Русская жена эмира

Самари Артур Камалович

сопровождении охраны. Дверь открыла служанка Соня, улыбаясь им. Они вошли в

гостиную. Служанка стояла за их спиной, готовая к любым повелениям хозяйки.

Виктор разлегся на диване и сказал: «Соня, принеси мне вина». Служанка испуганно

глянула на госпожу, которая стояла возле патефона и выбирала подходящую пластинку.

– Нет, ему уже хватит, - сказала хозяйка, - Соня, лучше сходи в молочную лавку и купи

кислого молока, а то меня тошнит.

– Слушаюсь, госпожа, -

с поклоном удалилась служанка.

В гостиной заиграла музыка. Наталья тяжело опустилась рядом с Виктором.

Влюбленные обнялись. После недолгого поцелуя, лицо Виктора стало серьезным.

– Наталья, будь готова к побегу. Моя судьба может внезапно измениться.

– Что случилось?

– Пока не могу сказать, но мне угрожает опасность. К всему же, в скором времени

эмиру самому придется бежать из Бухары. Армия Алимхана слаба. Хотя по численности

бухарцы и превосходят врага, но им не выдержат атаки «красных».

– Хорошо, я буду тайно готовиться отъезду. Если честно, это весть радует меня.

Быстрей бы укатить отсюда. А пока, давай, поговорим о чем-нибудь другом. Сегодня я

хочу радоваться и веселиться. Когда еще представится такая возможность?

– В этом ты права, милая. Иначе, зачем ты выпроводили свою служанку?
– засмеялся

Виктор и стал осыпать лицо любимой поцелуями.

А тем временем в своем кабинете от сна пробудился эмир Алимхан. Открыв глаза, он

сразу вспомнил про гостей и веселое застолье. «Вот досада, они ждут меня», - подумал

про себя эмир и поднялся с дивана.

От вина голова еще слегка кружилась, но тошнота исчезла. Правитель сожалел, что его

визири и придворные не могут так веселиться, как это делают русские: с танцами,

76

песнями, шутками. «К сожалению, наши торжества проходят очень скучно: только

кушают и кушают, как будто в жизни нет других радостей, - сетовал эмир. - Да и

разговоры какие-то скучные, все о делах. Обычно за длинным дастарханом (скатертью на

возвышенности) лишь я один шучу, а остальные только смеются, желая угодить. Редко

кто осмелится сострить при мне, будто я какой-нибудь тиран. Разве таким должно быть

веселье? Надо, надо учиться этому у простых людей…»

С такими мыслями эмир вышел из кабинета. Оба секретаря, уложив перья в

чернильницы, разом вскочили с места. Не говоря ни слова, эмир распахнул белые двери

русского зала. Однако комната оказалась пустой, чему он удивился.

– Гости уже ушли? – спросил Алимхан, обвернувшись к чиновникам.

– Да, Ваше величество, гости уже ушли.

– Должно быть, я долго спал. А давно они покинули дворец?

– Совсем недавно. Господин советник поехал проводить

Наталью-ханум.

«Значит, они еще у нее, - сказал про себя Алимхан, и в душе возникла ревность.
– Ну

почему они уединились, почему не остались в зале и не стали ждать меня? Я не сильный

ревнивец, и все же... Я верю им, но порой даже сильные люди не могут устоять перед

проделками шайтана».

Когда эмир спустился вниз, коляска уже стояла у парадного входа. Кучер, как всегда в

новеньком халате, чалме, кланялся ему и затем взошел на свое место. Спереди и сзади

выстроилась конная охрана из шести конников.

– Едем в дом Натальи-ханум, - сказал эмир начальнику охраны.

От грузного тела Алимхана просели рессоры, и коляска тронулась.

Когда стали близиться к дому гувернантки, эмир приказал кучеру остановить экипаж в

тени большой чинары.

– Дальше пойду пешком, - сказал он начальнику охраны, и ревность в душе усилилась.

На скамейке у дома Натальи-ханум сидела охрана советника, прислонив свои винтовки

к стене. Увидев правителя, они вскочили со скамейки, схватили ружья и вытянулись,

задрав головы.

Начальник охраны вырвался вперед и отворил ему дверь. Эмир вошел в дом один.

Алимхан был удивлен, почему его не встретила служанка, и вообще, во всем доме

стояла тишина. Наверно, советник ушел. Эмир прошелся по темному коридору - и в

гостиную. Но на пороге комнаты он застыл, вытаращив глаза. Виктор и Наталья сидели

на диване и горячо целовались. Влюбленная парочка не сразу заметили эмира. Вдруг

Наталья дико вскрикнула. И Виктор тоже увидел Алимхана, застывшего точно камень.

Женщина, с глазами полного ужаса, вспомнив про свою обнаженную грудь, и вмиг

прикрыла ее. Меж тем смущенный Николаев тотчас протрезвел и резко вскочил с дивана.

Он выглядел словно провинившейся гимназист, с бледным лицом. Они никак не могли

понять, как эмир вошел незамеченным.

Николаев пришел в себя первым и с трудом выдавил из себя:

– Извините, Ваше величество, так вышло, был сильно пьян.

Когда эмира вышел из оцепенения, его глаза залились кровью, кулаки сжались от

злости, гнев затуманил разум. От обиды он задыхался. Еще никто и никогда не смел

касаться к его гарему, даже редко кому удавалось увидеть лица его женам, а тут…

– Какая же ты скотина, Николаев, - зашипел Алимхан.

– Да, Ваше величество, это моя вина, и я заслуживаю презрения. Во всем виноват я,

насильно ее заставил…

77

– Да, я прикажу содрать с тебя кожу, - стал нарастать его гневный голос.
– Нет, я велю