Русский фронт Первой мировой войны

Ростунов Иван Иванович

28 октября (10 ноября) Ставка отдала новую директиву № 5565^{412 413}. Она считала, что наступление «могло бы уже начаться 30-го и во всяком случае не позднее 31 октября» ¹". Указывалось, что предстоящее общее наступление, имеющее конечной целью глубокое вторжение в Германию, первоначально должно преследовать задачу сломить сопротивление германцев, если бы они попытались таковое оказать на фронте Калиш, Чен-стохов, и затем, не останавливаясь, прочно утвердиться на линии Ярочип, Остров, Кемпен, Крейцбург, Люблипсц, Катовице, Освенцим.

Для выполнения поставленной

задачи верховным главнокомандующим намечался следующий способ действий:

1) из четырех армий, действующих на левом берегу Вислы, усилия двух центральных должны быть направлены на разгром ченстоховской группы противника при одновременном обеспечении этого маневра наступлением правофланговой армии на Калиш и Велюнь, а левофланговой — на Краков;

2) армии, действующие на торно-млавском направлении и в Восточной Пруссии, должны энергично продолжать выполнение прежней задачи но обеспечению правого фланга и тыла армий, находящихся на ловом берегу Вислы;

3) армии, действующие в Галиции, продолжая безостановочное преследование отступающих перед ними австрийцев, должны частью сил обложить крепость Перемышль и энергично подготовлять атаку, постепенно закупорить Карпаты и вывести возможно большее число войск к верховьям Вислы;

4) в целях объединения действий войск, предназначенных для атаки ченстоховской группы противника, 4-я армия на период предстоящей операции времеппо переходила в подчинение главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта.

Предположения, изложенные в директиве, не носили категорического характера. Они, как и предыдущие, сообщались главнокомандующим фронтами для ознакомления.

К началу ноября перед германским верховным командованием стояла дилемма: продолжать ли искать решения войны на Западе или перенести центр тяжести операций на Восток против России. 26 октября (8 ноября) генерал Э. Фалькенгайн в своей главной квартире в Мезьере вместе с начальником военных сообщений полковником В. Тренером обсуждал план перевозок крупных германских сил на Восток. В духе такого решепия был информирован подполковник Р. Хенч, паправленный в австро-венгерскую главную квартиру для переговоров с генералом Ф. Конрадом. Но сражение на Ипре, где гермапцы со дня на день ждали крупных успехов, не позволило провести это решение в то время в жизнь. Поэтому Гинденбургу было предложено начать операцию в основном теми силами, которыми располагал главнокомандующий на Востоке.

Ядро гермапских сил — 9-я армия под командованием Макен-зена скрытпо от русских перебрасывалась в район Торна. Туда же направлялись прибывающие подкрепления с Западного фронта и некоторые части, взятые из 8-й армии. Германские войска, предназначенные для проведения операции, были развернуты в двух группах. Главную из нпх составляла 9-я армия, а вспомогательную — четыре неполных корпуса («Грауденц», «Познань», «Бреславлъ», «Торн»), 9-й армии ставилась задача нанести внезапный удар по правому флангу группировки Северо-Западного фронта, предназначенной для наступления на Берлин. Одновременно предполагалось вести активные действия силами австро-венгерских армий в северо-восточном направлении навстречу 9-й немецкой армии. Следовательно, германо-австрийское командование планировало грандиозную стратегическую операцию по окружению в Западной Польше главной группировки русских войск.

В Ставку начали поступать сведения о появлении па левом берегу Вислы, севернее Калшпа, новых германских частей. Считалось, что противник производил

перегруппировку. Это побудило ускорить наступление. 30 октября (12 ноября) Ставка отдала третью директиву. Она предусматривала переход 1 (14) ноября армиями, развернутыми на левом берегу Вислы, в общее наступление, придерживаясь оснований, изложенных в директиве № 5565 от 28 октября (10 ноября). Целью наступления ставилось «помешать упомянутой перегруппировке противника и удержать в наших руках инициативу действий» ⁴¹⁴.

Директива Ставки от 30 октября (12 ноября) ясно указывала Рузскому на сосредоточение крупных германских сил между Вислой и Вартой. В самом штабе его фронта было об этом достаточно материала. Так, 28 октября (10 поября) командующий 2-й армией С. М. Шейдеман, оценивая действия германцев, предполагал, что, «сосредоточивая свои войска в районе Ченстохова, они в то же время собирают их в районе Познани с целью подготовить удар по нашему правому флангу при дальнейшем нашем наступлении» ⁴¹⁵. 29 октября (11 ноября) начальник штаба армии генерал Чагин отметил: «... Противник все более и более развивает активную деятельность против нашего правого фланга, сосредоточив здесь уже значительные силы...» ⁴¹⁶ Он считал, что «новая группировка сил противника может вызвать необходимость перемены операционного направления фронтом на северо-запад» ⁴¹⁷.

Рузский не учитывал изменений в обстановке. 31 октября (13 ноября) он подписал директиву о наступлении. Опа была основана на неверной оценке группировки германских войск. Считалось, что главные силы 9-й армии отошли на Велюнь (около двух корпусов) и Ченстохов (около четырех корпусов). Предполагали, что в районе Калиша находилось до корпуса и двух-трех кавалерийских дивизий, а со стороны Торна по левому берегу Вислы наступали примерно две дпвизии, которые теснили

5-й Сибирский корпус из района Влоцлавска. Отмечалась некоторая переброска сил противника из Восточной Пруссии в район Торна ⁴¹⁸.

Ложное представление об обстановке повлекло за собой и ошибку в определении цели операции — глубокое вторжепие в Германию. Переход в контрнаступление намечался утром 1 (14) ноября. Ставка, ознакомившись с решепием Рузского, обратила его внимание на наличие между Вартой и Вислой не менее четырех неприятельских корпусов и указала на необходимость «изменить план действий и назначить новый срок для начала наступления» ⁴¹⁹. Но Рузский не принял это в расчет. Он был охвачен идеей похода в Германию и настаивал на своем. Ни план операции, ни срок ее начала пе были изменены. 31 октября (13 ноября) Рузский донес Япушкевичу: «Начало наступления 2-й, 5-й и 4-й армий мною назначено на 1 ноября, и не откладываю» ⁴²⁰.

Процесс выработки оперативных решений накануне Лодзин-ской операции свидетельствует о большой творческой работе штаба верховного главнокомандующего и штабов фронтов. Но отрицательную роль играла слабо поставленная стратегическая разведка. Сведения о противнике поступали поздно. Это вынуждало часто мепять решения. Не было твердости в руководстве со стороны Ставки. В результате русские начинали операцию с планом, который совершенно не отвечал действительности. Серьезная опасность, па*висшая над правым флангом их наступательной группировки, игнорировалась главнокомандующим Северо-Западным фронтом.