Русские простонародные праздники и суеверные обряды

Снегирев Иван Михайлович

Мороз, мороз!Приходи кисель есть.Мороз, мороз!Не бей наш овес,Лен, да коноплиВ землю вколоши!

Окончив такие слова, он оборачивается в избу, где окатывает его водой старшая из женщин.

В галицких местах и в Тверской губернии в последнее воскресенье, называемое там прощальным, а в Сибири – целовником, молодежь проводит время в катаньи по улице, оделяет пряниками окликальщиков, которые носят в руках ветви елового дерева. Это окликанье и ветвь означают богатую и роскошную жизнь; ель ставят также на дворе у хозяев, которые еще более угощают окликальщиков, возглашающих: О, Леле! О, Леле! Прощальным, или Целовником, воскресенье это наименовано потому, что перед наступлением Великого поста целуются со всеми в знак христианского примирения и ходят на кладбище прощаться с усопшими родственниками. Там же в Фомину неделю, именуемую Радоницами, гуляет народ после полуночи и до света, распевая под окнами: Юница, молодица, подай яйцо

в перепечу! Тогда подают парням вино, пиво, ладышки, казанки, а девкам – пряники и красные яйца. Этот Юнец, или Вьюнец, упоминается в 25 вопросе Стоглава: «…и на Радонице Вюнец, и всяко в них бесование».

Из местных праздников в России известен в Вятской губернии под названием Свистопляски, который совершается ежегодно в четвертую субботу после Пасхи, на том месте, где в 1480 году вятчане под предводительством Михаила Рожухина, сражаясь ночью с союзниками своими, устюжанами, по неведению, побили их девять тысяч²²¹. После панихиды в часовне, в день Свистопляски, продаются разные закуски и делаемые нарочно для сего праздника глиняные куклы, свистки и шарики, коими бросают друг в друга, становясь по обе стороны рва, и свистят. Литовская Swistoplaska описана в Виленском Деннике. В верстах семи от Вологды, по Архангельской дороге, есть в лесу на поляне могила воина Аники, на которую прохожие кидают сломленные ветки дерев. От этого там накопляется большой ворох, который сжигается в один летний день собравшимся народом. На этом сходбище едят блины и гуляют. Перед Троицыным днем в Лихвинском уезде Калужской губернии бывает народный праздник Маргостье, во время коего одна кума к другой ездит на метле и угощаются пирогами. В Орловской и Тульской губерниях в это ж время бывает известное и в других местах крещение кукушек, которое состоит в том, что в роще избранные кум и кума, надев крестик на птичку кукушку или на травку того ж имени, кладут их на разосланный платок, садятся вокруг него, меняются крестами своими, целуются и с прочими подругами едят яичницу и поют песни. В Чистопольском уезде, в Савине городке, в Троицкую субботу служат молебны на ржаном и яровом полях, а потом вплоть до ночи поют и пляшут в честь Ярилы. В Муроме в первое воскресенье после Троицына дня бывает гульбище для погребения Костромы, во Владимире – для погребения Лады, а в Твери недавно прекратился праздник погребения Ярила, совершавшийся 24 июня близ Трехсвятского сада.

