Русская жена эмира
Шрифт:
тюрьме – и все. Кстати, товарищ комиссар, людям свойственно ошибаться в своих
взглядах.
– Товарищ генерал говорит верно, - поддержал его глава города Нурходжаев. – В этих
бандах есть молодые, обманутые люди. Это не их вина, что они оказались
безграмотными. Тем более это наши люди…
Его речь прервал комиссар Семенов:
– Вам лишь бы защищать своих, пусть даже врагов. Между прочим, с вашими врагами
приходится воевать нам. Да и революцию
96
– Товарищ Семенов, - остановил его генерал, - прошу вас, не превращайте военное
совещание в политическое собрание.
– В таком случае, я вынужден буду обратиться с телеграммой в ЦК партии.
– Это ваше право. А теперь давайте обсудим план взаимодействия всех отрядов,
которые должны будут незаметно подойти к ущелью и окружить банду…
На этом совещание закончилось и все разошлись.
Расчет красных командиров оказался верным. Ночью они окружили ущелье,
спрятавшись на вершинах скал. Два отряда затаились у входа в ущелье, еще два
отправились в тыл басмачей, чтобы отрезать путь к отступлению.
В полдень отряд Султанбека взошел на перевал. Прежде чем спуститься в узкую
долину, курбаши глянул в бинокль. Не заметив ничего подозрительного, он махнул рукой,
и отряд по тропе стал спускаться к речке.
Двигаясь уже по каменистому берегу, они углубились в ущелье. До пещеры оставалось
полдня пути. Все шло гладко. Когда же близились к выходу из ущелья, совсем внезапно
из-за скал словно высыпался целый отряд красноармейцев. Затем - еще отряд из другого
склона. Они выстроились в ряд. Тем самым загородили им путь, направив свои винтовки
на банду. Все случилось столь быстро, что Султанбек застыл на месте и не сразу поверил
своим глазам. А затем резко обернулся назад и крикнул бойцам: «Назад! Назад!». При
этом курбаши достал маузер и открыл стрельбу по врагам. Басмачи быстро развернули
своих коней и, отступая назад, тоже стали стрелять из пистолетов. Красноармейцы тоже
открыли огонь – и стоявшие рядом с Султанбеком бойцы попадали на землю вместе с
лошадьми.
Басмачи ринулись назад. В отряде началась паника, их кони ржали, натыкаясь друг на
друга. Чувствуя беду, курбаши вскинул голову и на вершинах скал увидел стреляющих по
ним красноармейцев. «О, Аллах, спаси нас!» - взмолился про себя Султанбек и устремил
свой взор на перевал, откуда они спустились. Но и там уже мелькали конные фигурки
врагов. «О, Аллах! Мы в кольце, это конец!» – сказал он себе. В эти минуты он пожалел,
что сразу дал команду «назад». Надо было скакать вперед и, пусть с большими потерями,
все
как остановить скачущих назад бойцов. Ко всему они оказались живой мишенью для
стрелков сверху, как на ладони. Сраженные люди падали с лошадей на землю, а раненые
бежали за отрядом. Кое-кто, сидя на земле, отстреливался по вершинам. Султанбеку
стало ясно: еще немного - и все погибнут. Надо скорее сдаться и хоть таким образом
сохранить жизнь себе и остальным. Но курбаши знал, что лично у него шансов на жизнь
меньше всех. И все же решил сдаться. В суматохе он стал кричать своим бойцам: «Если
хотите жить, снимите свои рубашки и нацепите их на штыки. Машите ими, тогда
перестанут стрелять». С этими словами Султанбек верхом кинулся к другим бойцам. Но
многие надеялись вырваться из ущелья и неслись назад. Однако, завидев на перевале
«красных», бойцы замирали на месте. Теперь они готовы были исполнить указания
своего курбаши - стали размахивать своими рубашками. И стрельба начала стихать.
И после Султанбек направился к выходу из ущелья, где были командиры Советов.
Медленно двигаясь среди своих людей, которые свесили головы или испуганно смотрели
по сторонам, он говорил им, будто оправдываясь: «Нас кто-то предал, он среди нас». Но
это мало кого беспокоило, потому что отныне каждый думал о своей судьбе. «Теперь
Советы расстреляют нас», - говорили ему молодые бойцы. Султанбек же успокаивал:
«Нет. Они не убьют нас, просто посадят в ихний зиндан (тюрьму)». И некоторые в душе
97
уже сожалели, что согласились на этот поход. Курбаши же все ободрял бойцов: «Пусть
нас посадят, зато будем жить у себя на родине».
Пока Султанбек ехал верхом в сторону «красных», всюду были видны тела убитых и
раненые. А когда он обернулся назад, то увидел лишь половину своего отряда. «О, Боже,
какой ужас! – воскликнул он в сердцах. – Это самый позорный бой в моей жизни, если
это можно назвать боем. Кто же предал нас? Должно быть, кто-то из моих помощников.
Впрочем, это уже не имеет значения».
– Солдаты мои, идите за мной, - стал кричать Султанбек.
– Только не стреляйте, если
даже они нападут первыми. О, Аллах, сохрани наши жизни.
Весь отряд двинул своих коней за курбаши. Раненые бойцы, кто не мог сам подняться с
земли, с мольбой просили: «Возьмите нас с собой, не бросайте, они нас добьют». Лишь
некоторые бойцы сажали раненых на своих лошадей, если это был родня или друг.