Русский крест

Забокрицкий Олег Николаевич

– Кто стрелять будет и где?

– Возле дома. Скорее всего на выходе из подъезда. Стрелять должен бандюган, откинулся с зоны на днях. Кличка Лохматый. Я того тоже как-то брал.

– Может охрану организуем.

– Вот еще. Меня охранять неизвестно сколько. Да меня опера засмеют. Я что хотел. Ты бы меня подстраховал на выходе пару дней.

– Сделаем.

– Степаныч, если у тебя со временем не в напряг, то может добросишь до дома?

– Пойдем. Моя карета у подъезда.

Выпив коньяк, Александр поднялся. Степаныч поставил фужер не допив, и они оба вышли из кабинета. Спустившись, полковник окликнул дежурного.

– Заместитель меня пусть с утра не ждет. Я задержусь. Да и Вадим за мной пусть не ездит. Сам доберусь.

Выйдя

из отдела, Александр со Степанычем сели в старенькую Ниву и проехали во двор дома, где находилась квартира полковника. Степаныч остановил Александра, который уже собрался выходить из автомашины.

– Иваныч, как думаешь, откуда стрелять будет?

– Да из Лохматого еще тот стрелок. Ну с крыши точно нет. Крыши у меня из квартиры просматриваются. А вот когда с крыльца спускаться буду, самое оно. Видишь, кусты акации. Если за ними встать, то ни с крыльца, ни со стороны тротуара человека не видно.

Распрощавшись со Степанычем, Александр вышел из автомашины и поднялся на крыльцо. Открывая дверь в подъезд почувствовал на затылке тяжелый, полный ненависти взгляд. Оглянувшись, никого постороннего не заметил. Лишь на газоне, напротив крыльца, какая-то бабулька выгуливала истерившую мелкую шавку, да вдалеке, из двора выезжала Нива Степаныча. Поднявшись в квартиру, полковник принял душ, одел спортивный костюм и зашел на кухню. Долив в чайник воды, включил его. Настроение испортилось. Как будто в доме был покойник. Хотя они с женой последнее время не то что ссорились, но были как совершенно чужие люди. Но хоть душа в доме живая была, можно было перекинуться парой слов. В подреберье заныло так, что стало тяжело дышать. Взяв со стола таблетку, он запил ее холодной водой и сел на табурет, прижав ладонь к больному месту. Раздавшийся телефонный звонок был совсем не к месту. Но полковник заставил себя встать, достать из ветровки телефон и ответить.

– Да. Слушаю.

– Саша, это Дмитрий тебя беспокоит. К тебе зайти можно?

– Не можно, а нужно. Ты где?

– Возле подъезда стою.

– Давай, заходи. Сейчас дверь открою.

Александр подошел к двери и открыл ее. Дождавшись Дмитрия, пропустил того в квартиру, который, скинув туфли сразу прошел на кухню. Достав из пакета бутылку водки, шмат копченного сала и булку хлеба, выложил на стол.

– Саша, в этом доме, нож и стопки найдутся?
– спросил он Александра, который слегка задержался, закрывая дверь.

– Дима, вот только тупить не надо. То ты не знаешь, где у меня что лежит.

Дмитрий рассмеялся.

– Знаю, но надо же благословения у хозяина спросить.

Достав стопки поставил их на стол. Взял висящую на стене разделочную доску, нарезал хлеба и сало. Александр пристально посмотрел на гостя.

– Дима, а ты вроде уже сильно навеселе. Смотрю, ты в последнее время хорошо прикладываться начал. Ты бы бросал это дело. Или что-то случилось?

– Случилось Саша, полгода назад. Когда новый начальник УВД пришел. Выдержать бы еще год, а там на пенсию. Знаешь, у молодежи сейчас песня есть популярная, а там слова "Я свободен". Вот и я буду свободен. Представляешь, нам в наружку идут задания на комерсов, сотрудников администрации, начиная с районной и заканчивая областной, банкиров и подобную мразь. А посадок-то нет. Получается, что кто-то на них компру собирает. Да что я жалуюсь. У тебя положение еще хуже. Давай, сначала выпьем.

Разлив водку по стопкам, гость не дожидаясь хозяина выпил, сделал бутерброд и начал его пережевывать. Александр последовал его примеру. Выпив, он сходил на балкон и принес пепельницу, оставив дверь на балкон открытой. Оба закурили. При Ирине им такая вольность бы не сошла с рук. Табачный дым на дух не переносила. Затушив сигареты, выпили еще по одной. Дмитрий встал из-за стола и начал ходить по кухне. Полковник знал, что такое хождение, это признак крайнего раздражение.

