Русский капкан
Шрифт:
– Назад! – крикнул негр по-русски.
Машинист поднял над головой масленку. Сказал:
– Букса горит!
– Назад! – негр повторил команду.
Машинист, не выпуская масленки, с высоты кабины пригнул на землю. Ему вдогонку выстрелил конвоир.
Отец видел, как сын упал, выпустив из рук масленку, с трудом поднялся, похромал к стрелке и все-таки перевел стрелку, дал поезду дорогу на магистраль.
Негр бросился переводить реверс на «стоп». Но его опередил машинист; тяжелым гаечным ключом нанес удар по голове. За долю секунды
Поезд набирал скорость. Два десятка вагонов грохотали, стучали чугунными колесами на стыках рельс, торопливо приближались к заложенному фугасу.
Вечер перешел в ночь. За болотом, прозванным в народе Великий Мох, еще тлела вечерняя заря, вдруг на многие версты осветилось таежное пространство. Пламя взрыва рыбаки видели на реке Онега.
Вслед за паровозом полетели под откос платформы с закрепленными на них орудиями.
Домой Ряузовы не вернулись. Молодого Ряузова интервенты повесили на станционной водокачке, старого, чудом уцелевшего, родня отыскала в Котласе, в военном госпитале Северного фронта.
В связи с этой диверсией генерал-майор Пул вызвал в штаб экспедиционных войск генерал-лейтенанта Миллера и сделал ему очередное предупреждение: приказал очистить железную дорогу от диверсантов.
– Это невозможно, – сказал генерал-губернатор. – Белая армия не располагает достаточным количеством войск, чтоб надежно обеспечить охрану коммуникаций. Что же касается конкретного случая, русская контрразведка уже ведет дознание. Есть некоторые результаты.
И Миллер доложил командующему, что вскоре стало известно на всей дистанции пути. Жертвы были минимальные: один солдат из числа железнодорожной охраны погиб.
– Это был конвоир, – доложил Миллер. – Но его гибель не связана со взрывом на железной дороге. Убит он до подрыва поезда. Конвоир, по всей вероятности, уснул…
Английский генерал располагал другими сведениями, более точными. В эшелоне были офицеры, которые поспешили к паровозу, взрывной волной отброшенному под откос.
В будке машиниста нашли обгоревший труп.
– Конвоир успел сделать два или три выстрела, – возразил русскому генералу генерал Пул. – Он убил машиниста. Только непонятно, почему машинист, а не кочегар пытался сбежать с паровоза. Почему-то кочегар оказался на месте машиниста… Здесь много неясного.
Генерал злобно выругался, но в раздражении, к чему обычно прибегал, на рычаг трубку не бросил, сжимал ее в руке, как рукоятку нагана. Экспедиционные войска только начали осеннее наступление, и вот – первые неприятности. О них нужно будет докладывать в Лондон. Крушение поезда с боевой техникой – это был первый серьезный прокол молодого генерала в ранге командующего всеми экспедиционными войсками. Теперь – как на это происшествие посмотрит британский премьер-министр и американский президент.
Реакция высших руководителей союзных держав, главных организаторов военного похода на Россию, была молниеносна: почему генерал Пул до сих пор не
До ноября работала следственная комиссия. Она установила, что генерал-майор Пул занимался делом, несовместимым с воинской службой. Под его наблюдением английские саперы заготовляли для него строительный лес и на транспортных судах отправляли в Соединенные Штаты.
Конечно, за такие провинности генералов не привлекают к уголовной ответственности. За гибель солдат и офицеров могли наказать в дисциплинарном порядке. Не наказали.
Повезло артиллеристам, сопровождавшим боевую технику: из двадцати вагонов восемь остались на рельсах, уцелели все орудия.
В штабе союзных войск было принято решение: впредь к машинисту и кочегару воинского эшелона приставлять двух конвоиров.
Принявший командование полковник Айронсайд вменил в обязанность русским контрразведчикам брать в заложники семью машиниста паровоза на период его нахождения в пути.
Вскоре прибывший на место происшествия корреспондент газеты «Геральд» задал полковнику несерьезный вопрос:
– А если машинист сбежит к партизанам?
Ответ был серьезным:
– Расстреляем семью. Для русских это – наука.
Жестокость интервентов порождала жестокость коренных северян. Участились случаи отравления солдат и сержантов экспедиционного корпуса техническим спиртом. В контрразведку наугад забирали стариков и женщин, выбивали из них признания, что именно они виновны в гибели военнослужащих союзных войск, отведавших крепких спиртных напитков.
Наученные горьким опытом, заморские гости заставляли первую рюмку отведать хозяйке, и если в спиртном не было яда, пили сами.
При таком угощении русских женщин почему-то Бог миловал. Видимо, они обладали секретом, как избежать яда: пили почти наравне с гостями – гости попадали в госпиталь или сразу на кладбище, женщины (так по крайней мере утверждали иноземные врачи) жаждали похмелья. Объяснение было одно: видимо, сказывалась привычка. Хотя от северянок мало что зависело.
Капитан британского крейсера «Сальватор» Б.Б. Биерер в штаб союзных войск докладывал:
«Четыре матроса, сошедшие на берег, были приглашены русскими женщинами на именины. Матросов угощали спиртным напитком местного производства. Матросы были отравлены. Двоих спасти не удалось.
По моему приказанию в дом, где матросов угощали, я выслал патруль. Но там никого не оказалось».
33
К июлю 1918 года на Западном фронте наступило некоторое затишье. Военная промышленность США набрала полные обороты. Президент Вильсон поставил в известность своих ближайших союзников – Англию и Францию:
– Пора выпускать из клетки «Полярного медведя».
Сообщение не было сенсацией. «Полярный медведь» уже полгода топтал Русский Север. К этому времени порты Мурманск, Онега, Мезень, Архангельск были оккупированы.