Русский всадник в парадигме власти

Шапиро Бэлла

Известное европейское снаряжение состояло из работ польских, немецких и английских мастеров. Наиболее многочисленные и наиболее ранние вещи – польские (известны при московском дворе с 1556 г.). Конское убранство и снаряжение всадника здесь украшалось позолотой, гравировкой, чеканкой и зернью. Посольства 1600 г. и 1686 г. принесли царской Конюшенной казне гусарское снаряжение 309 .

Стоит отметить, что стремена, как и шпоры, в русской культуре были символами всадника и воина. Так, еще в ранней русской истории князь, отправляясь в поход, «ступал в злат стремень», садясь в «золотое» седло 310 . Золото здесь нужно понимать не только буквально, не только как драгоценный металл, украшавший царский быт. Этот металл, с древности служивший символом славы и эквивалентом власти, в глазах современников ярче прочих выражал сакральные основания царской власти. Так царские дары, как символический жест высшей милости помазанника Божьего, содержали в себе золотые элементы в посуде, утвари и убранстве, в тканях и одежде.

309

Денисова М. М. Конюшенная казна. С. 290–291; Загородняя

И. А. Дипломатические дары из Литвы и Речи Посполитой. С. 165.

310

Михайлова И. Б. «И здесь сошлись все царства…»: очерки по истории государева двора в России XVI в.: повседневная и праздничная культура, семантика этикета и обрядности. СПб., 2010. С. 151.

В целом парадное снаряжение и конское убранство при русском царском дворе было весьма разнообразно по орнаментации и технике обработки. Несмотря на относительные конструктивные и декоративные различия среди широкого предметного ряда восточного и европейского происхождения, все оно носило ярко выраженный репрезентативный характер. Роскошные атрибуты всадника, выполненные из драгоценного металла, стали одной из самых ярких составляющих русской придворной вещной культуры.

Даже для царя такое снаряжение было прежде всего парадным. «Златы стремена» задействовали по самым торжественным, исключительным случаям; они были элементами самого ценного убранства верхового царского коня. Вот как выглядел парадный царский верховой выезд: «царь, в самой лучшей одежде, сидел на своей лучшей лошади. Некоторые лошади были накрыты попонами из золотой парчи, другие – из серебряной, у третьих попоны были расшиты камнями, жемчугом и бриллиантами; стремена из серебра или великолепно позолочены, узда и сбруя из кованого позолоченного серебра, цепи со звеньями, размером больше пяди и шириной 2–3 дюйма, свисали с головы и шеи лошади, седла да и сами лошади были не менее великолепны» 311 . Процессия выглядела более чем внушительно, о чем сохранились свидетельства современников; «все окружавшее монарха пространство было как бы пропитано его могущественной сакральной силой. Поэтому маркировавшие ее золотные ткани покрывали землю, по которой ступал государь, кресла, на которых он сидел, лошадей, на которых ездил» 312 .

311

Витсен Н. Путешествие в Московию. 1664–1665. С. 152.

312

Михайлова И. Б. «Солнечная» мода Грозного – царя: золотные ткани в Московской Руси XVI–XVII веков // Теория моды: одежда, тело, культура. 2017. № 44. С. 63–98.

Очевидно, что золотое или позолоченное снаряжение имело в вещном мире московского всадника особый статус: оно выступало определенным визуальным кодом, указывающим на имущественное положение и статус личности. Такое снаряжение было драгоценным не только в прямом, но и в переносном смысле, поскольку оно одновременно служило олицетворением богатства, воинской доблести и свидетельством близости к царской власти.