– Дима, так что случилось?

– Срочное задание на наружку за тобой выписали. УСБшники

решили, что самые умные. Сегодня утром на твою служебную Волгу прикрепили датчик движения. Хотели сами, через спутник отследить где кататься будешь. Тем более, что им кто-то слил, что ты на работу не выйдешь, значит будешь мотаться по своим делам. Не знаю, как ты нашел датчик, да мне и не интересно. Но вот с такси ты хорошо придумал. Они его почти целый день отслеживали. Мои парни, когда узнали, что за тобой работать будем, хотели забастовку объявить. Саша, я со старшими смен договорился, если тебе нужно куда-то отъехать, что бы начальство не знало, ты фарами пару раз моргни. По телефону лишнего не говори. Его тоже с завтрашнего дня ставят на уши.

Достав из кармана пиджака простенький телефон, Дмитрий положил его на стол.

– Саша, пусть при тебе будет. Если что, я на него позвоню. Телефон и симка левые. Да, вот еще что. Ты бы себе норку присмотрел. Начальник УСБ хвастался, что скоро они такого человека повяжут, что скандал будет на всю область. Конкретно не сказал, но я понял, что камушек в твой огород. Ну что, по единой, да я поеду. Меня водитель ждет. Да и перебрал я вроде сегодня.

Встав из-за стола, Дмитрий пошатываясь подошел к двери. Остановившись, поднял кулак на уровне головы и молча вышел. Александр закрыл за ним дверь и зашел на кухню. Закурил и сел за стол. Взяв пульт от телевизора, включил его. Пытался посмотреть, но на увиденном сконцентрироваться не смог. Выключив телевизор прошел в комнату и прилег, но сон не шел. За ночь несколько раз вставал, заходил на кухню, выходил покурить на балкон, опять ложился. Если и удалось поспать, то от силы минут сорок. Дождавшись, когда пропищит будильник, Александр встал и прошел в ванную. Постояв под холодными, упругими струями душа, он растерся до красна. Одевшись прошел на кухню. Утро начиналось как обычно, сигарета, кофе и пшено в кормушку. Вот только Павка сегодня не прилетел. Возле кормушки его ждала только голубка.

Александр грустно усмехнулся.

– Что милая, похоже гнездо свили.

Взглянув на сияющий на солнце позолоченный купол часовни, вспомнил слова монаха о кресте. Не отрывая взгляда от креста, докурил сигарету. Затушив, бросил окурок в пепельницу и зашел на кухню. Достал из шкафчика пистолет и положил его на стол. Постояв, Александр решился. Выщелкнул из рукоятки магазин, достал из патронника патрон и вставил его в магазин. Покрутив его в руках, вставил его до щелчка в рукоять пистолета. Засунув его в оперативную кобуру, под мышку, открыл дверь и вышел в подъезд. Достав из кармана телефон, набрал Степаныча. Тот подтвердил, что ожидает, но ничего подозрительного пока не увидел. Выйдя на крыльцо, полковник остановился и прикурил. Женщина, выгуливающая собачонку, повернулась и вскинула руку. Раздался приглушенный хлопок. В руках у женщины был ПСМ с глушителем. Вроде и пистолет небольшой, удобный, да одна беда. Осечки часто бывают. Вот и на этот раз у стрелка что-то пошло не так. Александр достал пистолет, сначала прицелился, но затем опустил руку. Женщина шла на него лихорадочно нажимая на спусковой крючок. Полковник усмехнулся.

– Лохматый, ну какой же ты идиот. Вырядился от бабы не отличишь, а с пистолетом обращаться не научился. Ты затвор передерни, а затем и стреляй.

Лохматый остановился, передернул затвор и взглянув на отлетевшую в сторону гильзу поднял пистолет.

– Лохматый, ну это же не твое. Ты же вор, а не убийца. Брось пистолет.

– Мне все одно. Что менты, что наши. Один черт кирдык. Так может хоть одного мусора на луну отправлю. Два выстрела слились в один. Щеку Александра опалило огнем, а Лохматый запрокинув простреленную голову, с которой слетел парик, упал на землю. Дернувшись всем телом несколько раз, Лохматый выронил пистолет из руки. Подбежавший Степаныч остановился возле него. Взглянув на лежащего неудавшегося киллера, отбросил в сторону ногой парик подошел к стоящему Александру. Тот убрал пистолет в кобуру и взглянул на Степаныча.