Русское кузнечное ремесло в золотоордынский период и эпоху Московского государства

Завьялов Владимир

Из анализа соотношения двух технологических групп в золотоордынский период по материалам различных центров явствует, что такие центры, как Новгород, Псков, Тверь характеризуются преобладанием технологической группы II. Несомненно, что это связано с продолжением традиций предшествующего времени, которые мы наблюдаем в материалах Новгорода и Пскова XII вв. (рис. 54). К этим центрам примыкает и Тверь, кузнечное ремесло которой развивалось в традициях, характерных для Северной Руси.

Рис. 54. Хронологическое распределение технологических групп по материалам Новгорода, Пскова и Твери в золотоордынский период

Иную

картину демонстрирует Москва. Хотя Москва возникает как форпост Владимиро-Суздальского княжества, кузнечество которого развивалось в северных традициях, в практике московских кузнецов на начальном этапе (XII–XIII вв.) сильны были южные производственные традиции (технологическая группа I). Объяснение этому можно найти в исторических свидетельствах о притоке в Москву населения из южнорусских земель. Как отмечал В. О. Ключевский, «Москва возникла на рубеже между юго-западной, днепровской, и северо-восточной, волжской, Русью. Это был первый край, в который попадали колонисты с юго-запада…» Этот процесс особенно активизировался после разгрома южнорусских княжеств татаро-монголами. «С конца XIII в., еще прежде, чем город Москва начинает играть заметную роль в судьбе северной Руси, в него со всех сторон собираются знатные служилые люди из Мурома, Нижнего, Ростова, Смоленска, Чернигова, даже из Киева и с Волыни. Так, еще к князю Юрию Даниловичу приехал на службу из Киева знатный боярин Родион и привел с собой целый свой двор в 1700 человек» [курсив наш] (Ключевский 1957: 9—10). Аналогичная картина — преобладание южных производственных традиций — наблюдалась и при анализе материалов из Ярополча Залесского, памятника Владимиро-Суздальской земли (Хомутова 1978).

Материалы Новгорода, Пскова и Твери, имеющие четкие хронологические рубежи, позволяют проследить динамику соотношения двух технологических групп по столетиям (рис. 54).

Стабильно развивающееся ремесло Новгорода демонстрирует постоянное доминирование технологической групппы II. Представленные на рис. 54 гистограммы, относящиеся к XII и XIII вв., показывают непрерывность в развитии кузнечного ремесла Новгорода. Некоторое увеличение доли технологической группы I, возможно, связано с появлением здесь носителей южнорусских производственных традиций — выходцев из разоренных татаро-монголами земель. В последующие века указанная тенденция продолжает развиваться, т. е. доля технологической группы I продолжает расти.

Аналогичная картина выявляется и по материалам XII и XIII вв. из Пскова: здесь также наблюдается увеличение доли технологической группы I, но в Пскове эта тенденция проявляется более динамично.

Рис. 55. Динамика роста наварных технологических схем среди орудий технологической группы II в золотоордынский период

В отличие от Новгорода и Пскова Тверь подвергалась постоянным разрушениям со стороны татаро-монголов. Несмотря на это, технико-технологический стереотип кузнечного ремесла Твери демонстрирует стабильность: на протяжении трех столетий наблюдается доминирование технологической группы II. Тенденция к росту технологической группы I, прослеженная на материалах Новгорода и Пскова, в кузнечестве Твери, по крайней мере до XV в., развития не получила. Это, по всей видимости, можно объяснить тем, что состав населения города не менялся. Ремесленные традиции консервируются.

Чтобы проверить полученные нами выводы на других примерах, обратимся к анализу динамики наиболее показательной в технологической группе II схемы наварки. Появляясь в единичных экземплярах еще в X в., в XII в. эта технология занимает заметное место в кузнечном ремесле Древней Руси. Как показывают наши данные, в последующие столетия (XIII–XV вв.) наварная технология занимает ведущее положение (рис. 55). Причем этот процесс происходит как на памятниках, подвергавшихся татаро-монгольским набегам (Тверь), так и избежавших их (Новгород, Псков). Сложность наварной технологии, предполагающая знания свойств материалов, температурных режимов сварки разнородных сортов черного металла, разнообразных флюсов, последовательности кузнечных операций и т. д., обуславливала необходимость передачи знаний от мастера к ученику, т. е. существование института ученичества. Естественно