1.2.3. ЕЗДОВОЙ КОСТЮМ В СИСТЕМЕ КОННОЙ КУЛЬТУРЫ. ТЕРЛИК И ТЕГИЛЯЙ. ОДЕЖДА ВОИНСКАЯ И ПРИДВОРНАЯ

Одежда – один из самых ярких элементов в системе вещных атрибутов царской власти, сложившейся в русской средневековой культуре 313 . «В отношении выбора нарядов цари не были равнодушны к той мысли, чтобы показаться народу в царственном достоинстве, богато и красиво, а красота, по тогдашним понятиям, заключалась в цветности платья, в блеске серебра и золота, жемчуга, дорогих камней, – отмечал И. Е. Забелин, – поэтому при выходах и выездах за город, т. е. за Земляной вал или дальше, государь всегда одевался в так называемое ездовое платье, самое богатое после наряда Большой Казны или собственно царского наряда» 314 . Именно одежды для царских выездов (ездовые одежды) являли собой наиболее презентабельные формы мужского костюма 315 .

313

Шапиро Б. Л. «Терлики деланы к государской радости…»: мужская ездовая одежда в Московии XVI–XVII вв. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2018. № 1 (71). С. 36–39.

314

Забелин И. Е. Домашний быт русских царей… М., 2014. С. 1028.

315

Петр I отмечал, что его предки «лошадей и платье любили пуще протчего». См.: Бегунова А. И. «Лошадей и платье любили пуще протчего» // Коневодство и конный спорт. 1993. № 5–6. С. 28.

Понимание важности и признание особого статуса всадника произошло в середине XVI в. 316 , когда пеший царский выход уступил место конному выезду. В XVII в. преимущество царского верхового выезда перед пешим шествием закрепилось. Торжественные конные процессии стали одними из самых грандиозных зрелищ этого времени. «Мы ждали увидеть что-нибудь необыкновенное, и не обманулись», – сообщал А. Лизек, очевидец царского Троицкого поезда 1675 г. 317

316

Михайлова И. Б. «И здесь сошлись все царства…» С. 477.

317

Лизек А. Сказание Адольфа Лизека о посольстве от императора Римского… С. 364. В Европе этого времени также утверждали, что «самая лестная похвала в адрес государя – это сказать, что он хороший наездник: эти слова означали и его доблесть, и его отвагу», а «в умении управлять конем видели способность властвовать» (по словам конюшего при испанском дворе Б. да Варгоса, современника Людовика XIV.). См.: Ракова А. Л. «Le miroir h'eroique de la Noblesse» («Героическое зеркало дворянства») // «Полцарства за коня…» С. 110.

Итак, наиболее эффектный

и выразительный образ сильного мира сего представлялся конным, а подходящий костюм помогал завершить этот образ. Перечень мужских ездовых одежд XVI–XVII вв. довольно обширный. Они различались по множеству признаков: назначению, покрою, типу материи, количеству декора. Современники разделяли одежду на исподнюю, среднюю и верхнюю, летнюю и зимнюю, теплую и холодную, светлую и черную и т. д.

Царские ездовые одежды состояли из нарядов, т. е. комплектов, или костюмных комплексов. Одежды, входившие в «наряд», составляли полный костюм; судя по имеющимся описям, русские цари располагали сотнями комплектов одежды. Кроме того, царский гардероб содержал «занаряды», под которыми, вероятно, понимались отдельные некомплектные вещи.

Далее одежды разделялись сообразно сезону и колориту; так, в Описях царской казны указываются «государевы летние ездовые занаряды» и «государевы зимние ездовые занаряды», а среди них выделяются «занаряды светлые» и «занаряды черные». Последние также носили название «смирные» и «панахидные», поскольку предназначались, соответственно, для ношения во время длительного траура и панихид (поминок). Многообразие «черных» ездовых одежд соответствовало многообразию одежд «светлых» 318 .

318

Викторов А. Е. Описание записных книг и бумаг… Вып. 1. С. 2–3, 201. Экипажи, лошади и конское снаряжение, предназначенные для траура, также были черными. См.: Алеппский П. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Москву в середине XVII. Т. 3. Москва. М., 1898. С. 35. «Ввиду траура их повезли на черных лошадях», – сообщал Олеарий подробности аудиенции на другой день после смерти царевича Ивана Михайловича. См.: Олеарий А. Описание путешествия… С. 446.

