Русские идут!
Шрифт:
— Похоже, этот день никогда не кончится, — заметил он.
— Да, что-то он подзатянулся, — ответил Леверидж.
Он порылся в жестянках и выудил обрубок метлы, весь в саже, приложил его к плечу и сделал вид, что прицеливается.
— Ну как? — спросил он Грилка. — Кто-нибудь может принять это за ружье?
— Так, вряд ли. А вот если ты будешь во все горло орать «пиф-паф», тогда может быть.
Леверидж опустил метлу.
— Вот и я так думаю. Ну чему быть, того не миновать. Будь у меня
— Я — шпион и свое дело уже сделал. — Грилк повернул голову и прислушался. — Тебя кто-то зовет!
— Чего ему надо? — спросил Леверидж, углубляя свое укрытие.
— Не ему, а ей.
— Значит, это Эмили. Она за меня волнуется, считает, что я должен спрятаться в хижине.
— Не время прятаться, черт возьми, — заявил Грилк, — когда чужаки шляются по острову!
— Это бы еще полбеды, но ведь они хотят забрать своего парня. А он желает остаться здесь, у нас. Вот из-за чего сыр-бор разгорелся.
Грилк широко раскрыл глаза от удивления.
— Не шутишь? Точно говоришь?
— Да какие тут шутки? Парень от них убежал, хочет жить тут, а они пытаются его забрать.
Грилк притих.
— Черт побери, — выругался он. — Ну как бы то ни было, мы его в обиду не дадим. — Он оглянулся по сторонам. — Я, пожалуй, поищу себе оружие. Оно уж точно пригодится, если они сунулись к нам по такому серьезному делу.
— Дело действительно серьезное, — согласился художник. — А как же иначе?
Грилк поднялся и побрел среди мусора.
— Эге! — Он наклонился и поднял подгнивший плетеный ремень с пряжкой в форме бычьей головы. Одна глазница была пустой, в другой тускло блестел кусочек красного стекла. Грилк потер его о рубашку.
— Это же мой любимый пояс, — заявил он. — А я-то думал, куда он пропал. — Он надел ремень и застегнул его так, что конец высунулся изо рта быка, как язык. — Агнес моего бычка сильно невзлюбила, — сообщил он с самодовольной ухмылкой. — Но я научу ее советоваться со мной, прежде чем что-то выбрасывать. — Он похлопал по пряжке и вдруг сильно побледнел.
— Господи, они идут!
Русские неторопливо двигались, разделившись на две колонны по дороге к свалке. Рассмотреть их лиц издалека было невозможно, но по тому, как они шли, было ясно, что противник встревожен и растерян. Они шагали пригнувшись, озираясь на каждый куст. Один капитан казался спокойным: он шел во главе отряда как на параде, выпрямившись во весь рост. При виде Джонса и полицейских он отдал какую-то команду, и колонны слились в одну. Капитан по-прежнему шел впереди, моряки — следом, тяжело топая по сухим веткам. Отряд остановился у края свалки, дальше пошел один капитан. Полицейские не двигались, сжимая рукоятки револьверов. Джонс пошел навстречу капитану.
— У вас мой матрос, — заявил капитан. — Верните его.
Джонс покачал головой.
— Извините, он не хочет возвращаться.
Выражение лица капитана изменилось.
— Вы лжете. Вы его захватили силой.
— Я не лгу. Он хочет остаться у нас.
— Пусть он сам скажет мне об этом.
Джонс оглянулся на полицейских.
— Съездите за парнем.
Гарри побежал к машине.
— Если он сам вам скажет, что хочет остаться, — обратился Джонс к капитану, — вы ему поверите?
— Он такого не скажет, это невозможно.
— Через несколько минут вы убедитесь, что возможно.
— Мы сметем с лица земли ваш город. Я подам сигнал, — капитан показал на ракетницу, — и мои артиллеристы откроют огонь.
— Ваша подлодка слишком далеко, выстрел не услышат.
— Не услышат, так увидят. Это же ракетница.
— Вы хотите начать войну?
— Она будет на вашей совести. Вы похитили моего матроса, как последние бандиты!
— Ничего подобного.
— Мы разрушим весь остров! Превратим его в кучу песка! — Голос капитана зазвенел, лицо стало наливаться кровью.
— Не разрушите, руки у вас коротки. Здесь везде расставлены люди, они держат вас на мушке. Стоит вам хоть раз выстрелить, и вас уничтожат.
— Поджигатели войны — это вы, — закричал капитан. — Вы! Это всем известно!
— Опомнитесь, лично я ничего не поджигал. — Джонс вытянул руки. — Взгляните. У меня даже нет оружия.
— Вы устроили засаду, чтобы перебить мой отряд. Это чистой воды вероломство!
— Не горячитесь. Вам пока ничто не угрожает.
— Я требую, чтобы ваши люди вышли из укрытия. Я не желаю разговаривать, когда в меня целятся.
— Ну и не разговаривайте, только не горячитесь так. — Джонс оглянулся и увидел, что машина возвращается. — Ну вот везут вашего моряка. Надеюсь, сейчас все уладится.
Но когда автомобиль подъехал, они увидели, что Гарри один. Он захлопнул дверцу и сообщил Джонсу:
— Парень говорит, что боится, как бы его свои не забрали силой. И кроме того, он все еще прикован к нашей вешалке, а ключей нет.
— Да, положеньице, — начал Джонс, но капитан его перебил.
— Вот! — закричал он. — Я же говорил, что он арестован! Вы даже не разрешаете мне поговорить с ним! Все, с меня хватит!
Дрожащими пальцами он вставил красный патрон в ракетницу, поднял ее высоко над головой и выстрелил. Ракета взмыла высоко в воздух и взорвалась, выпустив густое дымное облако красного цвета. В то же мгновение с дальнего конца свалки прогремели два выстрела из дробовика.