было бы предположить, что в деструктивных условиях татаро-монгольского ига (разрушение городской инфраструктуры, увод в полон мастеров, нарушение торговых связей и т. п.) произойдет регресс кузнечной техники. Однако мы этого не наблюдаем. Более того, тенденция в древнерусском кузнечном ремесле, наметившаяся в домонгольское время (рост числа изделий, изготовленных в наварной технологии), получает дальнейшее развитие (рис. 55). Объяснить этот факт можно тем, что к середине XIII в. технология наварки уже прочно закрепилась в виде устойчивой традиции в древнерусском кузнечном ремесле. Носители этой традиции сумели не только сохранить ее, но и передать следующим поколениям мастеров.

Сохранение производственных традиций наблюдается и на материалах малых городов (Коломна, Ростиславль Рязанский, Торжок, Серенск, Изборск). В этом плане показательна ситуация Серенска, где смена приоритетов в кузнечном ремесле происходит до разорения города татаро-монголами, и после восстановления Серенска мастера продолжают работать в традициях, сложившихся в начале XIII в.

Преобладание технологической группы I наблюдается в рассматриваемый период на материалах сельских памятников. Связано это, по всей видимости, с характером самого деревенского кузнечества, предполагающего работу кузнеца-универсала, не использовавшего в своей практике сложных технологических приемов. Продукция, изготовленная по схемам технологической группы II, поступала на сельские поселения, главным образом, из городских ремесленных центров.

Таким образом, приведенные данные распределения проанализированных нами материалов, и в первую очередь это относится к XII и XIII вв., свидетельствуют о том, что в железообрабатывающем производстве разрыва традиций, который можно было бы предполагать в результате татаро-монгольского нашествия, не наблюдается.

Однако надо признать, что в общеэкономическом плане татаро-монгольское иго существенно замедлило развитие металлургической отрасли. Это особенно очевидно на фоне бурно развивающейся черной металлургии Западной Европы, где уже в XV в. увеличение размеров домниц и внедрение механического привода позволили увеличить объем криц до 100–150 кг и перейти к целенаправленному получению чугуна (Беккерт 1988).

Часть II. Характер железопроизводства в Московском государстве (XVI–XVII вв.)

На рубеже XV–XVI вв. в истории Руси происходят коренные политические изменения. Завершается процесс объединения русских земель в единое государство под властью Московского князя, происходит окончательное освобождение от татаро-монгольского ига. Единая государственная политика создала предпосылки для формирования общероссийского рынка. В сфере производства «это выразилось прежде всего в развитии ремесла, работающего на рынок, в росте товарообмена между отдаленными областями Московского государства…» (Колчин 1949: 192).

Для периода XVI–XVII вв. — времени Московского государства — существенную роль играют данные письменных источников: писцовые и таможенные книги, указы, челобитные, записки иностранцев и т. п. Эти источники достаточно подробно рассмотрены в специальной литературе, посвященной истории черной металлургии (см.: Колчин 1949; Бахрушин 1952; Никитин 1971; Сербина 1978). Особенно ценными являются данные, связанные с производством черного металла.

В XVI в. в Русском государстве выделяются железодобывающие и железообрабатывающие центры, поставлявшие свою продукцию на довольно удаленное расстояние. Базой для развития железной индустрии являлись источники сырья. В отличие от предшествующего времени, когда железодобыча была рассредоточена по всей территории Древней Руси, в это время железоделательное производство концентрируется в районах, наиболее богатых рудой. Наряду с этим происходит освоение новых для древнерусского ремесла источников сырья (руды серпуховского района).

Одним из древнейших железоделательных районов была Водская пятина Новгородской земли. В XVI в. наиболее активно разрабатывались железные руды северной части Водской пятины (район Яма, Копорья, Орешка). В это время в данном регионе по письменным источникам зафиксировано около 200 сыродутных домниц и кузниц по переработке горновых криц. Продукцией водских металлургов было как кричное железо, так и уклад (сырцовая сталь). Последний пользовался большим спросом на русском рынке. Так, Кирилло-Белозерский монастырь приобрел в Ярославле 30 клинов уклада новгородского, в Белоозере — 320 клинов уклада тихвинского.