Русский крест
Шрифт:
– Да какой разговор.
Накатившая слабость сыграла свою роль и почти до самого города Александр то просыпался, то опять впадал в дремоту. Лишь, когда появились первые дома, полковник окончательно стряхнул с себя остатки сна. Андрей заехал на стоянку ФСБ и заглушил автомашину.
– Вот и все полковник. Наша совместная эпопея закончилась. Спасибо за помощь. Вряд ли больше увидимся. С банкиром у нас все срослось. Завтра задерживаем его, на спецборт и в Москву. Удачи.
Пожав руку Александра, он вышел из автомашины и пошел не оглядываясь в сторону управления. Полковник сел за руль Волги и осторожно выехал со стоянки. Не был он прирожденным водителем. И сколько жена не ныла, своей автомашиной он так и не обзавелся.
– Александр Иванович, тут такое дело. Кто-то с утра с вами встречи добивается, раз десять звонил. Буквально полчаса назад был последний звонок. Я у него взял номер телефона и сказал, что вас сегодня больше не будет.
– Где номерок?
Дежурный протянул ему листок бумаги. Полковник взглянул на номер, который ему ни о чем не говорил. Зайдя в кабинет, включил кондиционер и сел за стол. Еще раз посмотрел на листок с номером и достал телефон. Набрав номер, услышал короткие гудки. Занято. Выкурив сигарету еще раз набрал. Ему ответил мужчина. Голос был с хрипотцой. Такой обычно бывает, когда много курят.
– Вы мне звонили.
– Александр Иванович, вас Петр Алексеев беспокоит.
– Что-то не помню такого.
– Вы нас с братом задерживали за кражу из магазина. Но это давно было.
– Вспомнил. Ты в магазин залез, а брат на стреме стоял. Тебя на выходе из магазина и приняли.
– Да, да. Александр Иванович, за нами с братом должок остался. Так вот, я вернуть хочу. Встретиться нужно, желательно как можно быстрее.
Полковник взглянул на часы. Время уже подходило к семи вечера.
– Давай, через час, у драмтеатра.
– Все, заметано.
Александр закрыл кабинет и вышел на улицу. Ключи от автомашины отдал дежурному. Решил прогуляться по городу. Когда еще такая возможность выпадет. Небольшой ветерок гонял по небу белесые облака, тополя о чем-то перешептывались между собой. Александр шел по улице и сам себе улыбался. Оказывается, он даже раньше и не замечал, как изменился и похорошел город. Возле театра был небольшой музыкальный фонтан. Струи которого то поднимались, то опускались. А над ними были установлены трубки различного диаметра, которые в зависимости от напора воды наигрывали какую-то грустную мелодию. Полковник подошел к фонтану и подставил раскрытые ладони под опадающие струи. Постояв так, намочил водой носовой платок и вытер обветренное лицо. Повернувшись, он прошел в сквер перед театром и сел на лавочку. Время еще позволяло и достав из пачки сигарету, размял ее пальцами и прикурил. Не успел докурить, как рядом с ним на лавочку опустился запыхавшийся, коренастый, высокий мужчина.
– Александр Иванович, здравствуйте. Я боялся опоздать.
– Да, изменился ты Петр. Встретил бы на улице и не узнал. Ты же в молодости хоть и высокий был, но кожа, да кости.
– Время. Ну и чай не на казенных харчах.
– Петр, ты о каком долге говорил? Вроде ты мне ничего не должен.
– Ну это вы так считаете. Вы же на магазине нас обоих с братом приняли. Ну ладно я, не в мать, не в отца, а в удалого молодца. А брат у меня всегда умницей был. Он и школу закончил с золотой медалью. Да что я говорю, вы и так знаете, что я тогда его подбил. Сказал, что он не мужик, если со мной не пойдет. А вы же ему тогда поверили. Свою трешку я заслуженно получил. За это я на вас не в обиде. А братан даже свидетелем не прошел. Закончил институт нефти и газа. Уехал на север. Сейчас работает начальником управления буровых работ. Меня пристроил. Я сейчас у них по снабжению.
