Русские сумерки
Шрифт:
Внизу – люди, а вверху – кукловоды. Гроссмейстеры, у которых шахматная доска – целая Россия.
Я, идиот, надеялся их переиграть. Но с каждым днём всё больше чувствую себя пешкой, от которой мало что зависит. А люди умирают – те, которым я пытаюсь помочь. И те, что пытаются помочь мне…
Настя так переживала, когда узнала подробности моего похода на Ярмарку. Так, что я почти поверил: она это делает искренне. Мелькнула даже мысль: вдруг и её используют втёмную? Вдруг вовсе не она навела «эвакуаторов» на квартиру Кузнецовых?
Сейчас,
Подумал и вспомнил историю Альпиниста, лучшего друга упырей. Плохо кончилась та дружба.
Нет, глупо себя обманывать. Глупо игнорировать очевидное.
А верх идиотизма – млеть, вслушиваясь в её сочувственный голосок…
Я обогнул дом. Отсюда уже был виден лес – его тёмная масса маячила за ближайшими зданиями. Я подошёл ближе. Постоял, прислонившись к холодной кирпичной стене, всматриваясь туда, где причудливые тени оживали при каждой далёкой вспышке.
Осторожно шагнул вперёд, через плотную кайму кустарника на опушке.
Лес – относительно чистый и почти без сюрпризов. Паутину видать уже за сотню метров. Жгучий тростник встречается лишь отдельными побегами – для него тут слишком сухо. Несколько мелких дробилок я определил по колебанию воздуха. А одну, низкого залегания, – по вмятой траве.
Я помнил, что до Зоны километров пять.
Но лес кончился раньше – уже на полпути. Далее тянулось ровное, голое место – до самого города.
Я лежал на траве, всматриваясь в силуэты домов за рядами колючки. Силуэты ярче проступали при каждой небесной вспышке.
Родной город. Даже не верится…
Хотя к лешему сантименты!
Голое место – это, очевидно, минное поле. Перед ним – два ряда бетонных столбов с «колючкой», и между рядами – контрольно-следовая полоса. За минным полем, у самого города – третий ряд «колючки». Всё в хорошем состоянии, наверное, периодически ремонтируют – не то что вокруг Москвы.
Я повернул голову. А что это там слева белеет? Похоже на приземистый бетонный купол. Пункт наблюдения и укрытия для окамовских патрулей. Там обязательно есть прожектор…
Змей рассказывал: такие бункеры установлены вокруг всего города через равные интервалы – в среднем около двух километров.
Понятное дело.
Электронные датчики и видеокамеры сдыхают тут за считаные часы – поэтому охрана работает по старинке. Автомат, гранатомёт и собака – главные достижения прогресса.
Собаки, кстати, тоже не очень надёжны. Так близко к Зоне они норовят сорваться с поводков и удрать в безопасное место. А иногда впадают в настоящую собачью истерику.
И это – при слабой аномальности…
Но система достаточно эффективна. В полосе отчуждения, на дальних подступах, её страхуют вертолёты и беспилотники.
Подозрительную машину остановят за целую сотню километров от Зоны. Можно сказать, с погодой нам
Я замер, вслушиваясь.
Опять что-то вспыхнуло в облаках. Низкий гул долетел со стороны города.
Я поёжился. С детства помню этот звук.
Звук Большой Мясорубки…
Змей говорил: с тех пор как при выбросе погибли две сотни охранников, патрулирование ограничили до предела.
Под строгим контролем – только полоса, прилегающая к шоссе, окрестности Колядинска и тот район, куда едут автобусы с эмблемой «экологических резерваций».
Вполне разумные меры.
Ведь массовый наплыв ловкачей в Зону № 9 – это как снег в июле. Или ещё нереальнее! Всем нужен товар, но не такой ценой.
Змей был исключением. Можно сказать, статистической погрешностью…
Поэтому вдоль остальной полосы отчуждения охрана редко выбирается из укрытия. Главный упор – на минные поля.
Змей рассказывал и о генераторах плазменной завесы. Их как раз начали устанавливать в предпоследнюю его ходку. Штука убойная. Только одна закавыка – жрёт уйму энергии. И её нельзя всё время держать во включённом состоянии.
Думаю, эти самые генераторы, ввиду непригодности электроники, запускают из бункеров простыми рубильниками. А в качестве детекторов движения используются глаза и уши операторов.
Если рассудить – ситуация не столь однозначная.
Опытный человек, имеющий долю фарта и пару годных вещиц в кармане, вполне способен одолеть периметр. Другое дело, удастся ли ему оттуда вер-нуться?
Я вздохнул.
В моём случае – ещё веселее. У меня-то – ни одного артефакта. И «пассажиры» на загривке…
Я всмотрелся прямо перед собой. Кажется, вот те столбики с шариками и есть генераторы. По идее, выброс из Зоны мог их повредить.
Или не мог?
Жаль, у меня нет бинокля.
А у Насти есть?
Дурак! Не догадался спросить…
Мало ли чем успела запастись «учительница родной литературы». Она говорила о карте проходов через минные поля?
Это вполне вероятно. Окамовцы должны были оставить проходы, чтоб время от времени ремонтировать третий ряд «колючки» и обслуживать плазменные генераторы. Возле Зоны № 9, думаю, частенько приходится заниматься этой муторной работой.
Интересно, много ли хозяевам Насти известно о том, что находится за периметром?
Хватит гадать…
Пора возвращаться и изучать карту. И чего я сразу не догадался потребовать её у Насти?
Вероятно, этой ночью мне больше не удастся поспать.
Я развернулся и пополз назад.
Уже нырнул в кусты, когда к звукам, долетавшим с той стороны периметра, добавился новый – резкий, неприятный. Сперва – будто пронзительный свист, а потом – как наждаком по стеклу.
Я оглянулся.