Русский меч

Перумов Ник

Вот так так! Это что ж за новые веяния? Совместная у них обитель там, что ли? Верно, отстал я от жизни, отстал...

– Так с чем же пожаловали, гости дорогие? О чем со мной говорить-то можно? Человек я лесной, дикий, который уж год из дебрей своих носа не высовываю...

– Вот про дебри-то мы вас спросить и хотели, - голос у Лики чуть звенит.
– Почему у вас такая деревня странная? Все вокруг - и Павлово, и Рокочино, и Дубровка - в развалинах, а в Орташеве все дома как новенькие? Не осели, не покривились, крыши как только что крыты...

– Огороды незаросшие, - внезапно вмешался Ярослав. Голос у него сильный, упругий - приятный голос.
– Им бы давным-давно бурьяном покрыться - а тут чистая

земля! Вскопанная, взрыхленная - навозу подкинь и можно сажать...

– И поля такие же!
– подхватила Лика.
– Повсюду они лесом зарастают а у вас словно под парами стоят. Вот мы и удивились... и братия наша удивилась...

– Так неужто же отец-настоятель ваш так этим заинтересовался, что погнал в эдакую даль?

– Конечно!
– выпалила Лика.
– Кто знает, может, на этом месте благословение... может, тут подвижник древний жил или даже святой, и теперь заступничает за землю осиротевшую? Как же нам не выяснить?.. Тем более, что обитель наша тут неподалеку, в Пестово... до Кипрени на поезде, а пятнадцать верст - так это ж пустяки!

– А с чего вы решили, что я об этом что-то знать должен?

– Так вы ж здесь живете!
– Лика руки перед грудью стиснула молитвенно, вся вперед подалась.
– Вы все видите, все знать должны! Вам-то самим - неужели это не интересно?!

Интересно, не интересно... А чего ж тут интересного, если я сам это все и делаю?!

И тут словно бы повело меня что-то! Да сколько ж можно прятаться, следы путать, от каждого шороха вздрагивать?! Сколько можно этим черноризцам в пояс кланяться?! Раньше-то - никого и ничего я не боялся. Забрало не опускал, на медведя с одной рогатиной выходил - и ничего. А монаси эти, божьи заступники... Власти, правда, у них сейчас не в пример больше, чем раньше - глянь-ка, Священный Синод уже и парламент заменил, и президента, а патриарх сам, бывало, в Кантемировскую танковую да Псковскую десантную выезжал, да не с проповедями, а с инспекциями... Инквизицию пока не ввели, но опять же, кто их знает... Раскол-то до сих пор памятен. Правда, хватило у черноризцев ума - не вбивают учение свое в головы паровым молотом, уроки Закона Божьего только для желающих, молитвы опять-же только для них... Никто вроде бы никого не насилует, а народ как-то уж слишком рьяно к храмам потянулся... А разговоры! (Я хоть и в дебрях сижу, а что на свете делается - знаю) Разговление, неделя страстная, суббота родительская, заутреня, вечерня, а ты в какую обитель, а я такой вклад за упокой сделала, а батюшка вчера на проповеди так про муслимов этих страшно говорил...

Ну да меня это пока не коснулось. И верно - хватит прятаться. А если и двинутся против меня черноризцы всей силой - так давно пора застоявшуюся кровь разогреть. Тем более, что это ж война бескровная...

– Так а что ж домам тем не стоять, коли я сам за ними приглядываю? я себе еще чаю налил, откинулся вольно. Мол, нипочем мне все ваши намеки.

– За всей деревней?
– у Лики глаза округлились.
– Один? А зачем?

– Жду, когда хозяева вернутся, - я плечами пожал.
– Что ж тут странного?

– Да не под силу это одному человеку!
– выпалила Лика.
– Как так можно? И поля, и огороды - тоже вы?

– Тоже.

Переглянулись они. Ясно, что ни единому слову не поверили.

– Ежели за домом постоянно следить, не запускать - так и трудов-то особых прикладывать не приходится...
– я добавил.

Пресеклась беседа. Не ожидали они, верно, что я так просто, в лоб, им все выложу. Интересно, что дальше станут делать.

Лика поднялась первой - судя по всему, она, а не Ярослав, была главной в этой компании.

– Спасибо за хлеб, за соль. Спасибо этому дому, пойдем ко другому...