– Волосы у него на зоне отрасли?
– Да какой там. Как колено лысый. Порода у него такая. Так вот. Говорит он, что только пару дней как освободился. Посидели мы с ним в кафе, а затем водки с закуской в магазине взяли и ко мне поднялись. Выпили хорошо, он по пьяни и разоткровенничался. Лохматый за несколько дней до освобождения в карты проигрался, какому-то Тимуру. Я правда этого Тимура не знаю. Он уже без меня пришел. Платить нечем было. Тимур его и поставил перед фактом. Либо Лохматого братва на нож поставит, либо тот, когда освободится вас грохнет. Дал ему две недели. Что бы недельку погулял, а за вторую с вами вопрос закрыл. Сегодня как раз неделя, как он на свободе. У Тимура кто-то из подельников на свободе остался. Они Лохматому ваш адрес пробили, а сегодня ствол должны передать. Если честно, я не хотел вмешиваться. С утра брату позвонил, тот меня к вам и отправил.
– Тимур не успокоился значит. Решил и рыбку съесть и меня завалить.
– А, кто он такой?
– Да, никто. Две ходки за грабежи и кражи. Собрал возле себя малолеток. Как же, герой. Блатная романтика. Во время задержания покрасоваться перед молодняком решил, а я ему зубы выбил.
– Александр Иванович, сейчас уже дело прошлое. Нас с братом кто сдал, Васильич? Сосед наш, ныне покойный.
– Он самый.
– Все глухую тетерю из себя корчил. Ничего не вижу, ничего не слышу. А мы, с братом о магазине на балконе разговаривали. Хотя с другой стороны, не приняли бы тогда, черт его знает, как бы все сложилось. Александр Иванович, так я пойду.
– Да, конечно. Спасибо тебе Петр.
Петр смущенно пожал плечами, встал и пошел по аллее. Александр сидел и смотрел ему вслед, пока тот не затерялся среди спешащих по своим делам пешеходов. Выкурив сигарету, он поднялся и вышел на улицу. Остановив такси, сел в нее и проехал к отделу. Дежурный уже не ожидал его возвращения. Снял китель, галстук и растегнул верхние пуговицы на рубашке. Увидев полковника, засуетился. Александр остановил его.
– Степаныч здесь?
– Да, здесь. Еще не успел уехать.
– Скажешь, что я жду его у себя в кабинете.
Александр поднялся в кабинет, открыл сейф. Достав верного Макарова, передернул затвор, поставил на предохранитель и засунул сзади за пояс, прикрыв курткой. Он уже сам хотел звонить Степанычу, как тот зашел в кабинет. Александр подошел к двери, запер ее на ключ.
– Степаныч, достань из холодильника коньяк и фужеры с полочки.
– Иваныч, так я за рулем.
– Я тебе много и не предлагаю. Компанию составишь.
Дождавшись, когда Степаныч нальет коньяк и сядет, полковник поднял свой фужер и посмотрел через него на свет. Выпив, теперь уже сам его наполнил, а Степаныч лишь слегка пригубил. Александр взял фужер обеими руками, опершись локтями об стол.
– Степаныч, я вот чего тебя тормознул. Мне информацию слили. Заказали меня Степаныч.
– Это кто у нас такой смелый?
– Тимура помнишь?
– Это тот, который тебе во время задержания на ботинки плюнул. Ты ему еще тогда по роже засветил и ботинки заставил вытереть. И все на глазах у его щенков.
– Да не все так просто. Перед последней отсидкой он на зоне был подсматривающим, пока настоящий вор не пришел. Тимур после освобождения на воровскую корону рассчитывал, а я его обломал. Скорее всего, ему жулики на зоне этого не простили. Вот и бесится.