В этом же краю с первого воскресенья после Петрова дни начинаются гулянки, называемые Петровками, кои продолжаются по первый Спас. В Рязанской губернии, в Скопине, с понедельника Русальной недели до самого заговенья, с вечера до ночи, девки и женщины водят хороводы змейкой, держась за конец платка и припевая: Лелий, лелий, лелий зеленый, и Ладо мое! В Пензенской и Симбирской губерниях в Духов день, девки, выбрав из себя одну, нареченную Костромою, кладут ее на доску, на коей несут ее на реку, где, сложив ее, купают друг друга в реке; потом, сделав из лубка барабан, под звуком его возвращаются домой и, нарядясь, выходят на улицу играть в хороводы до вечера. Сия мифическая или символическая Кострома известна и в других краях России. В Воронежской губернии на берегу озера Горохова, соединяющегося с Доном, строивали жители села Горохова под Троицын день, как гласит предание, на поляне шалаш, украшали его венками из цветов и душистой зелени, внутри ставили на возвышенном месте болвана из дерева или соломы, одетого в богатое мужское и женское платье. Около шалаша собирались тамошние жители, принося с собою отборную пищу и питье, и составляли около шалаша хороводы, плясали, пели песни и пировали сколько душе было угодно. В Воронеже, как и в других краях России, молодые девушки, особливо низкого состояния, на Троицын день сбирались к какой- нибудь из подруг своих завивать венки, а на другой день сходились развивать. Обыкновенный припев в песнях при этом празднике, или лучше сказать, с самого открытия весны до 25 июня, есть: Ладо, диди и Ладо. В Орловской губернии есть обыкновение молить каравай в Троицын день, которое состоит в том, что приготовляется один общий каравай для стола, а другой – для рощи, куда с ним после обеда отправляются гулять и завивать венки. В Псковской губернии пучками цветов, с коими стояли обедню и вечерню в Троицын день, обметают могилы родительские; это называется: глаза у родителей прочищать. В Воронеже отправлялось, до Тихона I, ежегодно пред заговеньем Петрова поста буйное игрище, им уничтоженное в 1763 году, в честь Ярила, который, по словам сего архипастыря, «в сих странах за бога почитаем был, пока еще не было там христианского благочестия». Это игрище соединялось с плясками и пированьем, также с кулачными боями, на коих случались и смертоубийства и жестокие увечья²²². В Кинешме доныне совершается празднество в память Ярилы о заговенье Всесвятском. В Одоевском уезде Тульской губернии простой народ около Петрова дни стекается на поклонение двум камням, как на могилы родителей, после молебна в церкви Божией Матери Умиления. Сии камни, коим приписывается суеверами чудодейственная сила, называются Баш и Башиха; одни их почитают за мужчину и женщину, а другие – за супругов, иные – за кума и куму или за богатырей, превращенных в камень. В городе Тюмени Тобольской губернии в десятое воскресенье после Пасхи бывал за белым городищем праздник Ключ²²³, начинаемый водосвятием и оканчиваемый гуляньем, борьбой и песнями; ныне предается он забвению. У нынешней мордвы, потомков ростовской мери, переселившейся за Оку и смешавшейся с мордвою во время крещения земли Ростовской, доныне летом совершается языческий праздник в честь Велеса под названием Вел-Оск; а близ Нерехты, также мерянского поселения, среди реки Нерехты лежит чудный камень, похожий на большую бочку с обручами. Простолюдины верят, что кто осмелится брать воду близ этого камня, тот впадет в сумасшествие.

Как мы заметили выше; что меря покланялась Велесу под видом камня, то сие дает повод почитать этот камень за Велеса²²⁴. В Шенкурске и Верховажье, начиная от самого Рождества, целую неделю ходят парни по домам, как в Малороссии, со звездой, которая делается из бумаги в аршин величиной и освещается свечой. Там хождение с такой звездой и пение виноградья называется вообще Коледой. В Бабье лето в Серпухове на поле девушки и молодцы с плачем торжественно хоронят

мух в гробках, вырезанных из моркови и свеклы. Тогда женихи смотрят себе невест, что бывает и в другие праздники, и т. д. В Новгороде, Москве и других городах в неделю пред Рождеством Христовым совершался обряд Пещного действия — род сценического представления, какие бывали и в римской церкви²²⁵, в Вербную неделю – обряд хождения на осляти, а 1 сентября – чин летопровождения. В Осташкове по воскресеньям бывает вечернее гулянье, известное там под именем Беззаботной площади. В Цивильске сборища девиц на веселье называются Холками. Во всей почти России празднуются Пятницы, соединенные с местными торгами или ярмарками. Пятница именуется временной, потому что день св. Параскевы, 28 октября, временно приходится в пяток. В Кинешемском округе торжествуется Обжорная Суббота, а в Буевском – Обжорная Пятница, на третьей неделе Великого поста, когда зятья тестей и тещ угощают киселем с маслом, который привозится туда обыкновенно в гробках. В Шенкурском и Вельском округах по Ваге простой народ ежегодно отправляет праздник в пяток первой недели Петрова поста Девятой Пятницы, или в честь св. Параскевии, нареченной Пятницы, особенно у древней часовни в пяти верстах от Верховажья, куда бывает из церкви крестное хождение, сопровождаемое множеством народа из окрестностей. За молебствием следуют пиршество и игрище, там девки и парни составляют два круга, кои, постояв несколько времени в некотором расстоянии один от другого, потом сходятся вместе, и попарно девки с парнями бегают взапуски; на бегу стараются разорвать их чету девка или парень, у которых нет пары. Эта игра там называется Полукрестом.

В Пермской губернии в селе Обыченском в Ильин день, по свидетельству Лепехина, убивают вскладчину быков и телят, а в Прокопьев день – баранов, коих съедают всем миром²²⁶.

