Русский Дьявол
Шрифт:
Каждый писатель, затрагивающий тему Дьявола, должен, уподобившись античным героям и великому Данте, силой воображения пробраться «во плоти на тот свет», в царство самого Черта-Дьявола, и описать открывшееся ему. Рассказы разных авторов будут, разумеется, отличаться. Но оттого они становятся только еще интереснее.
Глава 10
Горе, хмель и «пьяное чудовище»
Есть в древнерусской литературе и сказочном фольклоре удивительный персонаж, имя которому Горе. А удивительный он потому, что не требует ни описания своего характера, ни даже сколько-нибудь поверхностного портрета. Услышит всякий человек его имя и сразу же представит, что это за чудо-юдо. Конечно, каждый опишет его по-своему, но общее
Сегодня нам известен достаточно большой круг песен о Горе. Общим для них является тема преследования человека злосчастьем. Тщетно пытается он уйти от Горя, это так же невозможно, как и сбежать от себя:
Я пойду-ту от горя во то ли чисто поле, Тут летит-то за мной Горё-то сизым орлом. Я пойду-схожу от Горюшка на тихи заводи, Поплыву-ту я по тихим всё по заводям; Тут за мной-то ведь Горюшко да белой лебедью.Если только Горе привязалось к герою, то оно преследует его до самой смерти:
Ты стой, не ушел, добрый молодец! Не на час я к тебе, Горе злосчастное, привязалося, хошь до смерти с тобою помучуся. Не одно я, Горе, еще сродники, а вся родня наша добрая, все мы гладкие, умильные, а кто в семью к нам примешается, ино тот между нами замучится, такова у нас участь и лучшая. Хоть кинься в птицы воздушные, хоть в синее море ты пойдешь рыбою, а я с тобою пойду под руку под правую.Древние сказители пытались задаваться вопросом:
Отчего ты, Горе, зародилося?И сами же отвечали:
Зародилося Горе от сырой земли, Из-под камешка, из-под серого, Из-под кустышка с-под ракитого.Этот вариант происхождения Горя требует пояснения, некоторой расшифровки. Хотя песни о Горе создавались уже во времена христианские, но основа у них чисто языческая.
В эпических и лирических песнях, сказаниях и мифах наших предков воссоздан неповторимый образ Матери сырой земли, одного из воплощений Великой богини — прародительницы мира. Это один из наиболее значимых персонажей русской мифологии с древнейших времен и до наших дней. Мать сыра земля представлялась воображению древних сказителей живым человекоподобным существом. Травы, цветы, кустарники казались им ее пышными волосами; каменные скалы признавали они за кости ее скелета; цепкие корни деревьев заменяли жилы, а кровью земли была сочившаяся из недр земли вода. И, как живая женщина, она гневалась, учиняя землетрясения, улыбалась под солнцем, даруя людям невиданные красоты, засыпала зимой и пробуждалась по весне, чтобы породить новую жизнь и новых земных существ. Одним из них и было Горе.
Но дети богини — тоже боги! В греческой мифологии мать-земля Гея считалась прародительницей всех олимпийцев. В индуистской мифологии Матри (то есть «Матери»), олицетворение созидательных и губительных сил природы, рассматривались как женские персонификации творческой энергии великих ведийских богов. Точно также и образ русской Матери сырой земли должен мыслиться более глобально — как средоточие неведомой нам космической энергии, участвовавшей в создании нашей Вселенной и нашего земного мира. Слово «горе» при всей простоте своего смысла для уха русского человека тоже порождает достаточно широкие ассоциации. Филологи традиционно связывают его с общеславянскими глаголами «гореть», «греть», но для понимания изначального его смысла, думается, следует заглянуть во времена
Само понятие «горе» выражает одно из состояний, переживаемых человеком, реакцию на постигшую его беду. Но посмотрим на его происхождение с несколько необычной стороны, а именно: не связано ли оно с названием какого-либо древнего божества, которое с некоторых пор стало символом угнетенного мироощущения человека? Такого рода предположения ни в коей степени не должны удивлять читателя. С одной стороны, как мы указали, Горе — дитя Великой богини, и потому само является божеством, с другой — мы привели уже более чем достаточно примеров, свидетельствующих, что названия демонических персонажей происходят от имен древнейших языческих богов. Похоже, что это один из законов мифологической картины мира.
Слово «горе» в связи с нашей интерпретацией следует толковать как последствия деяний бога Гора, о котором уже говорилось ранее. Ясно, что христиане никак не могли относиться к этому богу доброжелательно. Кстати, может быть, и выражение «горе луковое» произошло от словосочетания «горе лукавое», которое имеет прозрачный смысл («все горе от лукавого») и приобщает «горе» к числу демонических персонажей. Но опять-таки Горе наших древних песен не выглядит «одноцветным», оно все-таки «черно-белое», и яркое доказательство тому — знаменитая «Повесть о Горе-Злочастии, как Горе-Злочастие довело молодца во иноческий чин».
Эта повесть была обнаружена в 1856 году академиком А. Н. Пыпиным в Публичной библиотеке в Петербурге. «Написанная неизвестным автором, неизвестного происхождения, она внедрена в свою эпоху, в «бунташный» XVII век, и вместе с тем выбивается из нее, решает судьбы русского человека и человеческой судьбы в целом». Академик Д. С. Лихачев, чью цитату мы привели, выразил свою мысль излишне витиевато и несколько небрежно: литературное произведение не «решает судьбы людей». Но его наблюдение относительно того, что повесть «выбивается» из своей эпохи, а значит, затрагивает одну из вечных тем русской жизни, кажется нам очень важным. Скажем больше, она посвящена той типической ситуации, с которой сталкивается у нас практически каждая семья.
В основе сюжета «Повести о Горе-Злочастии» судьба молодца, который пренебрег наставлениями родителей и однажды стал завсегдатаем кабака. Пристрастился молодец к «зеленому змию», завелся у него, как водится в этих случаях, и товарищ по несчастью — брат названый. Стали они вместе пьянствовать, и казалось, что дружбе их не будет предела:
В те поры молодец понадеяся на своего брата названого, — не хотелося ему друга ослушатца; принимался он за питья пьяныя и испивал чару зелена вина, запивал он чашею меду сладково, и пил он, молодец, пиво пьяное, упился он без памяти и где пил, тут и спать ложился, понадеялся он на брата названого.Но дружба у пьяниц, как известно, кончается вместе с выпитой бутылкой, и надо ли говорить, что однажды названый брат взял и обобрал своего спящего приятеля, сняв с него дорогую одежду и забрав все ценные вещи.
Проснулся наш герой и задумался: что делать? Возвращаться домой ему было совестно, и отправился он на чужую сторону, взялся за ум, начал жить «умеючи», разбогател, а затем и вовсе надумал жениться. Так бы ему и поступить, горемычному, но, на свою беду, начал он однажды на пиру хвалиться своими успехами перед гостями. Тут-то подслушало его «хвастанье молодецкое» Горе-Злочастие и проговорило про себя: