Русское монашество
Шрифт:
В духовном окормлении братии ближайшим помощником настоятеля был духовник монастыря, а в некоторых обителях еще и духовные старцы; духовные старцы были наставниками и духовными отцами послушников и новоначальных иноков. Богослужение совершали в монастырях лишь иеромонахи и иеродиаконы; приходские священники (белые попы, или бельцы) служили лишь в женских монастырях, как это установлено было Соборами 1503 и 1551 гг. За уставное совершение служб отвечал экклесиарх (уставщик), это был пожилой монах, искушенный в знании типикона (устава); ему помогали канонарх (головщик) — в больших монастырях было одновременно два или три канонарха, — а также псаломщик, парамонарь (пономарь); были еще будильщик — монах, который будил братию на ночные богослужения, свечник, или свечной старец, — монах, который распределял свечи для богослужений (например в Страстную седмицу), церковный надзиратель, или церковный старец, который следил за благочинным поведением братии во время богослужения и за соблюдением чистоты в храме, просвирник, звонарь [642] .
642
Голубинский. 1. 2. С. 689. Число иеромонахов
Ясно, что число монахов, занятых определенными послушаниями, в больших и малых монастырях было разным; в общежительных монастырях, особенно если они владели обширными вотчинами, довольно многие монахи заняты были в различных отраслях хозяйства. Если их к тому же посылали управляющими или надзирателями в дальние деревни или на предприятия (на мельницы, солеварни, рыбные тони, на вырубку леса), то они совершенно отрывались от внутренней жизни монастыря; хотя они по–прежнему крепко были привязаны к монастырю, но эта связь носила уже не духовно–религиозный, а чисто земной характер — заботы и попечения об управлении монастырским хозяйством. В маленьких монастырях и пустынях в целом духовный уровень был выше и уставные правила нарушались реже, хотя обобщать это утверждение нельзя. Сама структура монашеского и монастырского быта несла в себе зародыши обмирщения, и возвышаться над общим духовным уровнем могли лишь отдельные подвижники.
4. Чин пострижения и духовное окормление новоначальных монахов
Вступление в монастырь и следовавшее за ним пострижение в монахи всегда было чрезвычайно важным шагом для человека, стремившегося наполнить свою жизнь особым христианско–аскетическим смыслом и содержанием. Важность этого шага связана была с религиозной ответственностью монастырской жизни. Внутренняя духовная ответственность для будущего монаха усиливалась еще и потому, что в Восточной Церкви и в среде православного иночества пострижению в монахи издавна придавалось значение таинства. Дионисий Ареопагит (конец V или начало VI в.), творения которого высоко ценятся православным монашеством, считает пострижение пятым из шести таинств; прп. Феодор Студит († 826) тоже придавал постригу значение таинства: для новопостриженного инока это нечто вроде второго крещения. Эти воззрения отразились в чине пострижения Восточной Церкви: объясняя будущему монаху религиозное и таинственное значение пострига, настоятель именует этот обряд «вторым крещением». Но доктринально Восточная Церковь придает пострижению лишь значение богослужебного чина [643] .
643
См.: Stiglmayr J. Die Lehre von den Sakramenten und der Kirche nach Pseudo–Dionysios, в: Zeitschrift fьr Katholische Theologie. 22 (1898). S. 246 и след.; Holl K. Enthusiasmus und BuЯgewalt (1898). S. 205 и след.; Heiler. Urkirche und Ostkirche. 1 (1937). S. 375; Лебедев П. Наука о богослужении православной Церкви. 2 (1881). С. 169; Антоний (Храповицкий), митр. Опыт христианского православного катехизиса (1924). С. 65.
В Древней Руси все классы общества испытывали склонность к христианской аскезе, к монастырской жизни. Доказательств этому много в житиях древнерусских подвижников благочестия; среди монахов и в древние, и в более поздние времена были люди книжные и простые; монастыри не делали различия между сословиями [644] .
Эти жития говорят также о том, что при приеме в монастырь не могло быть и речи об определенных возрастных ограничениях, видно только, что инок вступал в монастырь либо в юности, либо в пожилые лета [645] . В Московской Руси распространен был обычай проводить последние годы жизни в монастыре; в монастырскую казну вносился вклад, о чем уже говорилось, и с игуменом заключался договор, по которому вкладчик получал право за этот вклад провести остаток жизни, «покамест Бог продлит живота», монахом в монастыре. Это были так называемые вклады на пострижение [646] . В XVI–XVII вв. был также распространен обычай, когда сообщество горожан или крестьян («мир») посылало челобитную царю и просило его о разрешении на основание монастыря, который члены этого сообщества–мира «прочили… собе и своим детем и внучатом на пострижение и на поминок» [647] . В таких монастырях пострижение совершалось только в пожилые годы; кроме того, здесь постригались инвалиды войны и другие калеки. Существовал обычай при поступлении в монастырь вносить определенный вклад деньгами или натурой. Некоторые монастыри, чаще всего общежительные, требовали достаточно высокие суммы; известны случаи, когда на это жаловались царю [648] .
644
Ср. примеч. 67.
645
Голубинский. 1. 2. С. 668.
646
Рождественский. Ук. соч. С. 105–107; Богословский. Ук. соч. С. 82, 77.
647
АИ. 1. № 211; ААЭ. 2. № 11; РИБ. 12. С. 1218 и др.; Зверинский. 2. № 1247, 122, 924.
648
Так, настоятель Хлыновского Успенского монастыря, который к тому же был «мирским» монастырем, требовал по 10 рублей вклада, что по тому времени (1559) было большой суммой. ААЭ. 2. № 11.
Не всегда пострижение совершалось по воле постригаемого, порой правительство ссылало в монастыри политически нежелательных для него лиц и добивалось их пострижения, чтобы устранить их от всякого участия в светской и государственно–политической жизни. Уже известный нам князь–инок Вассиан
649
Никольский. Общинная и келейная жизнь, в: Христ. чт. 1907. 8. С. 181, 184; АИ. 1. № 214.
После вступления в монастырь начинался испытательный срок — искус послушничества. Из отдельных фактов, о которых здесь уже говорилось, видно, что настоятели часто вынуждены были совершать чин пострижения над лицами, не прошедшими в монастыре искуса послушничества, так что в действительности с соблюдением всех требований устава постригались лишь те лица, которые вступали в монастырь по доброй воле и в юном возрасте.
По образу подвижничества все монахи в Русской Церкви разделены на три степени: 1) рясофорные, 2) монахи малой схимы и 3) монахи великой схимы; проходить эти степени можно лишь последовательно. В соответствии с этими тремя степенями существует три чина пострижения.
Вступившие в монастырь лица именуются послушниками. По окончании канонического срока послушничества они постригаются в рясофорные монахи , причем совершается это пострижение без монашеских обетов. На них, однако, возлагается обязанность соблюдать монастырский устав с той же строгостью, с какой его блюдут монахи более высоких степеней; и хотя они не дают иноческих обетов, нравственно они связаны ими. Рясофорные монахи после совершения определенного обряда получают право носить рясу и камилавку . Новопостриженные иноки получают четки — в русских монастырях они назывались лестовками — со 103 узлами. При совершении чина пострижения настоятель крестообразно постригает волосы на голове монаха и потом возлагает на него иноческое облачение. Послушникам, постриженным в рясофор, запрещается по собственной воле оставлять монашеское состояние [650] .
650
Голубинский. 1. 2. С. 668–670; Milaљ. Op. cit. S. 657. О чине пострижения в: Maltzew. Begrдbnis–Ritus (1898). S. 202–203; Чин пострижения XVII в., в: ОЛДП. 24 и 63; Иннокентий, архим. Пострижение в монашество (1899); Пальмов И. Чины пострижения в Восточной православной Церкви (1914). О религиозной символике отдельных частей иноческого облачения: Oppenheimer Ph. Symbolik und religiцse Wertung des Mцnchskleides im christlichen Altertum (1932). Ср. также: Голубинский. 1. 2. С. 675–686.
Вторую степень составляют монахи малой схимы (parvi habitus, ); такое наименование появилось для различения с монахами великой схимы. Схима означает внешнее смирение, символизирующее внутреннее душевное покаяние. По степени этого покаяния различают схиму малую и великую . При совершении чина пострижения в малую схиму монах дает иноческие обеты. Он должен: а) отвергаться всего, что угождает телесным похотям; б) до смерти быть послушным всякому; в) никогда не стремиться к стяжанию собственности [651] . При совершении чина пострижения в малую схиму на инока возлагается или , в древнерусских монастырях именовавшийся свиткой, а позже власяницей, что символизирует добровольную бедность; на власяницу возлагается параман , четырехконечный плат, с четырьмя шнурами по углам, который носится на груди и на плечах, параман должен напоминать иноку о добровольном возложении на себя благодатного ига Христова и о том, что бремя это легко, параман завязывается туго, что символизирует связанность всех земных страстей; сверху надевается мантия и, наконец, особый головной убор со шлейфом, прикрепляемым к камилавке, — (или, по–русски, клобук). Иноки малой схимы не могут сложить с себя монашества, что еще возможно для рясофорных иноков по особому разрешению и чрезвычайно уважительным причинам; канонически и нравственно они обязаны до смерти соблюдать данные ими обеты.
651
Milaљ. Op. cit. S. 658.
При пострижении в великую схиму на постригаемого возлагается плат, подобный параману, но б€ольших размеров, называется он аналавом , а вместо клобука надевается кукуль , нечто вроде капюшона, покрывающего голову и плечи; на кукуле расположено пять крестов: на лбу, на груди, на плечах и на спине; первые семь дней после пострижения инок не должен снимать его. Монах, принявший великую схиму (по–русски — схимник), дает обет проводить свою жизнь в особенно строгом посте и непрерывной молитве, он уже не выполняет никаких послушаний вне своей кельи. Условием пострижения в великую схиму для каждого инока является безупречное подвижническое житие; после 30 лет такого жития в монастыре он, при условии высокой иноческой добродетели, получает от настоятеля разрешение и благословение на пострижение в великую схиму; постриг совершается по доброй воле самого монаха. Рясофорные иноки после 30 лет безупречного подвижничества могут сразу принимать великую схиму. Если инок до пострижения в великую схиму был уже рукоположен в иеромонахи, он сохраняет право совершать литургию; епископ же, согласно Номоканону, после пострижения в великую схиму уже не может осуществлять свое архиерейское служение [652] .
652
Ibidem; Maltzew. Op. cit. S. 203–204, 280; Heiler. Op. cit. 1. S. 382–384. О чине пострижения в современной греческой Церкви см. Spunda F. Griechische Mцnche (1928). S. 27–44 (с отрывками из чинопоследования). Раевский. Евхологион. 3. С. 199–217; Kattenbusch. 1. S. 529–536.
До пострижения в монахи послушник должен пребывать под духовным руководством достойного и опытного пожилого монаха. Иными словами, требуется, чтобы будущий инок, по крайней мере до пострижения, прошел духовный искус под водительством старца. Трудно установить, в какой степени в XVI–XVII вв. исполнялось это требование. О характере и распространенности старчества в эту эпоху подробнее будет говориться в главе XV, здесь же отметим только, что к этой эпохе относятся два сочинения, посвященные духовному становлению послушника.