«Русский вопрос» в эпоху борьбы цивилизаций
Шрифт:
Как известно, Ленин, Троцкий и вся прочая «ленинская гвардия» 20-х грезили о «мировой революции», а СССР воспринимали не иначе как «полено в топке», призванное сгореть, но разжечь всемирный революционный пожар. Страна рассматривалась не как самоцель, а как промежуточная ступень, минимально обустроив и, вооружив которую, можно будет «принести свободу» в более экономически развитые страны, и уже на их экономической базе строить социализм, постепенно формируя вокруг объявленного «отечеством пролетариев всего мира» СССР всемирный союз советских республик.
Идеология строилась соответственно – на строго «классовом» подходе решительно ко всему, на фактической демонизации истории России до 1917 года и всех её героев кроме «революционеров» (самозванец
Но вот прагматик Сталин, постепенно оттеснив от власти, а затем уничтожив этих опасных безумцев, объявил о новой цели – «построении социализма в отдельно взятой стране» и начал полноценную имперскую политику, наращивая потенциал страны, строя промышленность и науку, отбивая врагов и постоянно расширяя сферу влияния в мире. Какими методами это делалось – другой вопрос. Разумеется, смена курса потребовала кардинального изменения и подхода к национальной политике. Тем более, что ожидалась война (не знали только – с немцами или с англичанами и французами), победить в которой без опоры на большинство собственного населения было нереально. И тогда, параллельно с индустриализацией и коллективизацией, началась тотальная перестройка подходов к истории, образованию и национальной политике.
Уже с марта 1933 года работала комиссия при Наркомпросе РСФСР по написанию нового, гораздо более реалистичного учебника истории России и СССР. В 1934 году были восстановлены исторические факультеты в ЛГУ и МГУ, а затем – ЦК ВКП(б) принял постановление о возрождении преподавания курса истории в начальной и неполной средней школе. Опубликованная в «Правде» статья «За Родину!» впервые с 1917 года (!) возводила в ранг высших общественных ценностей считавшиеся ранее «буржуазными предрассудками» понятия Родины и патриотизма. Это была подлинная революция сознания, хотя и проводившаяся под дежурные заклинания о «верности идеям марксизма-ленинизма» и их, якобы, дальнейшем развитии.
Было официально заявлено, что «национальный вопрос в СССР окончательно разрешен», и что «произошло сплочение всех в единый многонациональный советский народ». А коли так, то Сталин, выступая на заседании Политбюро в марте 1934 года, заявил, что раз Русский народ в прошлом собирал другие народы, эту же роль он должен играть и сейчас. Соответственно, в конце 1937 года была изобретена пропагандистская концепция, объяснявшая новую роль Русского народа в советской «семье народов» – не как «имперского угнетателя», а как «старшего брата».
В «Ленинградской правде» вышла статья А. Садовского «Старший среди равных», в которой говорилось: «Когда русский народ поднялся во весь рост… он по-братски был признан первым другими народами СССР. Так братья, равные в дружной семье, отдают первенство старшему». Таким образом, «донорские» функции по отношению к национальным окраинам за Русским народом, конечно, оставили, но отныне он нёс их не на основании «исторической вины» и наказания, а в качестве «старшего брата» и «государствообразующего народа». Что, согласитесь, по крайней мере, не так обидно.
Так что все благие воспоминания о «дружбе народов» в позднем СССР никакого отношения к «ленинской национальной политике» не имеют, а скорее являются её полной противоположностью – политикой «имперской». Пусть даже империя эта была «красной».
Глава 7
Почему большевики и либералы – «близнецы-братья»…
А теперь перенесёмся в наше время, когда был предательски и вопреки всенародному референдуму развален СССР, и «освобождённая» невесть от кого Российская
На обязанности «старшего брата» по отношению к «младшим» новое положение дел никак не повлияло. Так, по данным на 1995 год, среди регионов-доноров, за счет которых существовала Россия в целом и подавляющее большинство «дотационных» субъектов Федерации, не было ни одной (!) «национальной республики» … Зато в самом статусе Русского народа произошли радикальные изменения.
Опорой складывающейся в России правящей либеральной олигархии являлись этнократические кланы «национальных республик», которым Ельцин разрешил «брать суверенитета столько, сколько захотят». А также – сложившийся в результате криминальной приватизации 90-х «класс крупных собственников», в большинстве своём состоящий также из этнически не-русских (и, что ещё хуже, по своему миропониманию – антирусских) людей. Главное же – в основу негласной государственной идеологии, официально запрещённой Конституцией, стали ценности и подходы, присущие Западу, но зато диаметрально не совпадающие с традиционной русской «духовно-культурной матрицей».
Однако, неожиданно для себя, в результате создания России-РФ либералы получили совершенно неприемлемый для себя этнический баланс населения: около 80% населения России были русскими или считающими себя русскими. Замаячила вполне реальная возможность роста русского самосознания и обоснованных претензий Русского народа на признание своего естественно-исторического «государствообразующего» статуса в России.
Именно тогда «командой Ельцина» на вооружение была взята национальная политика, в основных подходах своих копирующая подходы Ленина и Троцкого. У русских отняли статус «старшего брата», и снова сделали просто «народом-донором». Которому, с одной стороны, навязывался «комплекс вины» перед другими народами России – теперь уже за весь негатив «советского» периода. При этом «русские» области сделали на порядок более бесправными, чем «национальные республики», обладающие рядом прав суверенных государств, а свою республиканскую кадровую политику осуществлявшие по принципу этнической принадлежности. А с другой стороны, любая попытка русских самоорганизации немедленно объявлялась «экстремизмом» и торпедировалась властями.
«Большевистский» стиль либеральных правителей России явно прослеживался и в том, что у великороссов (как при образовании СССР у малороссов и белорусов) целенаправленно стремились отнять их «родовое» самоназвание – «русские», принуждая именоваться вообще лишёнными национальной принадлежности «россиянами». Зато единственное, о чём в новой либеральной России можно было рассуждать невозбранно и в любой аудитории, так это о «русском фашизме» – в точности как при большевиках – о «великорусском шовинизме»!
* * *
Таким образом, как это ни парадоксально звучит на первый взгляд, подход к национальной политике либералов 90-х и большевиков-ленинцев 20-х выглядит практически идентичным! Судите сами:
1. Под предлогом «многонациональности» и «многокультурности» России – отрицание не только исторической государствообразующей и культурообразующей роли Русского народа в Российской государственности, но и его демократического права, как подавляющего большинства, определять цели и сущность страны.
2. Создание для Русского народа дискриминационных условий сравнительно с другими этническими группами. И, напротив, создание преференций для этих групп за счёт русских.
3. Стимулирование за государственный счёт любых проявлений «национального самосознания» не-русских этносов, с одновременным подавлением «национального самосознания» русских.
4. Целенаправленные усилия власти по изменению этнического состава населения страны – через стимулирование сокращения доли русского населения и замещения его инокультурными «меньшинствами».