Русский Сюжетъ

Третьякова Людмила

Сквозь широко распахнутые белые с позолотой двери Николай и Фанни вошли в зал, где на самом видном месте красовался портрет Екатерины Великой.

– О! – в восхищении остановившись перед ним, произнесла Фании. – Настоящая императрица твоя прабабушка: какой у нее взгляд! Меня мороз дерет по коже. Она смотрит с такой ласковой улыбкой, а сама, побьюсь об заклад, думает: ну и простушку же подцепил где-то мой правнук. Верно, Ваше Императорское Высочество?

– Милая моя, тот, кого любит Их Высочество, не может быть простушкой. Она уже – избранница.

И тут прямо перед портретом Екатерины Николай вынул из внутреннего кармана

мундира браслет. Изящная золотая лоза обхватила запястье Фанни, холодя кожу. Виноградные кисти были набраны из разной величины бриллиантов. Она принялась рассматривать их прихотливую игру, но Николай вставил ключ в крохотный замок браслета и, повернув его, подвесил к своим брелокам.

– Я запер на ключ ваше сердце для других, – очень серьезно сказал он. – Дайте мне честное слово, что оно будет принадлежать мне и только мне.

– Я слишком легкомысленная для честного слова.

– Ваша правда, слово – дело ненадежное. Вот возьмите собаку: клятв она не дает, но и не предает. А люди... Сколько хотите. – И он с брезгливостью махнул рукой.

Фанни уже заметила, как внезапны перемены настроения у ее нового покровителя. Он то становился похож на довольного мальчишку, тогда глаза его светлели и лучились, то лицо делалась высокомерным и оттого неприятным.

– Ваше сравнение, – сказала она, – делает вам честь как охотнику, любителю собак, но, согласитесь, в данной ситуации оно довольно грубо.

Фанни решила ничего не спускать своему покровителю. И сейчас ее слова подействовали отрезвляюще.

– Вернемся ко мне, – извинившись, примирительно сказал Николай. – Обед, должно быть, уже готов.

В небольшой комнате, стены которой украшали оружие и персидские ковры, стол был сервирован массивным, простой формы серебром с инициалами «Н.К.». На посуде тонкого фарфора стояли клейма с двуглавыми орлами. Фанни не переставала удивляться: им двоим прислуживали пять лакеев. Блюда, однако, ей показались невкусными. Зато вина были превосходны. Первый раз в жизни она попробовала венгерского, после которого она не могла подняться со стула. Это выглядело очень забавно. Великий князь до слез смеялся над ней, а Фанни грозила ему пальцем.

* * *

Мадемуазель Мабель часто навещала квартиру на Михайловской площади. Появившись здесь в очередной раз, она затараторила:

– Что я тебе говорила? Каков твой приятель? Он у вас бывает? А сейчас не явится? Хорошо, et au moins on causera, по крайней мере поболтаем... Ну, как и что – выкладывай...

Фанни поняла, что Мабель знает про Романова, но ей не очень-то хотелось откровенничать. Она отделалась общими фразами, сказав, что великий князь заинтересовал ее. Что будет дальше – совершенно неизвестно. Словом, этому знакомству она не придает никакого значения.

Мабель хитро погрозила пальчиком:

– Скрываешь? Le prince Nicolas – красавчик. Но знаешь, это не та карта, на которую стоит ставить. У него дурной характер. Чтобы здесь, в России, нам не попасть впросак, надо иметь массу здравого смысла. Осторожность! А ты – сумасбродка. Берегись! Не вздумай прилепиться к нему. Ну и что же, что он Романов! Надо поступать по-умному, если не хочешь остаться в дурах.

– Et comment? А как? Ты знаешь? – насмешливо спросила Фанни.

– Масса знакомых, масса кавалеров. Выбери. Это главное. Несколько

кавалеров – несколько кошельков. Один ушел, другой пришел. Если делать все по-умному, они никогда не столкнутся лбами.

– Понимаю. Ты, возможно, и права. Мне надо собрать изрядную сумму и лучше побыстрее. Я оставила татап слишком немного денег. Как они там: Алиса подрастает, ей нужна хорошая гувернантка. И квартиру им можно было подыскать подороже.

– Вот видишь! А почему бы тебе не попробовать получить ангажемент? Скажем, где-нибудь в кафешантане или ресторации? В Париже ты, кажется, пробовала танцевать? Да и голос у тебя хоть небольшой, но для куплетов сгодится. Тут это любят. А какие подарки дарят! Что и говорить – шикарной публики полным-полно...

Фанни поселилась в одном из самых фешенебельных мест блистательной Северной Пальмиры. Короткая, застроенная особняками знати, улица, которая ведет к площади с роскошным Михайловским дворцом, – неповторимый по красоте архитектурный ансамбль. Именно здесь началась романтическая и печальная история любви Фанни и Николы.

«Дрянная шлюшка!» – подумала Фанни, заметив, как ехидно отозвалась подруга о ее дарованиях. Но с улыбкой ответила:

– Спасибо за совет. Я подумаю, дорогая...

– Думай быстрее. Здесь одно дело любовница русская, другое – французская. У твоего князя есть дядька – еще выше его постом и значительнее, конечно. Так вот, он бросил жену. Она, говорят, ударилась в хозяйство, настроила ферм, за коровами ходила. А этот дядька, великий князь Николай Николаевич, влюбился в балерину Числову. Говорят, танцевала «Качучу». Блондинка с черными глазами. Так прибрала его к рукам, что-то фантастическое! Ревнива, как кошка. Устраивает ему дикие сцены с битьем посуды. Весь Петербург потешается, когда видит его с запудренными синяками и царапинами на лице. Числова дерется с ним. Снимает башмак и бьет им этого верзилу. Мы все падаем со смеху... Говорят, на юбилей их амуров князь подарил ей браслет с десятью бриллиантами. А на браслете еще и нацарапано: «За десять лет счастья». Я видела ее в театре – во-о-о-т такие камни. Представляешь, эта Катька – дочь кухарки. У нее золота в банке – и их детям не прожить. Ясно, как она его обирает. Но на нее смотрят вот так. – Гостья поводила перед глазами ладонью с растопыренными пальцами. – А будь это кто-то из нас, чужестранок, – Мабель махнула рукой в направлении окна, – фуй! Мы бы давно вылетели отсюда...

Слушая болтовню подруги, Фанни про себя думала, что та по-своему права. Не стоит забывать о той цели, которая погнала ее в эти холодные края.

* * *

Между тем Петербург продолжал ошеломлять Фанни совершенно неожиданными впечатлениями. Незабываемой на всю жизнь осталась минутная встреча с императором Александром II в Летнем саду. Подумать только: в стране, где этот властитель десятков миллионов считался существом богоподобным, почти небожителем, иной раз все оборачивалось до смешного просто: можно было запросто пойти погулять и столкнуться с Его Величеством.