Приходские праздники как в Великой России, так равно и в Белой сопровождаются общим гостеприимством и весельем, которое продолжается обыкновенно три дня. Около Галича и Буя, на монастыре, в приходские праздники угощают прихожан и пришлых кашицей, вареным мясом и пивом; это там называется: угощаться у праздника. Самая поговорка на нашей улице праздник выражает всю полноту удовольствия и торжество, какое доставляет поселянину его праздник, приносящий ему отдых от трудов, разгул и веселье в жизни. Ежели ближе и глубже вникнуть в народную жизнь, развившуюся на разных полосах северо-восточной России, то, вероятно, откроется еще более местных поверий и обрядов древних, смешанных и новых, а в них дух народа, отлившийся там в разных формах. Такое разнообразие поверьев и обычаев подтверждает и самая пословица народная: Что город – то норов (нрав, обычай); что деревня – то обычай; что подворье – то поверье.

В этом сочинении мы ограничиваемся только праздниками и обрядами Великой России, кои здесь при общем обзоре рассматриваем сравнительно с другими, с нею сходными по внешности или сущности; в следующих книжках предложим каждый праздник особенно, с его подробностями и с относящимися к нему песнями.

6. По отношению к месту народные праздники также могут быть разделены на сельские и городские. В древности, в эпоху языческую, они не имели такого различия; в первые же века, при постепенном переходе язычества к христианской вере в России, они стали разниться своим содержанием и целью, кои изменялись в эпохи наращения: греческую, восточно европейскую или азиатскую и западно-европейскую.

Религиозные древние праздники и обряды, истекши из внутренней, семейной жизни, развились и образовались вместе с развитием и образованием общества, сперва в селениях, потом в городах, где празднества, сопряженные с торговлей, судьбищем и гостеприимством, служили средствами не только к соединению единоплеменных, но и к сближению с разноплеменными народами. Вышеприведенное нами место из отечественного летописца – игрища меж селы — доказывает, что они начались вместе с началом общин, когда удовлетворены были главные потребности жизни. Потому вероятно, что села имели свои средоточия, где бывали требища, мольбища, игрища, тризнища. Погосты и городища составляли такое средоточие, где в назначенное старейшинами селений время собирались мужи и жены для совершения богослужебных обрядов, кои сопровождаемы были играми и песнями; сходство тех и других предполагает сношение между этими рассадниками народонаселения и богослужения. На игрищах вятичи, радимичи и северяне, по сказанию нашего летописателя, «умыкаху жены себе, с нею же кто совещавашесь». Подобная игра доныне существует на севере: играющие разделяются на две стороны, из коих каждая поет попеременно и одна из них берет у другой девицу за выкуп перенятых ею коней ²²⁷.

Хотя летописцы наши и не говорят о священных обрядах и празднествах в честь богов в Киеве и Новгороде, кроме благодарственной жертвы выбранным по жребию Варягом при Владимире I и торжественной клятвы Перуном и Волосом, однако упоминают о позорах, игрищах, русальях и тризнах, кои принадлежали к обрядам древнего верования и совершались как в селах, так равно в городах и пригородах. Когда ж христианская вера с X века стала вытеснять из городов обряды и праздники древнего народного язычества, тогда там с переменой образа мыслей и жизни они обратились в обыкновенные гулянья и катанья, сделались гражданскими увеселениями, с коими соединяемы были другие чувствования, другие мысли.

Между тем древние поверья и заветные обычаи укрывались в колыбели своей – в сельских приютах, где они зачались, родились и возмужали вместе с народностью: там они нашли себе приволье и разгулье на полях и лугах, в лесах, на берегах рек и озер, на горах и на улицах селений. Приурочками их служили летнее и зимнее солнцестояние, прилетание и отлетание птиц, развертывание и падение листьев древесных, замерзание и вскрытие рек, начало и окончание полевых работ, кои сменялись днями покоя и веселья, посвященными совершению праотеческих обрядов по преданию и по привычке. Забвение или нарушение заветных обычаев почиталось у простолюдинов преступлением, за коим, по их мнению, неминуемо следовала напасть, поэтому исполнение сих обычаев сделалось необходимостию. В городах нередко древние обычаи заменяемы были новыми, чужеземными. В христианскую эпоху государями и духовенством давались народу праздники по случаю важнейших событий. Выше сказали о торжествах по освящении церквей и о праздниках приходских. О пирах народных при великом князе Владимире I в язычестве и христианстве упоминают летописи наши и старинные песни:

Конец ознакомительного фрагмента.