Русский Робинзон
Шрифт:
— Пусть ведет! — решили единодушно.
Лисицын возвратился с охоты поздно вечером. Гедеон передал ему желание команды оставить Приют.
— Давно я размышлял об этом, — отвечал Лисицын. — И если б не осада, сам предложил бы добровольцам отправиться со мной в Нерчинск за помощью для удержания в русской власти этого важного пункта. Оборонять остров до моего возвращения хотел поручить вам. Потому так усердно и старался укрепить и вооружить Приют, заготовить достаточно съестных припасов. Но теперь отправляться в поход поздно. Нужно дождаться весны.
— Я уже говорил об этом товарищам, но они не хотят ничего слушать.
— Соберемся
На другой день толпа шумела больше прежнего, но, завидя Лисицына, солдаты смолкли и сняли фуражки. Лисицын поздоровался и начал:
— Я узнал, что вы все желаете возвратиться в Нерчинск этой же осенью…
— Точно так! — выдохнула толпа.
— Теперь отвечайте по совести, чья та земля, которую русский подданный оружием отнял у неприятеля?
— Царская, — отвечали несколько голосов.
— А кому принадлежит построенная на царской земле крепость и ее вооружение? — Государю!
— Честно ли оставлять царскую землю и царскую крепость без боя, в добычу неприятелю?
— Не честно!
— Теперь слушайте, братцы, что я вам скажу. Я — бывший русский офицер, заблудился в этой пустыне и избрал Приют для своего временного жительства в надежде пробраться на Амур и по нему приплыть в Нерчинск. Появились у меня товарищи. Но Богу было не угодно исполнить мое желание: сперва мешали обстоятельства, а потом началась война с китайцами за эту землю, которую мы отстояли с оружием. Чтобы удержать эту землю за русским государством на вечные времена, мы построили здесь укрепления и выдержали две осады до вашего прибытия, а третью — с вами. С вами мы укрепили этот остров так, что самый ничтожный гарнизон может защищаться в нем от нападения китайцев, если они нарушат мирный договор. Поэтому я хотел оставить в нем половину гарнизона под начальством Гедеона Михайловича, а с остальными отправиться в Нерчинск, где передать остров правительству. Основавшись в этом неприступном и хлебородном месте, русские легко могут покорить весь Приамурский край.
На Амур единственный путь — Алмазная река. Плыть на маленьких лодках в такой далекий путь — опасно, потому что на Амуре бывают сильные бури. Нужна шлюпка, которая могла бы вместить нас со значительным количеством боевых и съестных припасов и хотя бы два орудия на случай нападения китайских военных джонок. Приступать к постройке такого судна теперь — поздно. Потому, товарищи, дорожа вашей жизнью, я вынужден отложить поход наш до весны.
— В самом деле, братцы, не подождать ли до весны? Начальник дело говорит, — послышались голоса.
Люди разошлись. Но через два дня опять все, за исключением Гедеона и Константина, пришли просить Лисицына, чтобы вел их теперь же в Нерчинск. Не слушая увещеваний Лисицына, они объявили, что пойдут одни, если он не захочет ими командовать.
— Братцы, — терял терпение Лисицын. — Прежние мои товарищи, нарушив добровольно данную мне клятву, отправились в Нерчинск без меня и все погибли. Вы поступаете точно так же и тоже погибнете, потому что не хотите слушать голос благоразумия, не знаете хитростей китайцев, неосторожны и самонадеянны. Идите с Богом! Берите с собою все, что только захотите. Если же случится с вами несчастие, вспомните тогда слова мои и вините себя и ваших подстрекателей.
На следующий день Николай и еще два товарища пришли к Лисицыну депутатами просить, чтобы он принял над ними начальство. Только с ним надеются
— Сергей Петрович! — горячились депутаты. — Почти все мы согласны с вами, что лучше дождаться весны, но что же делать, если всем так крепко захотелось поскорей увидать родину?! Бог будет вам судья, если мы попадем в засаду али погибнем под ножами китайцев или от голода.
— Сергей Петрович, — заключил Гедеон. — Глас народа — глас Божий.
— Вижу, ничем вас не образумишь, братцы, — печально сказал Лисицын. — Я не хочу вашей погибели. Не ожидаю успеха от осеннего похода, однако ж иду с вами. Депутаты поспешили объявить товарищам решение Лисицына. Все с криками радости прибежали благодарить командира.
Оставив Янси главнокомандующим и защитником Приюта и дав ему необходимые наставления, Лисицын со всеми людьми отправился на Алмазную реку, где, расположившись в шалашах, работники, умеющие владеть топором, приступили к постройке большой шлюпки с парусами, которую предполагалось вооружить четырьмя орудиями. Место для постройки шлюпки выбрали удобное; сухого лесу оказалось достаточно. Все нужные материалы доставлялись с Приюта. Усердие строителей было выше всякой похвалы. Все хорошо понимали, что от работы зависит успех похода.
Оснастив и вооружив шлюпку, нагрузив ее достаточным количеством съестных и военных припасов и привязав к корме две легкие лодки, отряд пустился в путь. Люди были вооружены исправными ружьями и абордажным оружием, а Лисицын не забыл захватить свое крепостное ружье.
Ветер дул попутный. Погода стояла теплая и ясная. Места были разнообразны и живописны. Если бы Лисицын не был занят исключительно мерами осторожности и соблюдением строгого порядка, то восхищался бы зеленой равниной, вековым лесом, прихотливо сбегавшим к реке, очаровательными холмами, дикими скалами, грозно нависавшими над зеркальной поверхностью вод. Воспользовавшись попутным ветром, путешественники плыли на всех парусах, которыми, впрочем, управлять не умели. К тому же шлюпка имела тяжелый ход и плохо слушалась руля. Несмотря на это, после двухнедельного плавания они достигли Амура.
Эта река-море изумила Лисицина и его спутников. Зная, что правый берег населен китайцами, Лисицын держался левого, необитаемого, берега, чтобы избавиться от неприятных встреч.
С выходом на Амур ветер переменился. Пришлось убрать паруса и плыть на веслах против течения. В продолжение целого дня путешественники не встречали ни одной живой души. На следующий день мелькнула маленькая китайская лодка с двумя пассажирами. Она сначала было приближалась к шлюпке, но потом круто отвернула и быстро скрылась из глаз. В полдень подплыла большая китайская лодка, в которой сидели мандарин, десять воинов и переводчик.
— Кто вы? — спросил мандарин через толмача.
— Русские, — отвечал Лисицын, не останавливая шлюпки.
— Откуда и куда плывете?
— Пробираемся в русский город Нерчинск с острова Сахалина, где потерпели крушение.
Мандарин, сомневаясь, покачал головой, ответы Лисицына записал в книжку. Записал также число людей и орудий на шлюпке и отбыл.
Ночью на китайском берегу Амура видны были пылающие костры на всем протяжении пути. Вероятно, это были сигналы, предостерегающие подданных Поднебесной империи от нечаянного нападения русских варваров. Люди, составлявшие экипаж шлюпки, гребли посменно. Лисицын ночью сам стоял у руля.