Русские сумерки
Шрифт:
«Неужели проскочили?» – мелькает в мозгу.
Керим удовлетворённо хмыкает.
В этот миг словно яркая неоновая лампа озаряет придорожные кусты.
Водитель бьёт по педали тормоза. Резко выворачивает руль. Я успеваю заметить шар белого огня, летящий навстречу бэтээру.
Дальше всё застилает нестерпимое сияние…
Удар! Меня швыряет на кого-то орущего.
Кажется, БТР перевернулся.
Ещё удар – будто машину таранят снаружи!
Хруст бронестекла. Едкий химический дым. И вонь горелой человечины.
Отчаянные
Потом врывается прохлада. Кому-то удалось распахнуть задние двери бэтээра?
Радужные круги перед глазами, но я уже могу видеть, как бандиты выскакивают наружу. И Керима – нет рядом.
Где Белка? Я оглядываюсь и сквозь клубы дыма, в отсветах пламени вижу девочку. Она без сознания. А тот, к кому она прикована, валяется с разбитой в кровь головой. Я тащу тело охранника ближе к дверям.
Подхватываю Белку, пробираюсь к выходу – насколько позволяет цепь.
У самых дверей переступаю через обуглившийся труп.
Надеюсь, это Керим?
– Стоять!
Зря надеялся!
В обгорелой куртке, с наливающимся под глазом синяком, но всё-таки жив и довольно здоров. А главное, целится мне в лоб из пистолета:
– Что, сучонок? Не успел?
– Потом поговорим!
Он качает головой:
– Это и был твой план? Гнида! С самого начала хотел нас подставить!
Яркий свет озаряет лесную дорогу. Я смотрю через плечо Кериму. Там, за его спиной, медленно приближается сияющий шар – диаметром с колесо от «КамАЗа». А Керим не оглядывается. Таращится на меня и кривит губы:
– Думаешь, куплюсь на дешёвый трюк?!
Я стою неподвижно.
Горячая волна накатывает, словно из раскрытой печи. И Керим наконец тоже её чувствует. Замирает с расширенными глазами.
Не выдерживает. Слегка поворачивает голову.
Левой рукой я прижимаю Белку, а правой – перехватываю его пистолет. Керим яростно хрипит, замахивается свободным кулаком. Но вдруг выпускает оружие. Падает ничком и уползает в кусты.
А шар уже совсем рядом.
Медленно, стараясь не делать резких движений, я опускаюсь на траву вместе с Белкой. Закрываю её своим телом и полами расстёгнутой куртки.
Нестерпимый жар проходит сверху. Волосы на затылке начинают тлеть. И лишь высокотехнологичная немецкая куртка ещё держится…
Вероятно, это длится долю секунды.
Только для меня всё кажется вечностью…
Наконец становится прохладнее. Я осторожно поднимаю голову.
Здоровенный шар висит над «Хаммером» – второй машиной бандитского кортежа. Стелется лёгкий дымок. Дрожит воздух. У меня на глазах крыша автомобиля теряет форму – оплывает, словно горячий шоколад.
Ещё несколько шаров, размером всего с футбольный мяч, плавно кружат рядом. По-моему, они наблюдают за процессом.
Чуть в сторонке лежат
А вон там, левее, – свежая чёрная просека. Такое впечатление, что деревья там не сгорели, а испарились – даже пепла нет. Лишь обугленные пеньки торчат из земли, покрытой стекловидной коркой…
Ох, как не хочется оставаться в этом живописном месте!
Я взвешиваю в руке трофейный пистолет. Берусь за цепь, которая тянется от руки девочки в бэтээр. Я мог бы перебить одно звено выстрелом – но тогда вся ослепительная, смертоносная хрень немедленно переключится с «Хаммера» на нас!
С Белкой на руках я не успею убежать далеко…
Остаётся ждать?
А чтоб ему! Ещё один шар!
Он появляется со стороны чёрной просеки. И, снижаясь, летит прямиком ко мне.
Скорее накрыть Белку!
В этот раз я успеваю поднять на голову капюшон. Закрываю глаза. Отсчитываю время ударами сердца.
Сейчас жар куда сильнее! Немецкая куртка помогает плохо. Я стискиваю зубы, ещё чуть-чуть, и заору от боли!
И тогда любопытный плазмон опустится ниже…
«Ну, чего тебе надо?! Улетай, сука, улетай!»
Отпустило…
Я открываю глаза.
Шар огибает лежащий на боку БТР. Скрывается из виду.
Я приподнимаюсь. И вдруг замечаю, что цепь, тянущаяся от руки девочки, ослабла. Я не верю своей удаче: пара звеньев расплавилась!
– Горячо… – шепчет Белка. – Почему так горячо?
– Уже не так, – отзываюсь я и тревожно заглядываю в её глаза. – Ползти сможешь?
Она недоумённо моргает:
– Ползти?
– Тс-с… – прикладываю я палец к губам.
Белка поворачивает голову и расширенными глазами смотрит на идиллическую картинку с обугленными трупами. Больше всего я боюсь, что она закричит от страха.
Но она просто бледнеет. Беззвучно кивает.
И, вжимаясь в землю, мы уползаем с дороги в лес.
Наверное, целую сотню метров не рискуем подняться на ноги.
Бандитов не видно и не слышно.
Трупов на дороге осталось не так много. Значит, остальные успели сбежать. Полагаю, они сейчас далеко!
Сейчас я больше думаю о том, что осталось за спиной.
Дождь едва моросит. Но погода по-прежнему дерьмовая. Клочья облаков клубятся рядом с верхушками сосен. Иногда там, в серой толще, проскакивают вспышки молний…
Идеальная для плазмонов погода.
Мы вползаем на холм, переваливаем через него, и лишь тогда я вполголоса командую:
– Встаём!
Устойчивый, неотвязный аромат озона витает в воздухе. А ещё кажется, что до сих пор где-то рядом – вонь сгоревшей плоти.
К чёрту!
До посёлка осталось не так уж много. Если по прямой через лес – максимум километров пятнадцать.