Русский Робинзон
Шрифт:
— Что и говорить, война — мудреное дело; простому человеку многого не смекнуть. Мне все кажется, что надобно биться честно, лицом к лицу…
— На такой бой тогда только можно решаться, когда есть под рукой довольно смелых людей, а что мы можем сделать против сотни врагов? Вот нужда и научила людей отбиваться от многочисленного врага в укреплениях и наносить ему вред в засадах и ночных вылазках. Мы теперь так и поступаем…
— Перестаньте грести, Сергей Петрович. У берега я вижу лодку.
— Это не лодка, а камень — я его хорошо знаю. Нам пора поворачивать к Цветочным островам. Посмотри, как хорошо отсюда виден китайский бивак. Они с этой стороны срубили весь орешник.
— Что
— Это караульные поддерживают огонь. В палатках мандаринов совершенно темно.
Товарищи подплыли к Цветочным островам. На самом ближайшем к Ореховому росло несколько групп деревьев. К одной из этих рощиц и причалил Лисицын. С дерева он стал рассматривать китайский лагерь в подзорную трубу. Почти на самом берегу южной части острова возвышался шатер главнокомандующего, а в бухточке качалась его лодка с небольшим балдахином. Саженях в пятидесяти к западу располагались палатки других мандаринов, а в нескольких саженях впереди едва возвышались над землей шалаши воинов. Между шатром, палатками и шалашами горели большие костры, у которых сидели по четыре воина, караулившие спокойный сон своих начальников. Судя по величине шалашей, в каждом могло поместиться не более десяти человек. Итак, силы китайцев составляли около ста воинов. Если выключить из этого числа человек тридцать убитых и раненых во время атак блокгауза, то у китайцев осталось не более семидесяти человек, годных для продолжения войны. В лагере Лисицын не увидел ни одной пушки.
Передав Василию свои заключения, Лисицын хотел было отправиться обратно по прежнему пути, но Василий стал упрашивать его обогнуть Ореховый остров, чтобы вернуться на Приют с южной стороны.
— Это рискованно, Василий, но ежели тебе хочется сосчитать неприятельские лодки и проплыть в пролив кратчайшим путем, что ж… Только без малейшего шума и держась в тени берегов, иначе нас могут заметить.
Обозревая северный берег Орехового острова, они насчитали пять лодок. При повороте на восточную сторону увидали лодку с людьми, плывущую к биваку из Архипелажного озера. Лисицын немедленно повернул к берегу Орехового острова, чтобы китайцы сочли их лодку за свою. Эта хитрость удалась — смельчаков никто не преследовал. Выждав немного, они начали огибать бухточку, в которой находилась лодка главнокомандующего, как вдруг увидели другую лодку с воинами, шедшую прямо на них и тоже из Архипелажного озера. Лисицын снова подгреб к берегу и под прикрытием его повернул назад.
— Вряд ли нам теперь уйти, — сказал шепотом Василий. — Не попытаться ли отплыть к Цветочным островам.
— Это невозможно. Мы себя обнаружим, и вся китайская флотилия бросится нас ловить.
— Господи! Что же теперь делать?
— Покуда ляжем на дно вот этой большой китайской лодки, а нашу лодочку укроем позади.
Лисицын поступил умно: едва беглецы успели спрятаться, как китайский отряд медленно проплыл мимо их убежища на таком близком расстоянии, что они могли слышать тихий разговор.
— Кажись, пронесло, — шепнул Василий.
— Надобно выждать. Китайцы могут вернуться.
— Ежели случится что, меня совесть замучит.
— Послушай, Василий, если на нас нападут, я вступлю в борьбу с неприятелем, а ты спеши на своей лодке на Приют и предупреди товарищей, чтобы были как можно осторожнее. Обо мне не беспокойся. Меня не убьют. Самое худшее, отправят в Пекин, а там выручит русская миссия.
