Русский фантастический, 2015 № 01. Черновики мира

Керлис Пальмира

«Теперь постарается быстрее забыть о нашей встрече, — горько подумал Артем. — Его можно понять. Трудно гордиться непутевым сыном-неудачником». Он остро пожалел, что так быстро закончилось детство. В родительской кварте прошли лучшие годы. Мама всегда поддерживала его увлечение чтением. Брат, пока не женился на землячке и не уехал со льда, заступался, когда местные хулиганы выбирали Артема для насмешек и недобрых шуток. Артем очень скучал по брату. Тоска по нему и маминой заботе заметно отравляла жизнь.

— Опять

отстаешь! — чуть ли не хором закричали сестры, когда он выбрался на самый верх. — А мы с твоим папой чуть не столкнулись. Смешно, правда?

— Смешно, — давя комок в горле, прошептал Артем. — Хорошо, что «чуть». Если бы и вправду столкнулись, я бы, наверное, умер со смеху…

В таких ситуациях Артем забывал о своих страхах и опасениях. Он не боялся опоздать — его «тучка» взлетит вовремя. По сценарию, сразу после финала над ширмой поднималась «тучка» — выкрашенный чернилами осьминога плавательный пузырь с подогретым воздухом внутри. Высокая температура поддерживалась привязанной к пузырю свечой, а ширмой работала центральная декорация: зеленый холм и темно-коричневое дерево, в дупле которого трудолюбивые пчелы хранили мед.

Над кроной дерева следовало подняться тучке: секунда в секунду! Ни раньше ни позже… Артем, дожидаясь команды, удерживал пузырь за поддон свечи.

— А кто из вас видел тучку над деревом, ребята? — спросила Дашка.

Артем разжал пальцы. Недовольный гул ребятни, которая никогда в жизни не видела дерева, служил ему условным сигналом. Пузырь со свечой несколько секунд висел, будто раздумывая, потом неохотно поднялся к потолку, стукнулся об него и поплыл, увлекаемый сквозняком.

От визга и криков малышни заложило в ушах. За ширму заглянула Машка. Глаза у нее сияли.

— Быстро! — Она протянула руку и требовательно пошевелила пальчиками. — Быстро, пока они не выдохлись.

Артем вышел из-за «холма» и неловко поклонился. Шум в зале усилился, хотя всего минуту назад Артем готов был спорить, что такое невозможно.

Он хотел еще раз поклониться, но замер: у задних дверей маячили двое бородачей. Он узнал отца и бригадира.

«А этим что нужно?» — удивился Артем и вдруг заметил, что старшие смотрят не на него, а на плывущий под потолком выкрашенный пузырь с желтым огоньком пламени под брюхом.

— Кланяйся! — толкнула его в бок Дашка и заканючила: — Ну еще одну минутку, Артик! Ну, пожалуйста!

В ее голосе было столько мольбы, что он тут же забыл о неожиданных посетителях и низко поклонился.

— Если в ближайшую неделю молния не зарядит дежурку, нам придется отапливать кварты жиром, — сказал Михалыч.

— Если молния не зарядит, я объявлю эвакуацию, — хмуро ответил староста Тюхтий, шаркая носками из тюленьей кожи из угла в угол. — Нам придется перебраться на материк и проситься к землякам на постой. Конец

нашим знаниям, умениям, обычаям…

Артем обратил внимание, что сидящие на стульях отец и бригадир принялись в смущении мять шапки. Эвакуацию еще ни разу не объявляли, но ужасом двадцатикилометрового перехода по льду пугали не только маленьких детей. Взрослые исхода боялись куда больше.

— Забудем грамоту. Нам будет не до книг. Мы растворимся в дикости степных племен. А ведь у нас есть свой театр! Какая еще община может похвастаться театром? — Старик всплеснул руками и горестно покачал головой.

Отец негромко кашлянул.

— Мы как раз сверху, — сказал он. — Из театра. Мой сын придумал фокус с летающим пузырем.

Тюхтий тяжело посмотрел на него и с усмешкой спросил:

— Изготовлению нового арбалета ты предпочитаешь детские утренники?

Отец сжал губы, но глаз не опустил:

— Расчетная высота подъема пять сотен метров. Может не хватить. Электричество с каждым годом уходит все выше. Я ищу новые способы.

— Да, — Тюхтий перестал улыбаться. — Уходит выше. Для нас — бедствие, но для мира — возвращение природы в привычные рамки. Так что дни Хутора по-любому сочтены. Но в наших силах сделать этот счет длиннее.

— Поэтому мы и решили со Стрелком поднять манок выше, — напомнил о себе Михалыч. — Пузыри Артема могут взлететь очень высоко.

— «Очень высоко» — это сколько?

— Километр.

Тюхтий насупился:

— Вы отыскали не лучшее время для шуток, молодые люди. У меня две беременные на сносях и десяток младенцев. Отключены котел, генератор, прачечная и кухня. Со дня на день замерзнет канализация, а водопровод уже месяц как осушили, чтобы не расперло трубы. Может, все-таки поговорим о деле?

Отец кивнул в сторону Артема и сказал:

— Мы хотим попробовать привязать манок с лентой из фольги не к стреле, а к горячему пузырю. Если он и вправду поднимется выше, то туча разрядится и разогреет металл дежурки. Тогда мы сможем перебраться в теплые кварты, а эту башню переведем в дежурный режим…

— Ты мне еще расскажи, как главную шину нанизывать на позвонки косатки, — ворчливо заметил староста, — я после зарядки молниевод восстанавливал, когда ты у мамки еще только сиську искал, щенок…

И вдруг он повернулся к Артему:

— Я видел твои игрушки на представлениях, мальчик, но мне и в голову не приходило попытаться найти им практическое применение. Ты полагаешь, что теплым воздухом сможешь поднять манок с лентой?

— Нет, — с сожалением сказал Артем. — Теплым воздухом мы вряд ли что-то поднимем…

Тюхтий развел руками и, вопросительно подняв седые брови, посмотрел на отца. Папа возмутился:

— Почему сразу «нет»?! Если один пузырь поднимает свечку, то сто пузырей…