Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках
Шрифт:
И вот – третья встреча. И опять в новом месте. Теперь о. Кукша трудился на восстановлении скита Новая Фиваида, у старца Рафаила. Он так же хлопотал с перевозкой цемента и приемом богомольцев, как на берегах Босфора. Где мы повстречаемся в следующий раз?
Святогорские подворья в Турции
Русский народ всегда помнит, что именно из Царь-града, от стен Софийского собора, на нашу землю был излит свет новой веры. Поколения православных богомольцев стремились припасть к святыням этого великого города, с XV века оказавшегося, увы, в руках мусульманских завоевателей.
С начала XIX века, в годы,
Именно нужды паломников подвигли афонские русские обители на устройство в Константинополе странноприимных домов. Конечно, и самим святогорцам было удобно иметь собственные подворья на перевале пути на Афон из России, где они имели свои представительства и закупали продовольствие.
В 1880-x годах, почти одновременно, три самые большие русские обители – Пантелеимонов монастырь, Андреевский и Ильинский скиты – приобрели земельные участки в европейской части Стамбула, в портовом квартале Галата, куда причаливали корабли из Одессы с паломниками. Вскоре тут возникли монументальные многоэтажные здания странноприимниц, с домовыми храмами.
Планы зданий, похожие между собой, обычно составлялись самими святогорцами, имевшими большой строительный опыт, а их возведение осуществлялось под надзором местных греческих техников-строителей. По сути дела, это крупные жилые дома, на всех этажах которых располагались комнаты для паломников, с общими кухнями. На самом верху устраивались церкви, имевшие такое же посвящение, как и афонская «материнская» обитель – во имя святых Пантелеимона Целителя, Андрея Первозванного и Илии Пророка. Все они снаружи отмечены типовыми барабанами с низкими куполами византийской формы, увенчаны «русскими» восьмиконечными крестами и даже покрашены зеленой краской в стиле Пантелеимонова монастыря. Подворья расположены в непосредственной близости друг от друга и составляют единый городской ансамбль. Будучи святогорскими учреждениями, храмы изначально входили в юрисдикцию Константинопольского Патриарха.
Афониты не сразу смогли вступить во владение подворьями: строения сперва приобретались на имя частных лиц, так как монахи опасались противодействия мусульман. Любопытно, что, когда Андреевский скит решил, с помощью опытных стамбульских адвокатов, войти во владение своим филиалом, оказалось, что в турецком языке, на котором оформлялся фирман, нет слова «скит». «Султан увидит неизвестное ему слово, задумается и бумагу в сторону отложит», – заявили монахам адвокаты. В конце концов настоятель скита благословил толмачей на слово «монастырь»: султану задумываться не пришлось, фирман был подписан.
Кроме этих больших подворий с храмами, в Стамбуле на рубеже XIX–XX веков возникло еще пять малых странноприимниц (без церквей), также устроенных русскими афонскими обителями. Они представляли собою скромные жилые строения и назывались по-афонски конаками (большие подворья именовались метохами). Это подворья келлии Положения Пояса Богородицы; келлии Св. Николая Чудотворца, именуемой Белозеркой; келлии Честного Креста Господня; келлии Св. Иоанна Златоуста; келлии Пресвятой Троицы. Впоследствии, с упадком русского Святогорья, сами эти келлии перешли в греческие руки, а их цареградские подворья попали, разными путями, в собственность турок.
На подворьях проживали постоянно иноки, посланные на константинопольское послушание афонскими обителями: они вели богослужения,
Стамбул. Андреевское подворье. Настоятель подворья о. Симеон. 1998 г.
Стамбул. Председатель союза русских эмигрантов Н. Тимченко (во время фотосъемки). 1998 г.
В 1914 году вспыхнула Первая мировая война, снова разведшая Российскую и Османскую империи по враждующим лагерям. Проливы были закрыты, паломнический поток прекратился, более того – турки интернировали часть монахов как российских подданных. Однако после занятия Константинополя в 1918 году войсками Антанты подворья вернулись к их владельцам.
В результате Гражданской войны из России на берега Босфора снова хлынули люди – но уже не паломники, а беженцы: по разным оценкам, их было от 200 до 500 тысяч. Афонские монахи с готовностью предоставили им свои подворья как убежища. Один из их гостей так описывал пребывание на Андреевском подворье: «Здесь не пресеклось православное уставное богослужение, чинное, благоговейное, странно спокойное на фоне всеобщего разрушения, при пении не многолюдного, но дивного хора… Здесь – старая Россия, даже этот запах трапезы в часы стола, эта старая афонская, такая вдумчивая, такая любвеобильная и смиренная вежливость. Пусть дуб рухнул – побеги есть – это символ возрождения».
С 1922 года, когда турки подвергли избиению малоазийских греков, подворья принимали и беженцев.
После невиданного эмигрантского потока повсюду возникали и новые храмы. Очевидец свидетельствовал: «Церкви устраивались на скорую руку, часто из сшитых простынь, из жестяных керосиновых коробок, обклеенных иконками из бумаги, иногда в палатках, иногда просто в каком-нибудь закоулке». Оживлению церковной жизни способствовало пребывание многочисленного российского духовенства, в первую очередь епископата. Настоятелем посольской церкви, например, являлся в 1919–1921 годах владыка Анастасий (Грибановский), бывший архиепископ Кишиневский и Хотинский. Тогда же в Стамбуле учредилось Всезаграничное Высшее Русское Церковное Управление, позднее переместившееся в сербский город Сремски-Карловцы. Существовал особый Константинопольский округ, в составе которого числилось двадцать церквей, в том числе подворья. Управляющим округом был также преосвященный Анастасий.
В Турции, однако, русские эмигранты бедствовали, над ними висела угроза принудительной репатриации, и с их переездом в другие, более благополучные страны церкви беженцев бесследно исчезали.
В 1923–1925 годах советское правительство попыталось завладеть святогорскими подворьями как якобы государственной собственностью. Притязания удалось отвергнуть: ведь эти учреждения никогда не подчинялись российскому правительству. Более того, после утверждения в России советского строя русские афонцы, как на Афоне, так и в Турции, приняли греческое подданство.