Русские не сдаются

Leka-splushka

– Невилл, открой, только...

– Только я прикрою, и руками не лезь. Заберешь у совы и все, – поднялась со стула тетушка Энид.

Посылка тихо позвякивала. Сова недовольно ухала, наблюдая, как мальчика оттесняют от стола. Она взлетела, покружилась по комнате и приземлилась на плечо Невиллу, ободряюще боднув его в щеку тяжелой головой. Жест вышел такой кошачий, что Невилл не смог не погладить Москито, как Мяулза – старого кота Алисы, который разбойничал по округе, когда юные Лонгботтомы только оказались в Мунго. Потом кот постарел и умер. Это была

первая смерть, которую встретил Невилл в своей жизни. И перенес он ее очень тяжело. Бабушке даже пришлось вызывать семейного доктора, мистера Страйза.

“Нев, это Гарри и Дэ, привет!

Как там мой Теодор? Ты о нем хорошо заботишься? Погладь его за меня. И поиграй с ним, а то ты с ним мало играешь. Помнишь же, Дэ ведь своей Рапунцель скучать не дает.

Короче, параплан пока не готов, но до крыльев мистер Тэ дожить должен, так что мы тут достали по случаю философский камень, и Дэ сделал настой.

Знаешь, мы тут спорили – не бракованный ли нам попался камень? Рапунцель и Москито свою долю выпили и ничего совсем не произошло. То есть, абсолютно ничего. Но ты все равно напои мистера Тэ, очень тебя прошу! Ты же любишь его, я знаю! Короля нельзя не любить!!!

Потом расскажешь, что было.

До встречи в школе. Как подумаю про экзамены – дрожь пробирает. Твоя бабушка шпоргалки делала? А какие? Нам дядя только про магловские рассказать может. Ждем отчета, главное не забудь.

PS Если одну колбочку разобьешь – не важно. Мы с запасом прислали!”

И записка, и чувства, и результаты магического заклинания выявления сути предмета говорили одно. Разум же отказывался верить.

Как же так?

Столько слез, столько просьб!

Она умоляла, она душу готова была продать ради здоровья сына! За одну десятую только одного флакончика она заложила бы поместье и фамильные украшения!

А тут – какие-то мальчишки перевернули мир ради жабы. РАДИ ЖАБЫ!

– Бабушка! Бабушка, положи палочку!

– Тетя! Тетя, тебя же посадят!

– Ух-ху! Ух-ху!

В общем, убить Дамблдора ей не дали.

Нет, она бы раскидала детей, но колбочки... колбочки могли разбиться, а они важнее всего.

– Так, Невилл, неси Теодора.

– Он Тревор.

– К драклам! Стьюи, Невиллову жабу! – и леди Августа в нетерпении прищелкнула пальцами.

Через миг мистер Тэ сидел на столе и пучил глаза, а эльф поклонился, выражая готовность еще чем-нибудь услужить хозяйке.

Хозяйка трансфигурировала пипетку из серебряной вилки и опасно прищурилась.

– Энид, разожми этой твари пасть.

Тревор попытался удрать, но куда ему бежать от взрослых ведьм?

– Бабушка, бабушка, не надо! – со слезами в голосе просил Невилл, но его не слушали. Жаб боролся, как истинный гриффиндорец, и дамам было не до просьб и слез.

В итоге, в разжатый жабий рот упало целых три капли, вместо запланированных двух. Так что, возможно, Теодору-таки досталось его бессмертие... и тысяча проклятий от раздраженной леди Августы. По счастью, не подкрепленных колдовством.

Итак, опыты

на животных показали, что это действительно тот самый эликсир.

Бережно прижимая к груди посылку, Августа устремилась к камину.

Ни капли не покажет врачам или Дамблдору! Даже пустую колбочку понюхать не даст!

Пробежав мимо персонала клиники, леди ворвалась в палату, влила зелье сыну и заставила проглотить. Тут же метнулась к невестке, моля Мерлина и Моргану, чтобы никто не притащился, не вырвал у нее из рук драгоценное сокровище...

Удалось.

Но...

Прошла минута, другая...

Никаких результатов.

Нет ничего более убийственного, чем несбывшиеся надежды... Августа опустилась на больничную койку, через раз забывая дышать. Просто лечь и сдохнуть ей не давали только мысли о внуке.

В палату, подхихикивая, вошел Альбус, будь он проклят, Дамблдор и Янус, кривые руки, Тики. А сил не было даже на то, чтобы поднять палочку, не то, что наскрести еще где-то достаточно ярости на аваду.

– Августа, что ты здесь делаешь?

Она в ответ только приподняла бровь. Это что они тут делают? Предатели!

– А мы тут... понимаешь, достали по случаю философский камень, и Альбус сделал настой. Понимаешь, не хотели тебя зря обнадеживать... Тут не так уж и много. По-хорошему – надо вдвое больше. И... эх! Мы хотели попробовать поделить поровну между Алисой и Френком, а остальное попробовать добрать зельями попроще... ну, относительно настоя – попроще. Понимаешь?

– Августа, ты плачешь? – взволнованно спросил Альбус, присаживаясь рядом. – Я очень переживал за Френка и Алису, но ничего не мог сделать, так уж вышло, а тут... Но если ты скажешь, мы сольем колбочки в одну, чтобы спасти только одного. Зато с гарантией. Ты слышишь меня?

– Нет.

– А?

– Нет, делите поровну. Прошу вас... – слез Августа не чувствовала, но если профессор Дамблдор говорит... Она достала из рукава мантии кружевной платочек и промокнула щеки.

Янус ловко вытащил колбочки (точно того же размера, что и у Августы) и влил их пациентам. Действовал он не в пример более ловко, чем сама леди Лонгботтом.

– Ну вот, – целитель аккуратно спрятал колбочки в карман, – теперь еще года три-четыре, и можно с уверенностью...

– Мама?

Голова закружилась и суровая бабушка Августа упала в обморок.

====== 27 ======

Кухню было не разглядеть в плотных слоях чада и дыма.

– Паршивец! Ты что тут устроил? – вбежала тетушка, отталкивая Гарри от духовки, включая вытяжку и распахивая окно.

– Хагриду кексы пеку. Со вкусом бекона...

– Опять?

Кексы нужной твердости Гарри пытался запечь все Рождественские каникулы, испортив уйму продуктов, но так и не добившись нужного ему результата.

Петуния тогда не выдержала – напекла маффинов с гусем, с копченым салом и луком, но неблагодарный племянник заявил, что они, видите ли, слишком мягкие и вкусные – только для людей. Утащил выпечку к себе в комнату и слопал с дружками.