Русские сумерки
Шрифт:
Месяц назад я отдал ему сто пятьдесят тысяч.
И, в сущности, не очень переплатил.
Клеточная регенерация – чертовски дорогая процедура. Лишь в трёх российских клиниках есть необходимое оборудование. А в Европе и Штатах – всё в несколько раз дороже…
– Скажите, доктор, есть ли надежда на полное выздоровление?
– Надежда есть всегда. Но впереди у нас длительный процесс…
Да. Длительный и трудный.
Это только высшие умеют регенерировать сами.
– Я могу его увидеть?
– Разумеется.
– Не надо, – качнул я головой. – Заеду позже.
– А что у вас с ногой?
– Пустяки.
– Можно взглянуть?
Мне обработали рану на голени, заново перевязали, вкололи антибиотик. Несколько минут я отдыхал в кресле возле крохотного фонтана.
Потом вышел на крыльцо. Двинулся по главной аллее.
Запрокинул голову и посмотрел в окно – второе слева на третьем этаже. Там – палата, где лежит Воробей.
Там сейчас Ирина.
Когда мы виделись – единственный раз, – она плакала у меня на груди, плакала и бессвязно благодарила за деньги. А мне… было бы легче, если б она бросилась на меня с кулаками. И обругала, как последнюю сволочь.
В окне что-то мелькнуло.
Я рассмотрел детское лицо по ту сторону стекла. И отвернулся.
Двинулся вперёд по аллее.
Вдруг вспомнил, как Воробей рассказывал о своей мечте – поехать с сыном в Крым и подняться на Аю-Даг. Ещё в детстве, до Сумерек, он ходил туда горной тропой: «Представляешь, Тень, весь посёлок сверху – как на ладони, долина с виноградниками – будто ковёр с зелёным узором. А море сверкает, и где-то в дымке у горизонта угадывается мыс Меганом…»
Он мог полчаса обо всём рассказывать. И иногда надоедал.
Но то была хорошая мечта…
И она бы обязательно исполнилась – если б я не прощёлкал медузу!
«Себя ты не обманешь, Тень. И по справедливости именно ты должен был сдохнуть в капкане…»
Вот и кончилась аллея.
Больше я не оглядывался. Миновал КПП.
Отыскал в лесу мотоцикл. Постоял несколько минут, прислонившись к дереву, слушая щебетанье птиц. Хотелось упасть в траву и закрыть глаза.
Но я оседлал «Falcon». Надел шлем, завёл мотор и поехал в сторону города.
Я ещё не знал, куда направляюсь. Главное, подальше отсюда.
Тут я больше не нужен…
В рюкзаке оставалось почти сорок четыре тысячи. Бывали дни и пожирнее, но и этой суммы хватит, чтоб залечь на дно. В какой-нибудь глуши – там, где ни ОКАМ, ни головорезы Аслана не найдут.
Полгодика перекантоваться. А там, глядишь, и спецоперация «Волга» закончится.
Пофиг, что там Паук втирал! Есть шанс, что Нижегородскую Зону оставят в покое.
Тот, кого высшие посадят на трафик, сперва будет гнать за периметр своих сталкеров. Обломается и сообразит, что выгоднее иметь дань с ловкачей.
Но
В любом заборе всегда найдутся дырки.
Так что нормальный расклад. У тебя всё хорошо, Тень! А будет ещё лучше…
Хватит мучиться дурью! Теперь ты действительно свободен. Как птица, как ветер…
Как пыль на дороге.
Смеркалось. Ясное небо нависало, будто каменный свод. И хотелось волком выть на восходящую бледную луну…
Я всё сделал, всё смог – почему ж не чувствую облегчения? И этой проклятой свободы – не чувствую!
Тьма наползала с востока. Я двигался ей навстречу.
Судя по карте GPS-навигатора, впереди был мотель со стоянкой и придорожное кафе.
Я острее ощутил голод. Последний раз перекусывал утром, до визита в банк, а в пути обходился лишь двумя бананами и минералкой.
Пора было сделать привал.
Решил не ставить мотоцикл на стоянке – метров за пятьдесят заглушил мотор и спрятал в лесу, так чтоб не было видно с дороги.
Направился к кафе пешком.
Кругом было тихо. А на стоянке – лишь пара дальнобойных фур.
Я вошёл в кафе и заказал ужин.
Готовили тут неплохо – всё простое, но качественное. Борщ, гречка с мясом и подливой, салат из парниковых огурцов…
Ещё я взял свой любимый томатный сок. Не спеша потягивал его из высокого стакана.
А над барной стойкой бубнил телевизор. По-моему, только я обращал на него внимание – компания дальнобойщиков увлечённо обсуждала что-то своё.
На экране маячила знакомая говорящая голова:
– …Ведь каково значение слова «высший»? Это – лучший во всём! Тот, кто превзошёл серую массу, толпу.
– Андрей, а как вы относитесь к обвинениям так называемой оппозиции, что «высшие», мягко говоря, – не совсем люди?
– Обычная болтовня неудачников и люмпенов! Вслушайтесь в само звучание: «высший»… По сути – это превосходная степень человека! Скажу больше, «высший» – это идеал патриота! Миновали времена, когда «патриотизм» был ругательным словом для обозначения тоталитарных отбросов. Ныне, благодаря нашей партии, этот термин обрел новый смысл. Подлинный патриот – сильная личность, которая знает, чего хочет, и добивается успеха!
Я вздохнул, вспоминая «сильную личность», которая так и не добилась успеха. Не дали ему впиться мне в глотку!
– …И президентом созданы все условия, чтобы такие люди двигали нашу экономику.
Угу. Надеюсь, что у тех троих тоже сейчас хорошие условия – в аду!
– …Мы и дальше будем избавляться от балласта социальных обязательств. До конца очистимся от нахлебников, способных только требовать от государства, от тех, кто не способен участвовать в процессе модернизации…