Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций

Данилевский Игорь Николаевич

Таким образом, в тверском памятнике первой четверти XIV в. впервые в русской литературе была выдвинута антиордынская политическая программа, которая оказала заметное влияние на формирование патриотических освободительных идей в сочинениях русских авторов последующего времени» [494] .

В свою очередь, В. Н. Рудаков обратил внимание на то, что косвенно та же цитата свидетельствует о тождестве, в глазах тверского книжника, Руси с Иерусалимом и Царьградом:

494

Кучкин В.А. Повести о Михаиле Тверском. С. 254–255.

«…В целом, соглашаясь с оценкой, данной В. А. Кучкиным, следует уточнить, что осознание власти ордынских ханов как временного явления вытекало не только из надежд книжника на возможное исправление

соотечественников от…грехов. Более важным обстоятельством для него, судя по всему, являлось осознание статуса самой Руси. Неслучайно, по-видимому, книжник ставит Русь в один ряд с Иерусалимом и Константинополем. Возможность избавления от ига, по мысли автора…Повести, была связана с той ролью, которую Русь должна была играть в качестве страны, на которую через обряд крещения снизошла…благодать Божия» [495] .

495

Рудаков В. Н. Отображение монголо-татар в древнерусской литературе середины XIII–XV в. С. 170–171.

При этом, как вполне справедливо подчеркивает В. Н. Рудаков, нельзя переоценивать масштаб и глубину антиордынских настроений книжника. Пока речь идет лишь о характеристиках отдельных представителей ордынской власти. К тому же, акцент явно переносится на осуждение именно Кавгадыя: недаром автор Повести неоднократно подчеркивает, что тот действует без царева повеления (даже вкладывает такое признание в уста самого Кавгадыя) либо ждет, когда хан уйдет на ловы.

ХАРАКТЕРИСТИКИ РУССКИХ КНЯЗЕЙ В «ПОВЕСТИ ОБ УБИЕНИИ МИХАИЛА ТВЕРСКОГО»

Не меньше, а может быть, даже больше тех оценок, которые книжник-тферитий дает ордынцам, нас интересуют характеристики русских князей.

Действия самого главного героя повествования, несомненно, представляются в самом благоприятном свете: нельзя забывать, что мы имеем дело с агиографическим произведением.

Прежде всего, обращает на себя внимание мотивация поступков Михаила. Все его решения продиктованы, по мнению автора Повести, заботой о христианах. На предложение тверских бояр выступить против Юрия Московского, перехватившего ярлык на великое княжение, Михаил отвечает:

«Братия, слышите, что глаголет Господь в еуангелии: Иже аще кто положить душу свою на другы своя, то велик наречется в царствии небесном. Нам же ныне не за один друг или за два положити душа своя, но за толко народа в полону суща, а инии избьени суть, а жены их и дщери осквернени суть от поганых. И ныне, аже за толко народа положим душа своя да вменится нам слово Господне в спасение» [496]

Точно так же, когда речь заходит о том, чтобы не ехать в Орду по приглашению хана, а отправить туда еще одного своего сына, князь, как мы помним, отвечает:

496

Софийская первая летопись. Стб. 379.

«…Видите чада моя, яко не требует вас царь, детей моих, ни иного которого, развее меня, но моея главы хощет. Аще бо аз суда уклонюся, то отчина моя вся в полону будет, и множество крестьян изьбъени будут. Аще ли после того умрете же ми есть, то лучше ми есть ныне положити душу свою за многыя душа».

Не менее показательно и то, что, согласно уже знакомому нам тексту Повести, князь имел правое (буквально!) сердце оно почему-то оказывается расположенным у него с десной страны:

«…И се един ото безаконых именем Романец, и извлек великии нож, и удари и святого в десную страну, и обращая нож семо и овамо, отреза честное сердце его».

Эту странную деталь объясняют библейские тексты:

«…Соломону же, сыну моему, дай сердце правое, чтобы соблюдать заповеди Твои, откровения Твои и уставы Твои, и исполнить все это и построить здание, для которого я сделал приготовление' [497] ;

Щит мой в Боге, спасающем правых сердцем [498] ;

Ибо вот, нечестивые натянули лук, стрелу свою приложили к тетиве, чтобы во тьме стрелять в правых сердцем [499] ;

Веселитесь о Господе и радуйтесь, праведные; торжествуйте, все правые сердцем [500] ;

Продли милость Твою к знающим Тебя и правду Твою к правым сердцем [501] ;

А

праведник возвеселится о Господе и будет уповать на Него; и похвалятся все правые сердцем [502] ;

Ибо суд возвратится к правде, и за ним последуют все правые сердцем [503] ;

Свет сияет на праведника, и на правых сердцем — веселие [504] ; Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих» [505] .

497

1 Пар 29:19.

498

Пс 7:11.

499

Пс 10:2.

500

Пс 31:11.

501

Пс 35:11.

502

Пс 63:11.

503

Пс 93:15.

504

Пс 96:11

505

Пс 124:4.

И, наконец, самая главная для нас цитата:

«…Сердце мудрого — на правую сторону, а сердце глупого — на левую» [506] .

Другими словами, по мнению автора Повести, Михаил, несомненно, мудрый праведник (ср.: князь крепкым… умом исполнен смирения).

Интересно, что в поздних версиях Повести редакторы стараются всячески затушевать роль, которую сыграл в гибели Михаила Юрий Московский. Тем не менее, образная система Повести при всех купюрах и редакционных изменениях остается нетронутой. А вместе с ней сохраняются и те скрытые оценки, которые давал своим персонажам автор первоначального варианта. Одной из таких говорящих деталей мне представляется следующее упоминание: сразу же после убийства князя

506

Еккл 10:2.

«…вежу же блаженаго разграбиша русь и татарове, а честное тело его повергоша наго никим же не брегамо. Един же приеха в торг и рече:…Се уже повеленое вами створихом. Кавгадыи же и великий князь Юрьи приехаша вскоре над тело его, Кавгадыи видя тело наго повержено и глаголя с яростию, рка к великому князю Юрью:…Не брат ли ты стареишии как отец князь великий? Да чему тако лежит тело его наго повержено? Великий же князь Юрии повеле своим покрыти тело его котыгою [507] своею юже ношаше, и положиша его на велице дьске, и взложиша и на телегу, и увиша, и ужи крепко, и привезоша и за реку, рекомою Адж, еже зовеца Горесть» [508]

507

Верхняя одежда типа хитона (см.: СпРЯ XIXV1I вв. М., 1980. Вып. 7. С. 386).

508

Софийская первая летопись. Стб. 392

Сходный сюжет мы анализировали в «Повести об убиении Андрея Боголюбского». Интересно, что в данном случае роль ворога, еретика, жидовина, Анбала исполняет Юрий Московский! Он оказывается даже хуже Кавгадыя, упрекающего его в пренебрежении к брату стареишему, который для московского князя как отец князь великии. Тем самым, как считает A. Л. Юрганов,

«…автор призывал не к единству равных князей, а к восстановлению феодального правопорядка: младшие князья должны подчиняться старшим. Юрий Данилович поднял руку на…брата старейшего!» [509]

509

Юрганов А. Л. У истоков деспотизма//История Отечества: Люди, идеи, решения. Очерки истории России IX начала XX в. М., 1991. С. 50.