Русский крест
Шрифт:
– Восемь человек. С сегодняшним возможно девять. Жена одного сегодня пришла, заявила, что он вчера вечером уехал, а на телефон не отвечает. Труп пока не обнаружен. Может загулял где. А вот с подозреваемым, сложнее. Есть два свидетеля, которые говорят, что видели, как таксеры подсаживали какого-то мужика, который голосовал с руки. Но опознать не смогут.
– Рома, сейчас пробей человека, кличка Пахом. Живет где-то в Прибрежном. У меня есть информация, что это его работа. Насколько я помню, там жителей немного. Так что сложностей быть не должно. Когда установишь, возьми кого ни будь из своих и у Степаныча попроси пару собровцев. Скажи,
– Сделаем товарищ полковник.
Роман встал со стула и вышел. Александр взял телефон и набрал номер Вадима.
– Вадим, ты вещи забрал? Мне бы переодеться, а то мокрый как лягушонок.
– Александр Иванович, здесь такое дело. Мне можно к вам зайти?
– Давай, жду.
Подумав пару минут, Александр набрал телефон Степаныча.
– Степаныч, зайди.
– Минут через пять.
Положив трубку в карман, достал из кармана пачку сигарет. Выбрав относительно сухую, закурил. Дверь приоткрылась и заглянул Вадим.
– Заходи. Что опять случилось?
– У вас дома никого не было. А соседка мне записку отдала. Сказала, чтобы я вам передал.
– Давай записку. Вадим, вот еще что. Заправь машину под завязку и завтра в отгул. Ключи оставишь у дежурного.
– Я свободен?
– Свободен, но относительно. Вадим, у тебя сигареты есть? А то мои намокли.
– Есть. Вот, почти целая.
Достав из кармана сигареты Вадим положил начатую пачку на стол.
– А, ты как?
– У меня в машине есть.
– Раз так, ладно, спасибо.
Вадим вышел, а Александр развернул записку.
– Вот что муженек. Мне от тебя подачек не надо. Как ты знаешь, мне от родителей осталась квартира. Квартиранты съехали, так что у меня есть где жить. А эта квартира твоя, вот в ней и живи. Прощай.
Скомкав записку, Александр выкинул ее в урну и сжав кулаки положил их на столешницу. Задумавшись, он не слышал, как Степаныч постучал в дверь и очнулся только когда тот несколько раз кашлянул.
– Степаныч, садись. Извини, задумался.
Прикусив губу Александр какое-то время посидел, не зная, как начать разговор. Затем взглянув в глаза сидящего напротив него Степаныча сказал.
– Степаныч, тут вот какое дело. Под меня УСБ копает, по просьбе начальника УВД. Копают всерьез. Так что я здесь досиживаю последние дни. У тебя как со временем?
– Через полчаса домой собирался.
– Степаныч, у меня просьба. Нужно заехать к председателю фонда помощи ветеранам и предупредить о проверке. Они в первую очередь хотят проверить фонд, куда уходят наличные деньги, что ЧОПы берут за охрану. Это ты в курсе, что семьям заключенных помогаем, да на войну идут. А проверяющим этого не объяснишь. Заключение будет однозначное, хищение денежных средств. Пусть директор фонда приготовит все мои расписки и подошьет в отдельную папку. Проверяющие затребуют, пусть отдает и в объяснении укажет, что всей наличкой как председатель общественного совета фонда распоряжался я.
– Иванович, но ты же себе петлю на шее затягиваешь. Это однозначно приговор.
– Знаю. Но мне уже все без разницы. У меня неоперабельный рак. Остались считаные недели. Но об этом никто не должен знать. Так как, сделаешь? Не сегодня, так завтра мне скорее всего хвостик подвесят. А давать лишний повод нашим врагам, желания нет.
– Сделаю, Александр Иванович. И что, ничего нельзя сделать?
–
Выкурив, после ухода Степаныча, сигарету, Александр накинул на плечи мокрый пиджак и спустился в дежурку. Взяв ключи от Волги, сел в нее и проехал к своему дому. Загнав автомашину на автостоянку, полковник подошел к подъезду. Постояв, развернулся и пошел к часовне. Поднялся на крыльцо и взялся за ручку двери. Но не открыл, а спустился с крыльца.
– Александр Иванович, что-то мучает?
Александр взглянул в сторону, откуда раздался голос. За кустом сирени, на скамейке, сидел монах в черной рясе, с длинными, густыми волосами, аккуратно подстриженными бородой и усами. Полковник подошел и сел рядом.
– Александр Иванович, я вижу, ты уже не первый раз подходишь к часовне, вот только не заходишь.
– Да что-то удерживает. Наверно грехов много.
– Кто у нас без грехов?
– Что, и у вас есть?
– Ну не всегда же я монахом был. Помните, девяносто девятый год, Гудермес, сводный отряд.
Александр внимательно посмотрел на монаха.
– Старший лейтенант Копытов, из ОМОН.
– Так точно.
– Ты как в монахи-то попал?
– Да это длинная история. Вкратце, когда вернулся с войны, пошел в отпуск. С семьей поехали к ее родителям. Пьяный на грузовике въехал в бок. В живых остался только я. После этого ушел в монастырь. Ребята попросили настоятеля, чтобы тот назначил человека присматривать за часовней. Настоятель меня назначил. Вот так сюда и попал.
– А, есть он, бог-то?
– Я верю, что кто-то там есть на небе. Когда попали в засаду, я богу молился. Может из-за чего и выжил. Граната прилетела, мы втроем лежали. Ребят покалечило, а меня не зацепило. Знаешь Александр Иванович, православие у нас в душе. Оно с детства в нас заложено. Вот возьми крест. Вот лично для меня это не просто символ, на котором распяли Христа. Ты вспомни наши народные сказки о богатырях. Пришел богатырь на поле, а там лежит камень с надписью, налево пойдешь, богатым будешь, направо пойдешь, счастье найдешь, а прямо пойдешь, убитым будешь. Вот он крест и получился. Да видно судьба у русских такая, обычно прямо ходят. Это как Христос взошел на крест, чтобы искупить грехи людские.
– Свои грехи я уж сам как ни будь искуплю. В рай я точно не попаду, а в аду сковородку еще для ментов не изготовили. Ладно, извини, что время отнял.
Александр встал со скамейки и зашел в свою квартиру. Такое он видел только во время обыска, у какого ни будь бандита, который уже всех достал. Все его вещи были вынуты из шкафов и валялись на полу. Зайдя в комнату, подобрал лежащий рядом с порогом спортивный костюм, переоделся и принялся за уборку. Растолкав одежду по шкафам, зашел на кухню и устало присел на табурет. Часы, висящие на стене показывали начало одиннадцатого. Глубоко вздохнув, он встал и заглянул в холодильник. Сделав пару бутербродов механически пережевал и запил холодной водой. Зайдя в спальную, постоял возле кровати, взял с кровати подушку и прошел в зал. Бросив ее на диван, прилег и укрылся пледом. Уснуть долго не мог и ворочался с боку на бок. Дрема накатила часу в третьем. В пустой квартире пиликание сигнализации от автомашины раздалось как телефонный звонок. Александр подорвался с дивана и выскочил на балкон. В сумерках он заметил лишь два покачивающихся силуэта, которые удалялись от автостоянки.