся бородатый силуэт того, кто, очевидно, владел всеми нитями этого наступления на степь. Хмурясь силящемуся ветру, он нервно поглаживал рукоятку длинного меча в обитых сафьяном ножнах. Когда по пологу забарабанили первые капли дождя, он что-то выкрикнул гортанным голосом и ударил погонщика плашмя по плечу. Тот ногами, руками и криком остановил серого гиганта, вслед за тем остановились и всадники. Завывания труб передали соответствующий приказ дальше по войскам: огромная лавина стала постепенно прекращать движение. Навьюченные палками и шкурами животных обозные ослы лишались тяжкой ноши: степь становилась гигантским лагерем.