Василий ничего не отвечал, услышав шум весел возвращавшейся китайской лодки, которая теперь прошла в пяти шагах от них. Как только неприятельская лодка завернула за ближайший мысок, храбрецы перебрались в свою лодку и поспешно поплыли к Цветочным островам.
— Слава
Лисицын не отвечал, он с особенным вниманием всматривался во мрак. Приблизившись к первому островку, опытный охотник заметил у берега лодку, привязанную к дереву. Он на минуту задумался: захватить лодку или скорее убраться от островка. В первом случае могла завязаться неравная борьба, во втором — погоня на виду у неприятельской флотилии, которая без сомнения не останется праздной зрительницей. Прежде чем что-то предпринять, он решил осмотреть берега островка, который, как я уже сказал, был покрыт небольшими рощицами. Лисицын повернул на восток — в противоположную от Приюта сторону — и поплыл вблизи берега.
— Что вы делаете? — забеспокоился Василий. — Это дальний обход, а ветер дует нам противный, и ночь все светлей.
— Я хочу узнать, где спрятались люди из лодки. Если возле лодки, мы успеем обогнуть островок с востока и скрыться от преследования в проливах, если же засада расположилась у береговой рощицы, мы успеем по ветру спуститься к лодке, и прихватить ее — тогда избавимся от погони.
Василий промолчал, сознавая свою неспособность к военным хитростям. Лисицын, не доплыв до рощицы на ружейный выстрел, заметил у восточного мыса другую привязанную лодку. Он тотчас сообразил, что засада расположена у береговой группы деревьев, и повернул нос лодки на юг. Их лодка, подгоняемая ветром, понеслась стрелой. В тот же миг из рощи раздался неистовый крик, и несколько человек бросились по берегу к своей лодке, надеясь добежать до нее раньше наших разведчиков.
— Не робей, Василий, греби сильней! Китайцы надеялись на нашу беспечность и за это поплатятся лодкой.
Пока китайцы добежали до причала, Лисицын вывел лодку из-под ружейных выстрелов, прогремевших с берега. Тут беглецы увидели идущую на них лодку от восточного мыса. Несколько лодок отчалили от Орехового острова.
— Василий, ты обещал повиноваться мне как начальнику на все время обороны Приюта и войны с китайцами?
— Присягнул. Вместе с товарищами.
— Я приказываю тебе плыть как можно поспешнее к Приюту, а я на китайской лодке постараюсь обмануть и задержать неприятеля. Ты же держись западного берега Орехового острова — там темно и преследовать тебя не будут. Если мне не удастся возвратиться на Приют сегодня, то уж завтра я буду непременно.
Василий поспешил исполнить приказание начальника. А вот герой наш не имел никакой надежды спастись, он лишь хотел избавить от плена Василия и дорого продать свою жизнь.
Между тем преследующая лодка приближалась, а три другие спешили к ней на помощь от Орехового острова. Китайцы хотели схватить шпионов, чтобы выведать о численной силе русских, обитающих в этом крае.
Другой, видя невозможность спасения, немедленно сдался бы превосходящему неприятелю, но Лисицыну нужно было выиграть временя для бедного Василия, и он повернул в промежуток между преследующими его лодками.
Лисицын теперь только заметил, что его ружье и все холодное оружие остались в лодке Василия. На плече у него висели сумка с зарядами и мешок с провизией. Сергей Петрович немедленно бросил сумку в озеро, чтобы в случае плена представиться мирным жителем. Он уже слышал грозные приказания остановиться, но продолжал грести, хотя лодка была большая и грести одному было трудно. Физическая сила помогла отважному пловцу — он выиграл расстояние на ружейный выстрел и с удовольствием заметил, что все лодки погнались за ним и ни одна не преследует Василия. Была минута, когда Лисицын понадеялся на собственное спасение: он хотел было повернуть на север, к Цветочным островам, бросить там лодку и скрыться, хотя бы на время.