Русский капкан

Яроцкий Борис Михайлович

А из головы не выходила гадалка, которую он повстречал в Париже у «стены коммунаров». Старая гадалка, по виду румынская цыганка, с бельмом на глазу, за четыре франка нагадала – как насыпала соли на рану. Он сам пожалел, что спросил ее грубо:

– Знаешь, кто я?

– Русский, хотя и не совсем, – ответила она.

– И знаешь, что меня ждет в России?

– Знаю, если туда вернешься.

– Тогда говори. Добавлю десять франков.

– Зачем тебе Россия? Ты не совсем русский, – говорила цыганка, глядя в холеное лицо пожилого мужчины, пожелавшего узнать свое

будущее.

В темной морщинистой руке цыганка держала его пухлую руку, отвыкшую от физического труда. На рисунке ладони она читала какие-то знаки. Сказала:

– Я не буду тебе говорить. Тебя пожалею.

– Говори! – настаивал генерал.

– О скорой смерти гадалки не говорят. А твоя смерть за тобой придет в свое время.

– Когда именно? – привыкший к пунктуальности, генерал требовал конкретного ответа.

– Не скоро, – сказала цыганка и развела руками.

Генерал, любящий деньги, подарил цыганке ассигнацию в сто франков и поспешил уйти от «Стены коммунаров», уже испытывая суеверный страх.

И вот встреча с человеком, которому можно было раскрыть душу, чтоб получить успокоение.

– Меня там убьют, – высказал Миллер свое предчувствие лютеранскому духовнику.

– Где именно?

– В России.

– А если твою смерть обмануть? Например, именем Бога.

– Это как?

Духовник, дядя по матери, придумал ловкий ход:

– Тебе нужен двойник.

– А где его взять?

Искать двойника долго не пришлось.

– Твой двоюродный брат на тебя похож, – сказал духовник. – Ты давно его видел?

– Перед войной.

– Где он теперь?

– Не знаю. Если прячется от фронта, его, по всей вероятности, надо искать в его родовом имении.

– Это в Литве?

– Да, в Виштитице… Но вряд ли он согласится. Он и годами намного меня старше. Он уже вышел в отставку.

– Он отчасти ариец. А в отставку ариец уходит, когда долг исполнен до конца. Так распорядились наши прародители.

Первый раз генералу Миллеру напомнили, что в его жилах течет воинственная арийская кровь. Это было в академии Генштаба, когда изучали Центрально-азиатский театр военных действий. Профессор полковник Цирлих давал характеристику самому воинственному племени – хазарейцам, способным в крутой момент жизни изобрести взрывную энергию, сказал, как обронил: «Из среди здесь присутствующих, господа офицеры, только у капитана Миллера есть капля арийской крови».

Слушатели дружно повернули головы в сторону своего сослуживца: вот он, оказывается, какой ариец! В тайниках души наследники Бога (Готы!) хранят взрывную энергию, когда ее применят, вздрогнет человечество. Так повествуют Веды – индийские хроники.

Евгений Миллер с детства уверовал, что он Богом избранный живой потомок арийского племени. Вся его ближняя и дальняя родня должны ему помогать, как помогали до сих пор…

Наставник-лютеранин вернулся к предмету разговора.

– Если попросим Господа Бога… Ваш брат должен вас выручить. Лично у вас и у вашего брата Эммануила наступает крутой момент жизни. Наш бог велит Эммануилу принять на себя часть вашей ноши. Мы ему года убавим. Главное,

он – офицер. И тоже, как и ты, – Миллер. Одна кровь. Он, как мне известно, с порядками в русской императорской армии знаком. Что положено знать генерал-лейтенанту, как старшим подчиняться и повелевать младшими, с твоей помощью все он узнает. Нет такого дела, чтоб верящий в нашего Бога лютеранин отступил перед житейскими трудностями…

Брат отыскался, но не в Литве, не за линией фронта, а в Петрограде. Возглавлял он общество помощи инвалидам войны. Он уже обзавелся недвижимостью, помня: во время смуты (а смута была налицо, но в этот раз наступала не просто смена династий, а смена общественного строя – устоит ли прежний строй, утвердится ли новый?) умный человек – не зевай.

Эммануил Миллер не зевал. Он уже успел купить, притом, считай, за бесценок, трехэтажную хижину на Невском проспекте с видом на Аничкин мост и почти такую же скромную хижину на Фонтанке против кадетского училища. И еще он помнил золотое правило: кризис власти наступает после финансового кризиса. А недвижимость, как известно, при любой власти – это состояние, его не потеряешь, если у тебя голова не только для ношения шляпы или фуражки.

Отыскал его клирик, служка при католическом соборе Даугавпилса.

– Вам, господин Миллер, послание от вашего наставника, – и вручил розовый конверт с ангелом парящим – фамильным гербом семьи Миллеров.

Показав клирику на венский стул, Эммануил ножницами аккуратно разрезал конверт, углубился в чтение письма. Его тщательно выбритое аскетическое лицо не выражало ни восторга, ни уныния.

– Наконец-то бродяга Женька отыскался! – вслух произнес, не глядя на знакомого священнослужителя.

– Евгений Карлович прибыли из Парижа, – отозвался клирик.

– Я обязательно должен с ним встретиться?

– И как можно быстрее, – сказал клирик.

– А линия фронта?

– Для деловых людей это не помеха.

– Ну, разве что так…Надо подготовить документы.

– Их уже готовят. Наши друзья – с немецкой стороны – предупреждены.

– И авто пропустят?

– Пропуск на ваше авто у меня в кармане.

Братья встретились в оккупированной немцами Риге. Эммануил Миллер вживался в образ брата Евгения. Не потребовалось и двух месяцев, как Эммануил почувствовал, что он вошел в роль генерал-лейтенанта русской армии. Тут главное – портретное сходство. По заверению бывших сослуживцев Евгения Карловича, оно было.

С подлинными документами генерал-лейтенанта Миллера Эммануил Миллер на торговом корабле под флагом шведской короны отправился в Мурманск. Оттуда на американском гидроплане его доставили в Архангельск.

При нем неотлучно находился генерал-майор Марушевский, заместитель командующего войсками Северной области. Он один знал, что Эммануил Миллер – это двойник генерал-лейтенанта Миллера. По дипломатическим каналам шла почта, предназначавшаяся Главнокомандующему войсками Северным фронтом и одновременно Главному начальнику Северного края. Поэтому Марушевский решительно вскрывал пакеты, которые адресовались не ему, а его начальнику.