Русские флибустьеры
Шрифт:
– Да.
– Ах ты ж, боже ж ты мой~ - Он обернулся и закричал срывающимся от волнения голосом: - Господа~ Станислав Леопольдович! Господа, Беренс вернулся!
Скрип колес оборвался. Телеги разом встали, и трое погонщиков торопливо подошли к Орлову. Один из них нетерпеливо постукивал себя хворостиной по ноге. От его внимательного и властного взгляда Орлову захотелось вытянуться в струнку и щелкнуть каблуками.
– Я начальник работ, капитан первого ранга Шпаковский. С кем имею честь?
– Орлов Павел Григорьевич.
– Извольте доложить по всей
– Я здесь частным образом, а не по службе.
Шпаковский сразу немного сник. Властно сжатые губы раздвинулись в улыбке:
– Виноват, принял вас за курьера. Знаете ли, когда несколько лет каждый божий день ждешь~ Ждешь неизвестно чего~ Так вы говорите, Виктор Гаврилович вернулся? Где же он?
– Вместе с Клейтоном. Они направились в известную вам бухту снимать с рифов пароход.
– Какой пароход? Наш транспорт? Какой вместимости? Сможет ли он принять на борт всех разом? Нас тут более семи десятков душ~
Орлов покачал головой:
– Нет. Это не транспорт. Как я понял, речь идет о судне банановой компании. А транспорт~ Его не будет. Мы собирались вывезти вас на шхуне, но ее больше нет.
Шпаковский опустил седую голову, чертя хворостиной круги на песке. Трое спутников стояли за его спиной. Несмотря на изможденный вид, они сохранили выправку строевых офицеров. И молчали в присутствии командира, хотя всех их наверняка сейчас переполняли вопросы. Они смотрели на Орлова, ожидая от него чего-то.
И он сказал:
– Шхуна потоплена. Но у нас есть вельбот. Мы собирались на нем уйти в сторону Ямайки. Или добраться до ближайших островов, а там договариваться с рыбаками.
– Так значит, Беренс ушел помогать Клейтону?
– глухо повторил Шпаковский, выпрямившись.
– Даже не заглянул на плантацию. Быстро же они столковались~ Ну что ж. Каждому свое. Прошу прощения, но нам, возчикам, нельзя задерживаться. Еще три ходки. Сдадим бананы, тогда обсудим с вами все новости. Павел Григорьевич, где вы остановились? В особняке Лукашевича, я полагаю? В таком случае после ужина жду вас в гости. Наш барак возле колодца. Полагаю, вам не станут препятствовать, если вы пожелаете нас навестить.
Один из возчиков порывисто обернулся к нему:
– Позвольте, Станислав Леопольдович! Какие «три ходки»? Вы же ясно слышали: Беренс прибыл, но никакого транспорта нет, и не будет! Нам больше нечего ждать!
Шпаковский, ничего не ответив, хлестнул вола хворостиной и понуро зашагал вперед. Двое возчиков, переглянувшись, последовали за ним. Третий же остался на месте. Он шагнул к Орлову, протягивая руку:
– Есаул Жигарев, Кубанское казачье войско. Павел Григорьевич, велик ли ваш вельбот? Сколько человек вы можете взять с собой?
– Полагаю, двоих-троих. Впрочем, это зависит от того, куда мы пойдем. Если на ближние острова, то можем взять и больше. Но, конечно, не семьдесят человек.
– Я не о них! Со мной, возможно, никто не пойдет. Но я не намерен здесь оставаться. Возьмете меня?
Шпаковский, не оборачиваясь, произнес:
– Емельян Прокофьевич, а не пахнет ли подобная попытка дезертирством?
Жигарев
– Осмелюсь возразить! Я лишь выполняю указание руководства об эвакуации!
– Бросить личный состав? Это вы называете эвакуацией?
– Так точно-с! Поэтапная эвакуация, вот как это называется. И позвольте спросить, ваше превосходительство, не вы ли отдали приказ о подготовке~ - Есаул осекся, глянув на Орлова, и продолжил уже не так пылко: - Станислав Леопольдович, к чему нам теперь-то работать? Транспорта нет, следовательно, будем поступать по своему усмотрению.
– Я не потерплю импровизаций, - бросил Шпаковский через плечо.
– Все надлежит тщательно продумать. Рассчитать и выверить каждый шаг. Сегодня вечером мы с Павлом Григорьевичем все обсудим. И не сомневаюсь, что придем к оптимальному решению.
– Мне очень жаль, - сказал Орлов, - но я не могу ждать до вечера. Клейтон со всей бандой отправился к бухте. Там остались наши люди. Боюсь, там потребуется и мое присутствие. Так что давайте все обсудим здесь и сейчас. Повторяю, у меня ни минуты лишней.
– Что тут обсуждать!
– Есаул Жигарев в сердцах рубанул кулаком по бананам на телеге.
– Клейтон ушел! Охрана ослаблена! У нас все готово! Что тут обсуждать! Поднимаем людей и - марш, марш!
– Чтобы поднять людей, их надо собрать в одном месте, - устало ответил Шпаковский.
– Сейчас все разбросаны по плантации. Выступим вечером, как и планировалось. Павел Григорьевич, какая сейчас обстановка на фронтах? Нас тут держат в полном неведении. Знаем, что североамериканцы совершили успешную высадку где-то в укрепрайоне Сантьяго. Но у нас здесь ничего не слышно. Не ведутся ли бои где-то рядом?
– Только стычки с мелкими бандами, - ответил Орлов.
– Это не в счет. Что ж, до Лас-Сендрильяс - всего один переход. Будем просить защиты у генерала Агирре, раз уж нет иного выхода.
– Вы уверены, что испанцы вам помогут?
– спросил Орлов.
– Конечно. Думаю, они просто не знают, что нас тут держат на положении рабов.
– Даже если б и знали, вряд ли стали бы портить отношения с компанией, - едко добавил Жигарев.
– А как же расстрелянные?
– спросил Орлов.
– Мы видели несколько братских могил. И говорят, что там лежат казаки, которых казнили испанские солдаты.
Есаул помотал головой, выдавив только одно слово:
– Клейтон.
– Тогда все сходится, - сказал Орлов.
– Итак, господа, согласуем наши действия. Как вы намерены выйти отсюда?
– Охрана тут - вахлаки безголовые.
– Жигарев махнул рукой.
– Мы их голыми руками скрутим. Да у нас уже все расписано, уж столько готовились! Все момента ждали. Так что выйти-то мы выйдем. Было бы куда идти.
– Момент упускать нельзя, - согласился Шпаковский.
– Голыми руками, однако, действовать негоже. Есаул, без оружия мы далеко не уйдем. Так что действуйте по-своему. Все мои запреты считайте упраздненными. Павел Григорьевич, я вижу, вы при револьвере~