«Русский вопрос» в эпоху борьбы цивилизаций
Шрифт:
ПРИЧИНА ЧЕТВЁРТАЯ (ГЛАВНАЯ): Два варианта прошлого и будущего России.
И, наконец – главная и определяющая всё прочее причина. Дело в том, что существует два диаметрально различных представления о том, что из себя представляет современная Россия.
Первый («западнический») вариант озвучил в бытность свою президентом в новогоднем обращении Дмитрий Медведев: «Россия – это молодая двадцатилетняя (теперь уже – двадцатипятилетняя) государственность, возникшая после распада СССР в 1991 году». Заметим, что подобная версия отнюдь не является личным изобретением Дмитрия Анатольевича, а широко озвучивается либералами всех мастей при каждом удобном
Второй («традиционный») вариант : Россия – это тысячелетняя (только христианская) государственность.
Выбор того или иного варианта неизбежно влечёт за собой целую цепь логически вытекающих из него выводов. Если Россия «двадцатипятилетняя» и фактически создаваемая «с нуля» государственность, то всё, что было до 1991 г., – ценности, культурная традиция, опыт государственного строительства и межнациональных отношений – отметается и тупо заимствуется у совершенно иной – Западной – цивилизации. Если же Россия – «тысячелетняя» государственность, то востребованным оказывается весь её исторический опыт (как позитивный, так и негативный), её выстраданный собственный путь, как центра самостоятельной Русской цивилизации, её традиционные ценности и мировоззрение, её веками проверенный опыт государственного и межнационального строительства.
Теперь – что касается «русского вопроса». Если принимается вариант, что «Россия – молодая 25-летняя государственность без прошлого», то делается совершенно логичный вывод, что создана она «с чистого листа» в 1991 году неким абстрактным «населением», которое всё и является «государствообразующим». Что в основе её – своеобразный договор о разделе полномочий между якобы выступающих от имени своих «суверенных народов» представителей местной партноменклатуры и якобы выступающей «от всех остальных» (в т.ч. и от русского большинства) либеральной команды Ельцина. А значит, должен быть сохранён «статус-кво», имевшийся на момент этого «создания нового государства», при котором одни народы «равнее других», а Русский народ – вообще «непонятно кто».
Если же исходить из «тысячелетней» истории России, то государствообразующая роль русского большинства не только не подвергается сомнению, но является само собой разумеющейся нормой, никоим образом не ущемляющей самолюбия иных народов. Которые, оставаясь хозяевами в собственном доме, в «русские» регионы приходят как гости, постепенно приобщаясь к принятым там обычаям и становясь, в конечном счёте, «как русские». В точности так же, как ведут себя и русские, решившие поселиться в регионе с иной культурой и традицией.
Вряд ли нормальному человеку надо доказывать жизненность второго подхода и искусственную навязанность подхода первого. Но, увы, политику в России, начиная с 90-х и, во многом, по сей день определяют либо откровенно профнепригодные люди, либо «перекрасившиеся» либералы, для которых единственно приемлемым является только первый из перечисленных подходов.
Глава 5
Ещё один миф – о «ленинской национальной политике»
Немало людей в наше время ностальгически вспоминают «ленинскую национальную политику», которая позволила в СССР добиться дружбы народов и почти свела их в «новую историческую общность – Советский Народ», решив тем самым и «русский вопрос» в том числе. Из чего делается вывод: достаточно вернуться к этой самой «ленинской национальной политике», и всё опять станет хорошо… Проистекает это мнение, увы, опять-таки от мифологизированного сознания и слабого знания истории.
Мало кто знает, что ещё основоположник марксизма Карл Маркс придумал делить на «революционные» и «контрреволюционные» не только классы, но и народы. К народам «контрреволюционным» при этом причислялись не только русские, но и вообще все славяне, исключая поляков. Их классик любил, причём именно за то, что они всегда были против России.
Ему вторил и другой «классик марксизма» – Энгельс: «…немцы и мадьяры освободятся и кровавой местью отплатят славянским народам. Всеобщая война… сотрет с лица земли даже имя этих упрямых маленьких наций… с лица земли исчезнут не только реакционные
Замечу сразу: писавшие подобные человеконенавистнические пассажи «классики марксизма» вовсе не были какими-то особенными славянофобами: они просто излагали общепринятый в Европе XIX века взгляд на проблему, ибо мыслили всегда в контексте европейских ценностей и миропонимания. Тех самых, из которых менее чем через столетие абсолютно естественным эволюционным путём вырос германский нацизм.
«Не может быть! – возмутится, услышав это, правоверный марксист. – А как же одна из основ марксизма – «пролетарский интернационализм», объединяющий трудящихся всех наций и рас в борьбе за светлое коммунистическое завтра?» Увы, сами основоположники марксизма так не считали. Энгельс открытым текстом заявлял: «Речь идёт не о братском союзе всех европейских народов, а о союзе революционных народов против контрреволюционных»! То есть, против русских и других «неполноценных» славян, которые, по мнению Маркса, «нежизненны и никогда не смогут обрести какую-нибудь самостоятельность», «никогда не имели собственной истории» и «лишь при помощи чужеземного ярма были насильственно подняты на первую ступень цивилизации».
То есть, применительно к славянам, марксизм был полностью идентичен европейскому «социал-дарвинизму»: «Там, где речь идёт о существовании, о свободном развитии всех ресурсов больших наций, там сентиментальная заботливость о некотором количестве разбросанных в разных местах … славян не играет никакой роли» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. Т. 6. М., 1957. С. 289-306). Опять Адольф Алоизович в чистом виде, а местами – так даже круче!
Если кто-то думает, что практически реализовывавший марксистские идеи в России В.И. Ленин в этом вопросе не разделял мнение своих предтеч, то вынужден его огорчить: «Мы, марксисты, всегда стояли и стоим за революционную войну против контрреволюционных народов». (Ленин, 1915, «Крах Второго Интернационала»). То есть, и против русских в том числе…
Надо ли говорить, что с началом революции 1917 г., главной опорой большевиков, наряду с весьма незначительным по численности рабочим классом становятся «национальные меньшинства», а также слетевшийся в Россию на запах крови со всей Европы «интернациональный» революционный сброд. Достаточно вспомнить, что даже Кремль и первое советское правительство поначалу охраняли «латышские стрелки», а затем – «красные китайцы». Да и в самом правительстве, среди руководства ЧК, высших политкомиссаров, и даже создателей пресловутого ГУЛАГа этнические русские были в абсолютном меньшинстве.
Стоит ли удивляться, что объявленный большевиками основой их национальной политики «пролетарский интернационализм» совершенно по-разному подходил к «контрреволюционным» русским и ко всем остальным – «революционным» – этносам России? «Интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически». А именно: «нужно возместить так или иначе своим обращением или своими уступками по отношению к инородцу то недоверие, ту подозрительность, те обиды, которые в историческом прошлом нанесены ему правительством «великодержавной» нации» (В.И. Ленин. «К вопросу о национальностях или об «автономизации»»).