Основу царского ездового костюмного комплекса на начало XVI столетия составляли терлик и тегиляй; оба представляли вариации кафтана 319 .

Терлик известен с XV в., когда он встречается в документах дважды. Первое упоминание мы встречаем в Никоновской летописи под 1412 г., когда князь В. М. Кашинский «преже всех погна на кони в одном терлике» 320 . В это время терлик представляет собой узкий длинный кафтан, еще не имеющий самостоятельного значения, на что и указывает летописное свидетельство. Второй раз он появляется в духовной грамоте князя верейского и белозерского Михаила Андреевича, составленной около 1486 г. Согласно грамоте, зятю князя, О. А. Дорогобужскому, отошло весьма ценное имущество: икона и цепь из золота, аксамитная и соболья шубы и прочее; в числе богатого наследства был и терлик «камка голуба с пугвицами» 321 .

319

Забелин И. Е. Домашний быт русских царей… М., 2014. С. 1042; Рабинович М. Г. Одежда русских XIII–XVII вв. // Древняя одежда народов Восточной Европы. М., 1986. С. 72.

320

Цит. по: Очерки русской культуры XIII–XV веков. Ч. 1. Материальная культура. Одежда. М., 1969. С. 289.

321

Базилевич К. В. Имущество московских князей в XIV–XVI веках // Труды ГИМ. Вып. 3. М., 1926. С. 29; Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 312.

Как и другие верховые одежды этого времени, терлик попал в Московию с Востока, где этим словом обозначали халат, верхнюю одежду, или одежду с короткими рукавами, открытую спереди 322 . Терлик XVI в., как и ранее, узкий и длинный, доходящий до стопы. В последний раз одежды такого типа мы видим на рындах, сопровождающих участников обручения Дмитрия Самозванца с Мариной Мнишек в 1606 г. 323

Позднее, в первый же год правления царя Михаила Федоровича, когда на должность государевой стражи заступили юные боярские дети, терлик стал намного короче. В августе 1613 г. были закуплены материалы для изготовления одежд по новой моде: «Шапки песцовые белые, камка белая на кафтаны, серебро волоченое на нашивки к кафтанам и на завязки и кисти к завязкам к ферезям, белая мешина на сапоги, горностайная опушка на терлики, кошачьи исподы под песцовые шапки, 4 меха заячьи под кафтаны, камка белая немецкая на терлики, шелк белый на завязки к рындиным ферезям» 324 . В итоге «платье рындово» представляло собой следующий комплекс (из расчета на четверых 325 , по Описи царской казны 1640 г.):

322

Базилевич К. В. Имущество московских князей в XIV–XVI веках. С. 29; Забелин И. Е. Домашний быт русских царей… М., 2014. С. 1005.

323

Жабрева А. Э. Боярский и дворянский костюм XVII века как феномен русской культуры // Вече: Альманах русской философии и культуры. Вып. 4. СПб., 1995. С. 156.

324

Забелин И. Е. Домашний быт русских царей… М., 2014. С. 1003.

325

Количество рынд в страже могло составлять 2, 4 или 6 человек, в зависимости от статуса мероприятия. См.: Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. С. 75–76; Семенов И. Н. Российский дипломатический протокол: история и современность. М., 2011. С. 113.

1) терлики: «4 терлика камчаты белыя, камка индейская… исподы черева песцовы белыя, опушка кругом и ожерелья горностайные, на терлике по пяти гнезд, нашивки с кистми серебро с белым шолком»; «4 терлика отлас гвоздичной, подкладки киндячные, опушка поверх отласу около ожерелья собольи, нашивка по пяти гнезд шолк вишнев, а на иных гвоздичен»; «4 терлика на зайцах комчатые белые», последние упомянуты дважды;

2) кушаки: «4 кушака кизылбашских полосы золоты с шелки розных цветов, 4 кушака кизылбашских полушолковых полосатых, 4 кушака тафтяных вишневых, четыре кушака тафтяных гвоздичных»;