– Да куда же вы пойдете? Оставайтесь. Горниц у меня две. Не стесните...

–

Невместно нам в доме без святого образа ночевать, - мрачно проговорил Ярослав.

Я пожал плечами.

– А по мне крыша над головой есть - и ладно!

– Сказано - не хлебом единым...
– насупился было парень, но Лика (она-то, видать, поумнее оказалась) за рукав его дернула - молчи, мол, дурак, все испортишь...

– Спасибо-спасибо, - скороговоркой, - так и сделаем, Михаил Андреевич, не сомневайтесь... Мы тут погулять хотели бы... Рюкзаки вот только бросим - и пойдем...
– а сама на меня выжидательно смотрит: не схвачу ли за руку? не начну ль отговаривать?

– Ну, так и отчего же не погулять?
– я пожал плечами.
– Да только что ж по нашей деревне ходить-то? Два десятка изб пустых, запертых да заколоченных - что в них интересного?

– А вот нам и интересно, как это вы их в сохранности содержите, внутрь не входя?
– приняла вызов, молодец, Лика, уважаю. И каким ветром тебя только в невесты божьи занесло?

– Да вот так и содержу. Когда крышу подлатаю, когда еще что по мелочи сделаю...
– я дразнил ее и она это чувствовала. Ничего - ничего, раз такая смелая - пройдись-ка по деревеньке нашей в сумерках... а то еще на Мохово Болото сходи - там, где Моховый Человек под луной бродит-вздыхает, на судьбу жалуется... Не знаю, поможет тебе тогда молитва твоя, девонька, или нет... Хотя - говорят, что у кого из них вера и вправду есть, так на многое способны.

Вот мы и проверим, на что. Рюкзаки они и вправду во второй горнице оставили - и шасть - шасть на улицу. Ну, мне за ними следить недосуг - по хозяйству дел полно...

По деревне они долго лазали. Все дома, гляди-ка, обошли, ни одного не пропустили. И чего только вынюхивали? Что тут у нас вот так, с наскоку, вынюхать можно?

Я с огородом покончил, топор прихватил, гвоздей там всяких, и прочего - и тоже на улицу. Гости мои как раз перед избой бабки Васюшки застыли. Ну застыли и застыли, мне-то какое дело? А потом смотрю - Лика, не стесняясь, рубаху расстегнула, за крест нательный, с шей его не снимая, взялась - и что-то нараспев тянет, ровно молитву. Ярослав рядом и - клянусь Перуном! стоял он так, словно в руках автомат держа и поминутно ожидая, что кинется на него кто-то...

Почуяли неладно.

Но да мне-то что, я иду себе, насвистываю, топориком так слегка помахиваю... Далеко до гостей моих было, нипочем бы обычному человеку не разобрать Ликиных слов - а я вот разобрал и, верите ли, нет - пробрало меня от них до самой печенки. Вот ядрена кочерыжка, знает девка свое дело, не зря ее отец-настоятель главной поставил, ко мне отправляя... умный, видать, черноризец, мозги жиром еще не заплыли...

Потому как не имели слова Лики ничего общего ни с "Отче наш", ни с "Богородицей", ни вообще с какой-либо молитвой. Заклятие это было, именем их сильномогучего Бога запечатленное заклятие, изгоняющее бесов. Так вот в чем оно дело-то, значит... Да, смекнули умные головы, что не с хоругвями да святыми образами ко мне в гости ездить надобно, а присылать вот таких... "Верные, не знающие сомнений", - не про таких Стругацкие Аркадий с Борисом писали, да уж больно точно сказано. Потому как Изгоняющий хоть с малейшим сомнением - уже не изгоняющий.

Так что гости у меня оказались и впрямь знатные. "Экзорцисты" по-импортному, "бесов изгоняющие" по русскому строю. И притом из лучших потому как не требовались ей, Лике сей окаянной, ни молебствования, ни ходы крестные, ни святая вода, ни образа... Ничего, кроме нательного креста да веры ее. И правильно, потому как со всеми другими я бы справился... Ух, молодец же ты, настоятель неведомый, быстро соображаешь, хорошо, толково... Жаль только, нельзя тебя теперь в живых оставлять. Больно много знаешь... или же слишком о многом догадываешься.