Рута Майя 2012, или Конец света отменяется
Шрифт:
Внезапно возле одного из таких нопалей наметился светлый дымок, постепенно обретая формы. Саша разглядел фигуру девушки. Яркая вспышка безудержной радости затмила мелькнувшее было изумление: у дороги стояла она, Марина. Вдруг налетел порыв ветра, сорвав с тропинки верхний слой пыли. Легкое белое платье девушки колыхалось на ветру. Ее наряд несколько смущал, но Саша подумал почему-то, что она специально переоделась, чтобы понравиться ему. Дурочка, она хочет испробовать на нем всякие женские уловки.
– Маришка! – кричит он и стремглав бежит к ней.
С каждым шагом сомнения его растворяются: это, безусловно,
Он не слышит, как за его спиной по каменистой почве прошелестели шины и хлопнула дверь автомобиля. Он идет к ней, такой родной, такой любимой, такой желанной.
Томина уже проехала главную улицу Коиштлауки и остановилась на светофоре. Тяжело вздохнув, она украдкой бросила взгляд на пассажирское место и заметила на полу рюкзак Беловежского. Ну, конечно, как глупо! Они гуляли по монастырю налегке. Рюкзак валялся под пассажирским сиденьем. А потом он так спешил расстаться с ней, так настаивал на немедленном ее отъезде, что даже не заглянул в машину.
Марина развернулась при первой же возможности. Он не мог еще далеко уйти. Впрочем, она даже была готова заночевать в Каса де Роман, лишь бы вернуть ему рюкзак, вернее, лишь бы еще немного побыть возле него.
И она его увидела. Спешным шагом двигался он в сторону стоявшей возле дороги девушки в белом. Внимательно глянув на свою соперницу, Марина ужаснулась. Лицо не просматривалось: черты его как будто смазали и растерли. Темные волосы и светлое платье трепетали на ветру. Откуда налетел ветер, подумала Марина, день-то был совсем безветренный. Почему-то на ум пришла фраза «злой ветер». Мозг заработал в режиме поисковика и выудил из памяти слова: «Смотрите на ноги!» От взгляда на ноги девушки в белом кровь стынет в Марининых жилах: у девушки нет ног. Она не стоит на земле, а парит над колючками и слегка колышется, и от того движения ее кажутся еще более чувственными и зазывными.
– Саша! – Истошный Маринин крик разорвал тишину.
Но Саша ее не слышит. Он весь во власти милого его сердцу существа.
Поисковик продолжал щелкать в голове и не подвел: он выдает дословный текст Сашиной заметки (Марина знала их почти наизусть): «Мексиканцы называют это привидение злым ветром, а местные жители дали ей имя Матласигуа. Она забирается вам в мозг и принимает образ той, которую вы любите. Она поведет вас за собой, увлекая все дальше от дороги. И вы либо окажетесь в зарослях колючек, либо будете сброшены в ущелье. Если вы и выживете, то все равно лишитесь разума. И лучше не испытывать судьбу. Гоните ее, орите на нее, смейтесь над ней и проходите мимо!»
Что же делать? Марина кричит что есть мочи. Но Беловежский не обращает на нее внимания. Действовать надо быстро. Еще несколько десятков шагов, и спасти его уже будет невозможно. И она вспомнила. Путь к спасению тоже сам Беловежский описал в своих заметках. Она метнулась к пассажирской двери, выхватила Сашин рюкзак и побежала со всех ног. Как вкопанная встала она прямо перед ним, всячески привлекая его внимание:
– Сашка! Это же Матласигуа!
И он ее заметил.
– Марина!
– Беги!
Саша чувствует, что ноги его приросли к дороге и не слушаются.
В отчаянии Марина нащупывает верную линию поведения.
– Hey, gringo, – зовет она, – you’ve left your back-pack in my car. Catch! [97]
И Марина изо всех сил швыряет Саше его рюкзак. Как в замедленной съемке, он с усилием протягивает руки, лямка рюкзака цепляется за выставленные вперед одеревеневшие пальцы. Саша тут же обретает свободу движений и небрежно закидывает рюкзак за плечи. Он уже все понял и осознанно ведет игру:
97
Эй, гринго! Ты оставил свой рюкзак в моей машине. Лови! (англ.)
– Thanks. I was wondering where I’d left it. [98]
Саша расплылся в улыбке и невесомой походкой приблизился к девушке в белом. Он пристально посмотрел ей в глаза. Она сникла, отвела взгляд, опустила плечи, потом низко склонила голову. Руки ее безвольно упали по бокам. Прелестное белое платье ее повисло, как старое тряпье. Глаз она не поднимала, точно страх сковал все ее существо. Она вздрогнула, когда он слегка провел по ее волосам и промолвил: «Будь умницей». Он развернулся и направился к Марине. Потом обернулся к призраку и, еле заметно усмехнувшись, небрежно бросил: «Ах да, ты сегодня ослепительна! Теперь иди. За мной никто не идет».
98
Спасибо! А я думал, где я его оставил (англ.).
Саша тоже помнил свою заметку и поступал именно так, как написал там. Современные мексиканцы, насмехаясь над своими суевериями, создали шутливое поверье, что Матласигуа рабски послушна дьяволу в лице любого американца, гринго, с рюкзаком. Настолько сильна была неприязнь к американцам, что сама Матласигуа, исчадие ада, казалась невинной овечкой по сравнению с ними. Ведь, по мексиканской версии, американец должен был сказать ей, что за ним идет другой, и тем самым натравить ее на новую жертву.
Беловежский отдалялся от призрака, этого воплощения дикого древнего ужаса, и Томина, опустошенная нечеловеческим напряжением, с облегчением наблюдала, как с каждым Сашиным шагом за его спиной бледнел и таял силуэт Матласигуы, пока окончательно не растворился в воздухе.
Они сидели в машине и переводили дух.
– Не может быть, – говорил Александр. – Как ты додумалась до рюкзака?
– Не знаю. Вспомнила твои заметки, подумала, что юмор может спасти.
– Юмор и спас. Юмор спасает в любых ситуациях.