Русский мир. Часть 1
Шрифт:
Среди сказочников-мастеров чаще встречаются мужчины. Но были и женщины, в их изложении сказки приобретали несколько иной характер. Они отличались особой мягкостью, задушевностью. Все грубые или слишком жестокие места в них сглаживались. Изменялся даже сюжет. Так, в некоторых сказках, хотя и довольно редко, встречается «неверная мать», которая ради своего любовника хочет извести сына. Такие истории заканчиваются суровым наказанием матери. В «женских» же вариантах наказание гораздо мягче, иногда сын прощает мать. Известная сибирская сказительница Винокурова даже давала пояснения этому: «Нет прав#ов таких, чтоб мать казнить»36.
Интересна судьба традиционной сказки в советское
Работы по изучению и собиранию сказки после революции не прекращались, но в основном в рамках старых, дореволюционных еще, научных школ. Однако по мере того как укреплялась государственная система в стране, соответственно возрастала необходимость усиления идеологической работы, которую теперь было надо поднять на новый уровень, стал заметен возврат ко многим традиционным ценностям, без которых невозможно, наверное, было достичь стабильности в стране и спокойствия в народе. Одним из таких незыблемых начал стала русская сказка.
С конца 1930-х гг. начинается взлет интереса и внимания к русской сказке, хорошо продуманный и поддерживаемый правительством. Ее воспитательное значение в жизни народа было оценено по достоинству и широко использовано. Она начинает новую жизнь. Во-первых, массово обретает печатный вид, а значит, теряет свою гибкость и изменчивость. Русские сказки печатались в советское время огромными тиражами, их иллюстрировали лучшие художники страны, многие издания стали подлинными художественными шедеврами. Их «причесывают» и «приглаживают» – убирают разговорные, устаревшие и местные слова и фразы, язык сказок осовременивается и становится гладким и понятным всем. Убирают грубости, жесткости и «страшилки», мертвецов, черепов, костей и съеденных людей становится совсем немного. В сказки, изложенные для детей, вводится логика и связь между событиями, от чего сказка много теряет, именно в абсурдности и нелогичности часто скрывается подлинное очарование народной сказки.
Во-вторых, появляется новый вид искусства – самый массовый – кино. Сказку начинают экранизировать. Теперь уже не только сюжеты становятся статичными, но и персонажи приобретают конкретные формы. Баба-яга – лицо артиста Г. Милляра, богатырь – осанку С. Столярова, Иванушка-дурачок – повадки О. Даля, царь – веселость М. Пуговкина и т. д. Каждое время давало свои лица, но простора фантазии, которая столь важна в сказке, оставалось все меньше. Позже сказки стали рисовать для экрана, появились мультипликации.
При всех тех потерях, которые понесли сказки как жанр, обретя «официальное» лицо, надо отметить, что в целом в советское время сказки укрепили свои позиции в русском обществе. Книги, фильмы и мультипликации были неизбежны в новых исторических условиях, а главное, в новом информационном окружении. Сказка не только выжила, но и обрела новую, очень большую популярность. Она наглядно продемонстрировала свою живучесть и способность приспосабливаться к изменившимся условиям: стало понятно, как она смогла выжить и сохранить свое влияние на протяжении веков.
Так же как книги готовили лучшие мастера своего дела, так фильмы и мультипликации делались очень профессионально, на высоком уровне. Актерский состав подбирался сильный, самые известные актеры
Конечно, цари в таких фильмах часто сильно оглуплялись и становились злыми, а бедность героя особо подчеркивалась, в сюжет вводились классовые конфликты, которые практически отсутствуют в традиционной сказке, но это все не слишком затемняло главное. Идеи и идеалы сохранялись вполне традиционные – не в деньгах счастье, помоги ближнему, и тебе помогут, любовь и верность вознаграждаются, семейное счастье важнее любого богатства и т. д. И на них продолжали воспитываться поколения советских детей. Таким образом, сказка продолжала оставаться связующим звеном не только между разными социальными группами, но и между совершенно разными историческими эпохами.
И в современное, сложное в идейном плане, время сказка выживает. Конечно, ее позиции сильно пошатнулись под воздействием иностранных фильмов и мультфильмов, из-за конкуренции с компьютерными играми, от снижения интереса к чтению вообще. Но все-таки мамы и бабушки еще помнят прекрасные книги и фильмы, на которых они выросли сами, да и воспитатели в детском саду ничего нового не придумали. Все еще трудно Тому и Джерри в воспитательном плане соперничать с царевной-лягушкой. Характерен диалог между продавцом в магазине видеофильмов и состоятельной дамой, подъехавшей на большом джипе к магазину: «У вас детские фильмы есть?» – «Вот, целая полка». После беглого взгляда: «Да нет, мне нужны старые, советские сказки». – «Что вы, их сразу разбирают!» Можно надеяться, что начинается возрождение интереса к традиционным сказкам и после очередного периода отрицания они займут свое место в жизни России.
Первые публикации сказок появились еще в XVIII в. Это были в основном случайные сборники отдельных сказок, часто «доработанные» автором-составителем. Печатали их для развлечения публики, на волне общего интереса к печатной светской книге, завоевывавшей книжный рынок в России. Наиболее известные среди них – «Пересмешник, или Словенские сказки» М. Д. Чулкова (ч. 1–4. М., 1766–1784), «Русские сказки» В. А. Левшина (1780–1783), «Сказки русские» П. Т. Тимофеева (1787). Баловалась сочинением-пересказом сказок и императрица Екатерина II, написавшая для своего внука Александра (будущего императора Александра I) аллегорическую «Сказку о царевиче Хлоре».
Начало научному собиранию и изданию русских народных сказок положил Александр Николаевич Афанасьев (1826–1871). Родился и вырос будущий ученый в Воронежской губернии в семье мелкого судейского чиновника. Отец его большое значение придавал образованию детей и не жалел на это своих скудных средств. Александр, всю жизнь уважавший отца, старался оправдать возложенные на него надежды. Все, кто знал его в юности и потом, в зрелые годы, отмечали его исключительные работоспособность и усердие.
Образование его было вполне традиционным для своего времени: какое-то время он посещал частные уроки «двух отцов Иванов», затем учился дома, потом в Воронежской гимназии. Но главным для него было чтение. В отцовском доме находилась обширная дедовская библиотека, и книги стали для Афанасьева главным источником знания и радости. Уже в юные годы он проявлял задатки будущего ученого. Его брат вспоминал, что книги были «обильным источником для утоления его страсти к чтению, которому он посвящал все свое время, уделяя для отдыха лишь непродолжительные вечерние часы да какой-нибудь час после обеда. Чтением занимался он, очевидно, не ради простого только развлечения или приятного препровождения времени, потому что всегда имел при себе бумагу и карандаш и аккуратно записывал свои заметки, и все такие записи тщательно оберегал»38.