Русская жизнь. Потребление (январь 2008)
Шрифт:
Никто не задается вопросом: а ЧТО, собственно, они (те, что там, за бугром) должны изучать? Стоит ли запрягать телегу впереди лошади? Не уместней ли сначала перевести взгляд, зорко вперившийся из-под ладони в далекие, вновь враждебные зарубежные пространства, на жизнь языка внутри российских рубежей?
Вот этим я, собственно, и занялась, начав со школьников и студентов.
III.
Посмотреть, повторю, золотую осень на Алтае не удалось - судьба распорядилась моим временем иначе: либералы настойчиво попросили меня войти в первую тройку их кандидатов
Прилетев в Барнаул 1 ноября в 6.30 утра, в 8 с небольшим я уже входила в одну из барнаульских школ. Об этом позаботился встречавший меня давний младший сотоварищ по так называемым общественным делам - «афганец» Андрей Мосин, когда-то - командир отделения разведроты десантного полка, издавна - лидер военных ветеранов Алтайского края и Республики Алтай, а с позапрошлой осени - председатель межрегиональной общественной организации ВИНТ, каковую мы с ним учредили, едучи на машине позапрошлой уже осенью в течение месяца из Владивостока в Москву, останавливаясь и встречаясь со взрослыми и школьниками в 16 городах и еще в нескольких городках и селах. Но эта поездка - песня особая. А важно то, что никакой профессор в жизни бы не додумался до такой организации, до какой додумался бывший разведчик (не контр- и не из внешней разведки, а - боевой).
– Давайте, М. О., - мечтательно сказал Андрей Мосин, - учредим такую организацию: ветераны срочной службы плюс интеллигенция?
Ну, а необходимое сокращенное название - «ВИНТ» - придумала я. Три недели думала. Горжусь, не знаю как. Прошлой весной нашу организацию зарегистрировали.
Итак, в школе все уже было договорено. К чести директора, она, в канун начинающейся уже предвыборной кампании, не побоялась моей принадлежности к федеральной тройке партии, дружно поносимой во всех СМИ, удовлетворилась тем, что конкурс проводит организация «ВИНТ», в лице моем и Андрея Мосина. Видно, ей очень хотелось принести пользу своим детям, да и учителям, и это было сильней опасений за свой, так сказать, покой.
Я объявила заранее - сообщила еще из Москвы, - что конкурс рассчитан на учащихся 9-11-х классов. Но - приглашаю к участию в нем любого пятиклассника, шестиклассника и так далее, который более или менее уверен в своей подготовке и захочет испытать свои силы. (Таких рисковых, к моему большому удовольствию, в каждом регионе набиралось немало).
Школьников уже рассадили в пяти, по-моему, классных комнатах, по одному за столом: я предупредила, что отвечать будут письменно и довольно долго - час пятнадцать, на коленке писать не получится.
Пояснила перед раздачей листов с вопросами (их же они сдавали с ответами): «Все со столов убирайте, никуда заглядывать вам не понадобится, никаких правил вспоминать не придется. Вы будете заглядывать только в свою голову - а правильно ли это сказано по-русски? Я даже не буду обращать внимания на ваши ошибки; вернее, обращать-то обращу, не умею не замечать неграмотность, но на оценку вашей работы это не повлияет».
Какая радость засияла в устремленных на меня глазах!
IV.
Первый раздел я составляла из карточек, на которые лет 15-20 заносила то, что назвала когда-то «депутатским языком».
Все
Вот я и давала в первом же разделе материалов конкурса эти в разные годы зафиксированные мною выражения из серии «нарочно не придумаешь» с заданием такого рода: «Если вы найдете в этих фразах известных российских политических деятелей конца ХХ - начала ХХI века (депутатов, членов правительства и т. п.), а также передающих их речь тележурналистов ошибки - дайте свой, правильный вариант».
«Теперь нам нужно определиться вот о чем; Сталин олицетворил себя с социализмом; это будет то общество, которое достойно нашему строю; наиболее оптимальным образом». И так далее, 13 таких примеров.
А в следующем разделе давались появившиеся за те же 10-15 лет в нашей речи иноязычные слова, и надо было их «перевести на русский» (если это возможно без ущерба для смысла) и ответить еще на некоторые вопросы. И один из ста с лишком барнаульских школьников, одиннадцатиклассник, написал, что харизма - это «забойность».
Обо всем, что открылось, - впоследствии.
* ОБРАЗЫ *
Захар Прилепин
Мещанство приятное и последовательное
О внутренней канарейке
Лелею свое тихое мещанство.
Какое замечательное занятие: заявиться огромной семьей, с детьми, путающимися под ногами, в многоэтажный центр, где торгуют всем на свете. И бродить там, закупая нужное и ненужное, восклицать, целоваться, тратить, не считая, глупые и легкие деньги.
Вывалиться потом на улицу, пересчитывая детей, пакеты, свертки и коробки, усесться в большую машину, включить в ней разом печку и музыку и двинуть, спустя три минуты, домой, пока ближние твои, не в силах сдержаться, вскрывают подарки, чтоб смотреть на них восхищенно и касаться их трепетно.
А у дома нас ждет собака, и лает она так, что дрожат стекла, и пасть ее жарка и розова. Собаке радостно, она умеет смеяться, она смеется нашему приходу, и дети мои летят кувырком через нее.
В моем доме тяжелые замки. В моем доме красивые двери. В моем доме пышные кресла, к тому же на них можно качаться. В моем доме пять тысяч книг. Люстра. Бар. Я больше не бегаю за бутылкой вина и за банкой пива в ближайший ларек, у меня все есть, и поэтому я прекрасно надираюсь каждый вечер, разнообразно смешивая всевозможные напитки и безуспешно пытаясь немного напоить жену.